«Четыре буквы – одна приставка, – и, глядь, целая жизнь… Или же все-таки дело в корне? Но корень одинаков. Тогда дело, возможно, в действии? Впрочем, и в том и в другом случае оно ничем существенным не отличалось, мыслительный акт, и все. Так что же это получается, жизнь ничего не стоит?» – ошарашенный, думал Семен Семеныч над произошедшим.

С чем все-таки мы имеем дело – с реальностью языковой игры или с языковой игрой реальности?

– Перед тем как это решить, я должен знать, – настаивал некто в разговоре с Семен Семенычем.

Тот улыбался:

– Перед тем как «решить» – пора уже просыпаться или же еще нет, вы, вероятно, «знаете» – выспались вы или нет…

– Фактически, да.

– А как тогда быть с будильником?

Если мышление занимается подтасовками, то как можно быть правдивым?

Семен Семеныча запутывали понятиями единства, общего, тождества, идентичности и т. д. и т. п. Он же чувствовал, как мораль прокралась в чистые воды философии и теперь ее мутит. Что ему оставалось делать?.. Вот он и сказал:

– Если нечто единственно, но вдруг появляется нечто то же самое, что и это единственное, разве именно этот факт не докажет нам действительной единственности того, первого?!

Где искать сущность?

После самоубийства Семен Семеныча в его дневнике была найдена странная запись:

«Не сомневайтесь в истинности ложного. Утверждайте!»

Убедительно, не правда ли?..

Семен Семеныч слушал лекцию очень молодого, красивого, пылкого философа, проповедующего оригинальный взгляд на жизнь.

– Я люблю все, все меня забавляет, я хочу соединить все и вся! Вы не философы, если не можете превратить красивое в отвратное, а отвратительное в притягательное. Ты, – обратился вдруг лектор непосредственно к Семен Семенычу, выбрав его одного из огромной, переполненной аудитории, – да, ты! Ты никогда ничего не узнаешь, если ты всего не узнал! Не узнаешь, если ты достаточно робок, чтобы запутаться в своих отношениях с жизнью! Я вижу, как она ускользает из твоих лишенных цепкости рук!

Семен Семеныч поднялся со своего места, поклонился, произнес: «Спасибо» – и вышел. Далее случился настоящий потоп: восторженные поклонники кинулись на кафедру своего кумира, они подняли его на руки, бросали в воздух, он же хохотал и бил их головы чем придется.

– Как Вы могли, как Вы могли!!! – чуть не плача взывал к Семену Семенычу хороший друг его, нагнавший старика уже на улице.

– «Как я мог»? Ну не отчаивайтесь так, какая разница… Они бы ведь убили меня, пожалуй. А я же собирался этим вечером застрелиться. Кстати, я еще с дедом его спорил, маркизом… У – у-у… Надо сказать, натура! Все они, по их, впрочем, словам, в этой жизни пробуют, а ведь никто из всей четы так и не застрелился. Значит, врут! – смеялся Семен Семеныч.

Можно ли на одном поле найти то, что истинно противоречиво?

Семен Семеныч остановился в монастыре у дзэн – буддистов.

Семен Семеныч задавал монахам разные вопросы. Ему, по правде сказать, просто хотелось поболтать с умными людьми. В ответ они били его палками, таскали за нос и хамили как заправские дворники, объясняя все это безобразие «спецификой образовательного процесса». Впрочем, стоит заметить, что эти чудачества монахов дзэн нисколько не расстраивали Семен Семеныча:

«Раз у них тут так принято, – думал Семен Семеныч, – разве из-за этого стоит расстраиваться?» – и не расстраивался.

Вечером Семен Семеныча призвал к себе настоятель монастыря:

– Мы старались как могли. Мы выбились из сил, пытаясь как-то расшевелить вас, Семен Семеныч! Но все без толку. Вы, почтеннейший, неподатливы, как старый тюфяк!

Неуклюжий от природы, Семен Семеныч молча поклонился, как-то забавно щелкнул каблуками своих сношенных почти ботинок и вышел.

Семен Семеныч крайне опечалился тем, что так сильно расстроил монахов дзэн, и застрелился.

Когда настоятель монастыря узнал о том, что случилось, он стал ужасным Марой, когда же осознал случившееся, то заплакал, и слезы эти разбудили в этом старом монахе вечно молодого Будду.

Чем контекстуальное противоречие отличается от истинного?

Автор теории сомнения, профессор N, проводил семинар.

– Во всем ли можно сомневаться? – спросил его Семен Семеныч.

– Теоретически – во всем, – ответил профессор.

– А в сомнении? – уточнил Семен Семеныч.

– И в сомнении, – подтвердил профессор.

– Сомнительно… – протянул Семен Семеныч.

Когда нечто теряет всякий смысл?

Семен Семеныч был танцором, который осуществлял собственные постановки на ту музыку и те темы, которые считал для себя важными.

– А вы садитесь на шпагат? – спросили его однажды.

– Нет, – ответил Семен Семеныч.

– А почему? – воистину недоумевали спрашивающие.

– А зачем?

– Ну как… Вы же танцор?

– Правильно. А если хотите посмотреть, как делают шпагат, – сходите на выступление акробатов или на спортивную гимнастику, в конце концов. Зачем вы приходите смотреть танец?

Что мы можем знать о форме, содержании и сути явления?

Семен Семеныч хотел застрелиться, а почему – не знал.

Иногда он сидел дома, и в голову ему приходила тоскливая мысль: «Хочу домой».

Временами любимые дела надоедали ему до осточертения, и он говорил: «Вот бы бросить все и уехать ко всем чертям, в никуда!» Или например: «Хочу жить интересно, надоело!»

Для чего Кант придумал трансцендентальное? А трансцендентное?

Семен Семеныч пил кофе в обществе молодого Людвига Витгенштейна.

– Предложения логики есть «законы мысли», – говорил Семен Семенычу Людвиг, – они выявляют или показывают суть, технику мышления.

– Но является ли «техника» мышления его «сутью»? – заинтересовался Семен Семеныч. – Разве рисунки на детских кубиках с алфавитом являются сутью чтения?..

Хорошо сидят, черт возьми!

Семен Семенычу представилась замечательная возможность застрелиться, но он не только ею не воспользовался, а еще и захотел совершенно иного…

Отчего полагают, что отрицательной возможности не существует?

Семен Семеныч был студентом факультета философии.

Его лектор говорил ему:

– Всякое отдельно взятое явление имеет свою форму и содержание.

– Очевидно, что формы убийства и самоубийства, – возразил вдруг Семен Семеныч, – различны, но кто осмелится утверждать, что отличны их содержания? И обратное: кто решится утверждать, что это одно явление, пусть даже с отличной формой?

У нас все в порядке с понятиями?..

Семен Семеныч читал лекцию по математике:

– …а теперь решите уравнение со всеми неизвестными. Сколько у вас ответов?

– Много! – шутливым тоном крикнули с верхнего ряда.

– Нет, это не ответ, – рикошетом ответил Семен Семеныч.

– Бесконечно много! – послышалось со средних рядов.

– Это тоже не ответ, – чуть помедлив, обронил Семен Семеныч.

– Я не могу этого знать, – тихо произнес молчаливый студент с первого ряда, когда взгляд Семен Семеныча упал на него.

Семен Семеныч подошел к окну и, прислушиваясь, переспросил последнего: