Лесорубы с интересом слушали старичка. Кое-кто подошел поближе. По рукам пошли пробирки с жучками.

По рукам лесорубов пошли пробирки с жучками.

Посыпались реплики:

— Какой год валим деревья, а на эту нечисть — ноль внимания!

— Махонькая, как тля, а что делает…

— Где ж ее увидишь? Ежели она внутри окопалась?..

— Помнится, раньше ребята сучья сжигали, а теперь гниют.

— И мы зимой жгли, в морозы, чтобы обогреться…

— Товарищи, деревьям угрожает серьезная опасность, — снова заговорил Святослав Иванович. — Все эти вредители, — он кивнул на пробирки, — нанесут лесу непоправимый урон. Животные ушли из леса, птицы покинули свои гнезда, и лесные вредители беспрепятственно размножаются. Бороться с ними некому. Лес в опасности! Его нужно спасать, понимаете? Немедленно спасать. И, кроме человека, никто этого не сможет сделать. Необходимы ядохимикаты, полная расчистка зараженного леса. Нужно как можно быстрее сжечь мусор, сухие ветви…

— Мы не лесники, — заметил Тимофей Георгиевич. — Мы, отец, лесорубы.

— Вы советские люди. Хозяева этой земли! — горячо воскликнул Святослав Иванович. — И вы должны спасти лес.

В голосе старика столько было горечи, что лесорубы почувствовали себя неловко.

— Не по адресу вы обратились. Это забота лесников, — повторил Басманов и поднялся с бревна.

Обеденный перерыв кончился.

Вслед за бригадиром встали и остальные.

— Получается, после нас хоть потоп? — сказал Святослав Иванович.

— Нам отвели делянку, мы ее и рубим, — заметил Басманов.

— Да-да, вы правы, — пробормотал Храмовников, торопливо засовывая свои пробирки в сумку. — Ваше дело валить лес, а не лечить… Извините, что побеспокоил… Я думал…

Но что думал Святослав Иванович Храмовников, осталось неизвестным, потому что мимо прополз трелевочный трактор, шум и лязг его гусениц заглушил слова ученого. Одна пробирка выпала из его рук и разбилась о камень. Храмовников, встав на колени, стал ловить разбегающихся во все стороны жучков. Он нагнулся к самой земле, шляпа сползла на глаза. Когда он поднялся с колен и стал отряхивать светлые брюки, то увидел, как лесорубы один за другим цепочкой уходили в лес.

— ЭХ, ПРОКАЧУ!

Роман крутанул стартер, и мотор сразу завелся. Мальчишка взобрался на седло и только тронулся с места, как мопед вильнул в сторону, потом — в другую, и Роман кувырком полетел на землю. Вслед за ним растянулся в пыли Гришка. Мопед лежал на боку и трещал на высокой ноте.

Роман вскочил на ноги и бросился к машине. Выключил мотор и только потом обернулся к приятелю.

— Ты что, спятил? — возмутился он! — Я же сказал, сначала один попробую, а потом вдвоем… Прямо на ходу прыгнул!

— Я думал, ты не заметишь, — оправдывался Гришка. — А тут как завиляло… Гляди, как коленку оцарапал…

Роман осмотрел мопед, выправил свернувшийся руль и уставился на приятеля.

— Отойди на пять шагов, — приказал он.

Мопед работал отлично, и довольный Роман вместо одного круга по деревне сделал все три. Всякий раз, поравнявшись с Гришкой, завистливо наблюдавшим за ним, прибавлял газу и проскакивал мимо. Решив, что друг наказан достаточно, наконец притормозил.

— Садись, — сказал он. — Только не дергайся сзади.

Вместе с Гришкой они прокатили еще несколько раз по широкой улице. Один раз чуть было не переехали пестрецовскую курицу. Услышав всполошный крик и хлопанье крыльев (напуганная наседка перемахнула через забор), хозяйка, половшая грядки, разогнулась и погрозила мальчишкам кулаком.

Почти месяц по винтику-болтику собирали ребята мопед. Два мешка шишек наколотили в лесу, чтобы купить на заработанные деньги сцепление в собранном виде. Упросили шофера автобуса привезти покупку из райцентра. Два рейса шофер забывал, наконец купил. И вот все позади! Отремонтированный собственными руками мопед весело бежал по дороге. Теперь на нем можно поехать куда хочешь: по тропинке в лес, по большаку в райцентр, куда хочешь, хоть на край света.

Увидев идуших навстречу Майю и Тоню Яшину, Роман горделиво выпрямился в седле и крутанул рукоятку газа, но мопед вместо того, чтобы птицей рвануться вперед, вдруг чихнул, захлебнулся и умолк. По инерции немного прокатился вперед и остановился.

— Какие у вас в поселке вежливые мальчики, — сказала новой приятельнице Майя. — Видишь, остановились, чтобы с нами поздороваться…

Ни у Романа, ни у Гришки не было никакого желания разговаривать с задиристыми девчонками, но делать было нечего, и они нехотя поздоровались.

Они думали, что подружки пойдут дальше своей дорогой, но те, видно, не спешили: подошли и стали рассматривать мопед.

— Это, конечно, не мотоцикл, но кататься можно, — изрекла Майя.

— Ой, прокатите нас? — пристала Тоня.

Пухлые губы ее обветрились, на щеке царапина, а на запястье красуется широкий браслет, рыжеватые волосы повязаны белыми ленточками, и две куцые косички, наподобие козьих рогов, загибаются в разные стороны. При малейшем движении головы они, как две пружины, начинали дрожать.

Сегодня Майя показалась Роману очень симпатичной: высокий лоб, большие глаза с узкими темными бровями, золотистые волосы спускаются на спину.

— Где ты эту штуку откопала? — поинтересовался Гришка, кивнув на сверкающий на солнце браслет (он не знал, что Тоня выпросила его у Майи на время, поносить).

— Точно такой же браслет носила царица… Эта, как ее… Ну, у нее еще половины головы нет, — с гордостью ответила Тоня.

— Ты хотела сказать Нефертити, — подсказала Майя.

Роман не принимал участия в этом пустом разговоре: он нагнулся над мопедом и обнаружил, что отсоединился резиновый шланг, соединяющий карбюратор с бензобаком. Поставив шланг на место и подкачав бензин, Роман повернулся к девчонкам.

— Садись, — предложил он, взглянув на Майю.

Однако на заднее сиденье взобралась Тоня. Подоткнула с боков полы сарафана и, выставив белые коленки, скомандовала:

— До самой речки и обратно!

— Ишь какой командир, — пробормотал Роман. Ему было бы приятнее, если бы это была не Тоня, а Майя.

— Поехали, — сказала Тоня.

Она упросила прокатить ее не один круг, а три. И когда Роман притормозил, неохотно спрыгнула с мопеда.

— Ух, хорошо! — восхищенно сообщила она подруге. — Вот только жук в щеку залепил…

Роман думал, что теперь настала очередь Майи, но она оживленно разговаривала с Тоней. Взглянув в их сторону, Роман сказал:

— Кто следующий?

— Я в Репино, под Ленинградом, на мотоцикле каталась, — рассказывала Майя Тоне. — На «Яве». Меня прокатил до Зеленогорска и обратно наш сосед по даче Юрик.

— На мопеде тоже хорошо, — ответила Тоня.

— Мы ехали со скоростью сто километров в час… А этот… механизм не внушает мне доверия…

Мопед мелко дрожал, готовый сорваться с места, но девочки болтали, не обращая никакого внимания на водителя. Покраснев, Роман кивнул Гришке, и тот, с одного взгляда поняв приятеля, вскочил на заднее сиденье. Роман дал газ, и, мопед, рассыпав по всей улице оглушительный треск, понесся по дороге.

— Зря не поехала, — взглянула на подружку Тоня. — Ромка гоняет, как ветер…

— Важный такой… — усмехнулась Майя.

— Он не важный, он гордый, — сказала Тоня. — Я видела, он хотел тебя прокатить.

КАК СПАСТИ ЛЕС?

Святослав Иванович Храмовников не мог усидеть на месте. Он расхаживал по кабинету директора леспромхоза и говорил, говорил, размахивая руками. На письменном столе поверх бумаг лежали пробирки с лесными вредителями. В раскрытое окно влетела пчела и, облетев большую комнату, стала кружиться над головой Храмовникова. Тот дергал головой, отмахивался от пчел и продолжал говорить.