- Идем! - крикнул Рид, и Эли сдернул меня с дороги.

Рид уже сидел на своем велосипеде, а мой и велосипед Эли лежали на боку. Я не успел спросить, кто притащил мой велосипед или поблагодарить их за то, что пришли за мной, или извиниться за нарушение правил, которые у нас были и которые были нарушены.

- Ты в порядке, чтобы подняться в гору? - спросил Эли, беря мой велосипед.

Я кивнул. Я должен быть в порядке. Нам нужно выбраться отсюда. Я взял свой велосипед, перекинул ногу и последовал за Ридом, который уже начал подниматься на холм.

Эли последовал за мной, и мы догнали Рида. Я почувствовал искушение повернуться и посмотреть назад, проверить Джаннель в последний раз, но я заставил себя продолжать ехать. Она снова была жива; она была не сломана. Это было лучшее, что я мог сделать.

- Парень в грузовике? - мой голос был вымученным.

Ни один из них не отозвался, и я знал, что это значит, или должен знать. Я все равно посмотрел на Эли.

Он покачал головой.

- Очень мертв, - сказал Рид. - Так же, как и другие.

- И тот грузовик, - добавил Эли. - Ничего, что я когда-либо видел прежде. Определенно, не из дома.

5

Хотя в глубине души я уже знал, что услышать это подтверждение было хуже, чем получить удар свинцовым кулаком. Я слегка закачался на велосипеде, голова была все еще неясной и слабой от усилий.

Когда мы достигли вершины холма, дорога повернула вглубь острова, и я повернул налево вниз на первую попавшуюся улицу. Меня не волновало последовали Эли и Рид за мной или нет, хотя я знал, что они, вероятнее всего, последовали. Я проехал прямо к скале с видом на пляж, остановился и слез с велосипеда.

Я не знал, что делать. Я не был уверен, как все получилось так неправильно. Мы по-прежнему не имели правильных ответов. Мы не смогли сохранить что-либо, что проходит через портал. Сейчас у нас был мертвый водитель, который был наверняка не мертвым, когда находился за рулем, откуда бы он ни пришел, но мы убили Джаннель. То, что то я вернул ее обратно к жизни, было чудом, но это не отменяет того факта, что все, что мы сделали сегодня, было неправильно. Я пнул велосипед и послал его скользить на несколько футов влево.

- Да ладно, - сказал Эли. - Мы можем попробовать еще раз, мы можем...

- Нет, - сказал я, прерывая его.

Парень был не в порядке. Он слишком много выпил, попал слишком много боев, и не заботился ни о чем, кроме возвращения домой. Он был моим лучшим другом, и он знал меня лучше, чем кто-либо. Он услышал окончательность в моем голосе и кивнул. Признак того, что он знал, я сделаю что угодно для него. Что угодно, кроме этого.

Он не сказал ни слова. Ни вспышки, ни ругани, ничего. Разочарование тяжело повисло в воздухе между нами, и он посмотрел на океан.

- Мы вернемся к исследованиям, - сказал я. - Мы можем построить машину, что-то, что сможем контролировать. Я не говорю, что мы не попадем домой. Я просто говорю, что это не тот путь. Есть слишком много переменных, слишком много последствий.

- Подождите минуту, - сказал Рид, подходя к Эли. - Мы находимся так близко. Мы не можем вернуться назад к машине. У нас нет шанса сделать эту работу!

Я ничего не сказал. Я знал, к чему он клонит. Мы застрянем, если вернемся к машине. Мы ничего не понимали в некоторых записях его отца, мы не смогли найти некоторые материалы, что он использовал, и если бы мы исправили те проблемы, то до сих пор не знаем как предоставить машине достаточно силы, чтобы открыть портал. Мы также не знаем, как задать “направление”. Те же проблемы, которые мы имеем сейчас.

Эли посмотрел на меня, и я видел, как он сделал глубокий вдох. Он, возможно, хотел добраться до дома больше, чем любой из нас; он, возможно, даже хотел сказать "к черту все, мы не знаем этих людей, и это была цена, которую пришлось заплатить".

- Дерьмо, - сказал он.

- Эли, давай, - сказал Рид. - Мы должны вернуться домой.

Он покачал головой и посмотрел на Рида. - Мы также должны жить с самим собой, когда доберемся туда.

Рид отвернулся от нас обоих, стягивая пальцы поверх головы. Я знал, что он чувствует, не видя его лица. Я уже столкнулся с этим пониманием: находясь в безмерном расстоянии от дома в течение более шести лет, мы были всего в нескольких дюймах от возвращения обратно, только чтобы снова сделать этот рывок назад.

- Я сожалею, - сказал я. Не только потому что так получилось, а потому, что это была моя вина, что мы были здесь.

Эли ударил меня в плечо. Сильно. Я это заслужил и даже хуже. - Мы вернемся домой, - сказал он. - Просто другим путем.

Я кивнул, но больше не верил в это.

Я знал, я бы стараться. Я хотел бы посвятить всю свою жизнь этому, если бы мне пришлось, не обязательно для меня, но для них.

Я бы просто не сказал им, что потерял надежду.

После того, как я оставил ее.

Джаннель знала, что мне пришлось уйти.

Даже если я не хотел оставлять ее.

Многое случилось с тех пор, как я спас ее жизнь.

Слишком много, казалось, всего за двадцать четыре дня. Будто бы мы прожили вместе всю жизнь, где-то между тогда и сейчас.

После ее аварии, она искала меня. Я сказал ей правду. Всю правду. Мы нашли ответы на мои вопросы по поводу порталов. Мы спасли мир, но по дороге потеряли близких нам людей.

Я влюбился в нее еще больше. Больше, чем я думал. Она влюбилась в меня тоже.

И она поняла.

В течение семи лет я думал о том, как это было для моих родителей, когда я исчез, когда я спустился в подвал и просто не вернулся. Знают ли они, что со мной случилось? Они вызвали полицию? Они меня искали? Провели ли они семь лет, считая дни и ожидая меня, возвращающегося через переднюю дверь?

Для моей вменяемости, я цеплялся за надежду, что хотел бы увидеть их снова. Карие глаза моей матери и однобокую улыбку моего отца. Мой слишком-умный-для-своего-же-блага старший брат и наша глупая собака. Я должен был увидеть их снова, чтобы объяснить, что случилось, чтобы сказать им, что они для меня значат.

Извиниться за то, что такой невнимательный.

Каждый прожитый день, я размышлял о них, и как это было бы-вернуться домой.

Но когда я наконец туда добрался, все было неправильно.

Дома не было ничего так, как я себе представлял.

1

Мы вернулись домой ночью.

Долю секунды мои легкие горели, моя кожа чувствовалась как лед, и затем мои колени тяжело ударились о бетон. Вокруг меня было темно, но это не имело значения, потому что все, что я мог видеть это Джаннель. Ветерок шевелил ее волосы, ее глаза были влажными от слез, руки покрыты темной кровью. Ее голос эхом отозвался в моей голове: в тихом отчаянии, когда она говорила мое имя до того, как я покинул ее. Я держался за этот момент, хотел записать его в своей памяти. Я не хочу забывать то, что мы только что прошли. Я не хочу забывать ни секунды, что я провел с ней.

Все только что закончилось в каньоне за Park Village. Рид был мертв. Друг Джаннель Алекс был мертв. И Эли, и я только что оставили Джаннель и переместились домой. В конце концов то, что мы так старались сделать семь лет произошло в одно мгновение.

Мое горло сжалось. Все мое тело болело. Я не хотел оставлять ее. Я не должен был оставлять ее, но мне пришлось.

Я встал на ноги и огляделся. Мы были на улице в центре города, окруженные темными, сонными домами.

- Где мы? - сказал Эли сказал, когда поднялся ветер.

Я ждал. Сначала я не был уверен. Квадратные участки газона и небольшие дома для одной семьи были повсюду.

Потом я услышал деревянные ветряные колокольчики.

Моя грудь сжалась. Этот звук. Я не понял, как много пропустил, услышав это. Я обернулся, узнавая дуб перед домом на лужайке моих родителей. Он казался каким-то, как больше, так и меньше, чем я помнил его: возвышался снаружи окна моей спальни.