— Ты собирался показать мне сокровищницу, — после недолгого молчания проговорил Филипп.

— Она в крепости. Потом.

Не будь рядом Филиппа, Илмари пустил бы зарга вскачь по кромке воды, проехался по галечному берегу, всматриваясь в синюю даль. Затем добрался бы до поселения и, минуя его и порт, направился в негустой подлесок — поглядеть вокруг и испытать скакуна. В отличие от еще вовсю зеленевших парков Нароби, здешние деревья уже стояли почти нагими, но потоптаться по палой листве, вдыхая легкий запах начавшегося гниения, тоже было бы здорово…

Но когда они очутились у бухты, Филипп чувствовал себя совсем неважно — он побледнел и, несмотря на бриз, на лбу выступили капли пота. Поэтому Илмари спешился и привязал заргов к ближайшему колышку. Филипп с нескрываемым облечением тоже сполз со спины своего зверя.

Какое-то время они молча бродили по пустынному берегу. Филипп разглядывал лодки и снасти, точно никогда не видел. Потом Илмари присел на огромный валун, закрыл глаза и глубоко вдохнул, стараясь проникнуться духом этого места.

— Мрачно как, — голос Филиппа прозвучал совсем рядом.

— Осень, — ответил Илмари, не открывая глаз. — Весной тут будет красиво. И вода под солнцем светится.

— В Луна-сити вода — ценность. Там нет морей.

— А на Земле? — спросил Илмари.

— На Земле есть, конечно. Но на Земле живут неудачники. Туда можно слетать несколько раз типа на экскурсию, но жить лучше в комфорте.

— Ты и сюда прилетел на экскурсию, — напомнил Илмари. — Собирался познакомиться с жизнью варваров?

Филипп отчаянно засопел и отошел.

А Илмари думал, как же можно было так: ради комфорта отказаться от всего этого — неба, леса, океана, свежего ветра — и уйти в закупоренные отовсюду города? Про Унию им с братом рассказывали с детства, но с таким интересом он никогда об этом не размышлял. Наверное, потому, что не был близко знаком ни с кем из унианцев. А теперь…

Он посмотрел в спину швыряющего в воду камешки Филиппа.

Откровенно говоря, тот начинал его привлекать все больше. Илмари даже не подозревал, что когда-нибудь сможет запасть на брюнета. Это было что-то из области фантазий, не иначе. Темноволосые — существа низшей касты, им место только в Нижнем городе, а не в постели принца. Однако когда впервые увидел Филиппа — еще тогда подумал, что тот выглядит неплохо и, может быть, подружиться с ним не так уж и скверно. Поэтому в дворцовом саду подошел к нему пусть не с симпатией, но с любопытством. И вот чем все закончилось…

— Назад ехать сможешь? — спросил он супруга. — А там я тебя подлечу опять…

После ужина они еще осмотрели сокровищницу. Филипп залюбовался водяными слезами, но не как чем-то, что стоит баснословные деньги, а как бесполезным, однако забавным экспонатом. Илмари же и вовсе глядел на драгоценности без интереса. Побрякушки, которых видено и переношено немало. Разве что здесь водяных слез собралось много — столько сразу в одном месте он раньше не видел.

Гораздо больше его увлекла оружейная. В которой на стенах висело такое, что Илмари до ночи проторчал там, переходя от одного предмета к другому, разглядывая, трогая, пробуя, как ложится в руку. Все оружие содержалось в идеальном порядке, слегка поблескивая полировкой в свете факелов. А один меч и вовсе, казалось, выковали специально для него — идеально подошел и длиной, и балансировкой, а рукоять ощущалась в ладони как влитая. Илмари даже не выдержал — помахался с воображаемым противником, с удовольствием слушая, как поет рассекаемый воздух.

Филипп давно ушел в спальню — пялиться на железное барахло ему надоело быстро. Где-то Илмари его понимал: ну еще бы, когда уровень твоей цивилизации позволяет изготавливать и экспортировать энпидезы, наверное, такой арсенал впечатлить не может. Однако Илмари, хотя и умел управляться с инопланетным оружием, предпочитал все-таки меч. Нажать на кнопку и сжечь непокорного может всякий, а вот победить противника в бою один на один…

Порой Илмари даже полагал, что секс с мужчинами нравился ему в том числе из-за этого — из-за ощущения борьбы, боя. Один покорялся, другой покорял. Хотя мечами тут и служило нечто другое.

А подумав об этом, Илмари вдруг понял, что наргари давно призывает его уделить внимание супругу. Что ж, он не имел ничего против. И, вложив меч в ножны и повесив его на место, направился в спальню.

Где его темным, опасным взглядом встретил изнывающий на кровати Филипп. Видимо, сегодня он не настолько вымотался, чтобы уснуть без задних ног, игнорируя зов плоти.

— Сейчас, — Илмари торопливо стянул с себя рубаху. — Я скоро, — и скрылся в умывальне.

Разумеется, Тьен снова ничего не хотел, хотя его тело утверждало обратное. И усердно изображал из себя бревно, пока Илмари ласкал его гладкую грудь, внезапно найдя в этой гладкости своеобразное удовольствие. «Как у девушки», — подумалось ему, но вслух говорить он благоразумно не стал, продолжая скользить пальцами и языком, уделяя внимание сморщенным соскам. Давно напрягшийся член любовника Илмари старательно игнорировал. Пусть помучается — сговорчивее будет. А для нежных прикосновений существовало немало иных мест — шея, плечи, ребра, низ живота… Илмари нравилось, как супруг вздрагивал. Как дергался его член. Как он комкал в кулаках простыню в тщетной надежде не выдать своего желания.

А потом Филипп внезапно перевернулся и подмял Илмари под себя, обхватив запястья и вбивая колено между бедрами.

— Я думаю, сегодня ты побудешь моей женщиной, — жарко прошептал он варгарцу в лицо, прижимая горячим телом к перине.

Какое-то мгновение Илмари, из которого мгновенно выбило дух, не мог ничего ему возразить, а Филипп не то целовал, не то кусал его губы своими — тоже искусанными и обветренными, вжимался пахом в пах, заставляя выгибаться навстречу. Но потом варгарец опомнился:

— Ничего подобного, — он резко перехватил руки супруга и слегка укусил за ухо. — Даже не надейся.

Какое-то время они яростно боролись, перекатываясь по кровати туда и сюда, пару раз едва не упали. Это только еще больше заводило — запах пота, вожделения, сталкивающиеся руки, губы, члены, оставляющие на телах влажные следы. Филипп был ничуть не меньше Илмари по росту и весу, но гораздо менее тренирован. Так что в конце концов победа досталась варгарцу. А поскольку Тьен продолжал вырываться, Илмари просто связал его запястья поясом от рубахи и прикрутил к резной спинке кровати, а на брыкающиеся ноги сел. Прямо перед ним гордо вздымалось явное доказательство возбуждения супруга, и Илмари, не выдержав, протянул руку, легко пробежался пальцами по стволу.

— Какой ты! — протянул он, одновременно стараясь отдышаться после борьбы. — Что ж, хорошая попытка, засчитано.

— Пусти, скотина, — мученически простонал Тьен. — Я больше не хочу так! И не буду!

— Будешь, — ласково пообещал Илмари. — И хочешь, не ври.

— Это не я, это проклятое наргари! — отказался Филипп.

И в этот момент Илмари нагнулся и наделся ртом на его член.

Филипп среагировал задушенным воплем. Илмари издал понимающее хмыканье, на которое супруг ответил резким толчком бедер.

Все-таки он был удивительным, этот Филипп Тьен, которого следовало лишь немного разгорячить — и он превращался в настолько привлекательную и горячую штучку, что никакому Рони не снилось. Как он вскидывался, как елозил головой по подушке, как, раскидывая ноги, коротко вскрикивал и страстно постанывал! Никто бы не устоял, а уж тем более — второй сын правителя Варгара, известный своим интересом к мужчинам.

Илмари хорошенько смазал пальцы и оторвался от сосания члена Филиппа. Тот немедленно приподнялся, отыскивая его мутным взглядом, в котором горело повелительное: «Еще!». Но губы оставались сомкнутыми.

— Наргари — это вот, — Илмари показал на его багровый от прилившей крови член, а потом, недолго думая, запустил сразу два пальца супругу в анус, нашаривая нужное место. — А вот это — ты, — он принялся резкими толчками массировать внутри, и Филипп при каждом прикосновении послушно подкидывал бедра, раздвигая их шире. Лицо кривилось в страдальческой гримасе. — И ты меня хочешь. Признай это.