– Сегодня странные вещи творились в зоопарке. Летающие через забор горные козлы, сонные белые медведи, горилла, лежащая в пирожках – вы, случайно, не знаете, что там случилось?

Медведи сидели молча, как и всегда. А когда Девочка отвернулась, Мишка хитро улыбнулся.

Лето подходило к концу, на дворе был август. Хотелось запомнить это лето как следует, поэтому решено было поехать в лагерь на месяц. Да, разумеется, был такой специальный лагерь для игрушек и зверей, только люди о нем не знали, конечно. Чтобы было весело, Миша Пульт обзвонил товарищей, очень уж ему хотелось повеселиться на полную катушку. Товарищи согласились: и Жан-Клод, и Захар, и даже Свистуна решили взять.

Лагерь находился недалеко от города, почти в лесу, но добраться туда было непросто, поэтому весь тяжкий груз ответственности по доставке лег на плечи крысы Захара, который тем временем из толстого мальчишки превратился в средних размеров дедушку. Не потому что он постарел, а потому что стал носить темно-серые брюки, светлую рубашку, коричневые сандалии и старомодную бежевую советскую кепку. На носу у него теперь красовались очки с толстыми линзами, из-за которых глаза его выглядели очень большими и удивленными. Из-за еды лицо Захара растянулось, и длинный крысиный нос сплющился в пределах нормального человеческого. В общем, он смотрелся, как настоящий человек, точнее, как дед. Странный, но все-таки дед. Самокат ему стал не по размеру, поэтому Захар перешел на велосипед, сзади которого была установлена корзина. В ней Захар обычно возил еду с собой, если он вдруг окончательно решит из странного деда превратиться в динозавра, но в нашем случае это место использовалось для перевозки пассажиров.

К назначенному часу Захар подъехал к дому, встав под окно, как полагается, и прозвенел велосипедным звонком. Медведи были почти готовы, и только Свистун носился по квартире, свистел носом и волновался.

– Будешь дергаться, оставлю дома, – сурово намекнул ему Миша Пульт. – Подойди ко мне, надо надеть тебе ошейник, а то вдруг еще подумают, что ты бездомный, и тогда тот случай с молотком для мяса покажется тебе сущей ерундой.

– А что если в лесу волки? – волновался Свистун.

– Значит, подружишься с ними, – отвечал Мишка.

– А если они меня загрызут, пока я с ними дружу? – не унимался Свистун, носом насвистывая напряженную мелодию.

– Значит, это плохие друзья, – спокойно отвечал Пульт. – Подойди, я сказал, надо надеть ошейник.

Свистун вертелся, вертелся и, все же, подошел. Мишка накинул на него кожаный ремешок и застегнул. Правда, потом была другая проблема – Свистун не собирался выпрыгивать в окно, это не входило в его привычку, но медведей было двое, и ошейник пришелся кстати. Вытолкнули. Все обошлось, потому что внизу стоял странный дедушка Захар. Он-то и поймал Свистуна на руки. Медведи прыгнули следом. В корзинке велосипеда их ждал довольный Жан-Клод.

– Привет, друзья! – сказал он. – Скорее садитесь, я замучился вас здать, – его зубы по-прежнему заставляли произносить смешные звуки.

– Привет, Зан-Клод! – передразнил его Миша Пульт, кажется, от радости.

– Мозно и не дразниться, – заметил Жан-Клод. – Мозно за это и в глаз получить.

– Это я просто рад тебя видеть, – пояснил Миша и забрался в корзинку тоже.

Залез и Маленький Медведь, и следом прыгнул Свистун, раскидав медведей в стороны и сильно потеснив Жан-Клода. Дедушка Захар с силой оттолкнулся и покатил.

В дороге Жан-Клод предложил всем спеть его любимую песню про пса Иннокентия, но никто этой песни не знал. Поэтому Жан-Клод сам затянул протяжную мелодию, в которой пелось что-то вроде «Ты мой друг, пес Иннокентий, вечно лежишь в кустах, а я слежу каждый день, чтобы тебя не нашел дворник. Мой друг Иннокентий, самый молчаливый пес в мире» – вот как-то так он пел. Конечно, никто не смог поддержать его, потому что многие впервые слышали эту композицию, но Жан-Клод не особенно расстраивался и ловко пел соло. Затем эта песня сменилась другой, не менее известной, где белка повествовала о нелегком деле по сбору грецких орехов. Текст был примерно такой: «Зимой ты орехи нигде не найдешь, в карманах людей их не будет. Там только ключи и бумажки всегда, а белкам нужны лишь орехи». Иногда ему уныло подвывал Свистун, хотя уже где-то через час Миша погрозил ему молотком для мяса, который на всякий случай прихватил с собой. Свистун перестал ныть и засвистел носом. В целом, ехали очень долго, но, в конце концов, из города выехали.

Останавливались на заправочной станции, где важный дед Захар делал вид, что ему необходимо заправить свой велосипед, и вообще, вел себя, как подобает человеку. Маленький Медведь рискнул поинтересоваться, мол, зачем бензин велосипеду, ведь у него даже бензобака нет. Но Захар нахмурил брови, вытаращив свои большие от очков глаза, и с умным видом полил бензином на заднее колесо велосипеда, представляя, что там все-таки есть бак.

– Теперь мы все будем вонять, – пробурчал Маленький Медведь.

– Кто бы говорил, – язвительно ответил ему крыса Захар, сел на велосипед и покатил дальше.

Вскоре съехали с центральной дороги на проселочную, но потом выяснилось, что не туда, потому что эта уперлась в городскую свалку. Захар порадовался и предложил всем отправиться в удивительное приключение, но никто не поддержал его энтузиазм. Пришлось разворачиваться и возвращаться. Второй съезд оказался правильным, и, наконец, они добрались до самого лагеря.

Лагерь назывался «Прожаренный гусь». Говорят, такое название он заслужил благодаря деревенскому гусю, который пошел загорать в лес и сгорел. Кто-то говорил, что тогда было слишком жаркое лето, а кто-то был уверен, что в гуся угодил снаряд с военного полигона. Но ясно было одно – те, кто пришел на это место первым и нашел кости гуся, решил разбить здесь летний лагерь.

Директором лагеря был енот по фамилии Пчелкин. К нему сразу и направились наши герои. Конечно, в Захаре Пчелкин не признал никакой крысы, а решил, что это чей-то дедушка привез внуков, но потом ситуация полностью прояснилась, и друзьям предоставили отдельный домик на пятерых с шикарным видом на деревянный туалет. Весь день в лагерь подъезжали разные игрушки и звери, а вечером состоялось общее собрание, потом был импровизированный концерт, где Жан-Клод, конечно, не мог не поучаствовать, второй раз за день исполнив суперхит про пса Иннокентия. Хлопали мало, но это сейчас не суть дела.

Утром всем лагерем был запланирован общий поход за медом вглубь леса, и поначалу Свистун упирался и не хотел идти, но против двух медведей, одной белки и странного дедушки противостоять не смог, и пришлось подчиниться. Очень кстати снова пришелся ошейник.

В походе весь лагерь поделился на три группы, Пчелкин сказал, что так будет лучше, будто бы так всегда делают в лагере. На вопрос «а в чем логика?» он ответить не смог. Решили не выяснять.

Тропинка долго петляла среди деревьев, потом в один миг уперлась в домик на опушке. Домик был очень маленьким, буквально метр на метр, но когда Пчелкин достал здоровенную кувалду из своего рюкзака и сбил висячий замок (правда, с десятого удара, все даже ждать устали), взору туристов предстала маленькая комнатка, полностью заставленная банками с медом.

– А разве мы не долзны были добывать мед из ульев? – спросил с сомнением в голосе Жан-Клод.

– А чем тебе тут не улей? – ответил вопросом на вопрос енот Пчелкин. – Бери, доставай мед, аккуратно складывай банки в рюкзак. Прям как из улья.

– А пчелы где? – Жан-Клод не очень понимал, что происходит.

– Если будешь медлить – пчел налетит столько, что мало не покажется, – уверенно отвечал Пчелкин.