Оттоле душа понесена была Ангелами на седьмой уступ. Пред нею несен был Ангелом просветленный крест ее. На сем уступе находился пламенный многоочитый Ангел Царя славы. Вкруг его с благоговением предстояло множество Ангелов, держащих на златотканых подушках разные венцы. — Многоочитый, взглянув на душу, безошибочно избрал венец такой, который ей был в меру, и не превосходил, не уступал против собственного ее сияния, в которое она уже облечена была; возлагая на нее венец сей, возгласил сильным гласом так, что мне казалось колеблется вся вселенная: «Подвигом добрым подвизалась ты, течение скончала, веру соблюла: се возлагаю на тебя венец правды из тех, кои Господь уготовал возлюбльшим явление его» (к Тим. 2 гл. 4 ст. 7 и 8). Душа, просвещенная верою, надеждою и любовию, украшенная печатаю смирения, облеченная в одежду чистоты и целомудрия, благоухающая миром благодати и увенчанная венцом славы, казалась прекрасною паче, нежели язык человеческий изрещи может. — В сие время с вершины горы появилось множество светлых Ангелов, с которыми и глас достиг оттуда: «Гряди от Ливана, невесто, гряди от Ливана; прииди, и прейди из начала веры, от главы Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов» (Песни песней гл. 4 ст. 8). — Се ecu добра, ближняя моя; се ecu добра (той же гл. ст. 1). — Душа встрепетала от радости и воскликнула: О! ты! которого возлюбила я всею крепостию моею! Возвести ми, где пасеши, где почиваеши в полудне. Се аз вся твоя и ты мой! (Песни песней гл. 1 ст. 6).

Ангелы подняли душу на руки свои, предносиму кресту ее пред нею, и вознесли ее на вершину горы. Последовав туда за нею, увидел я храм обширности неизмеримой и таким светом наполненный, что я не могши взирать на оной, упал лицом вниз: но путеводитель мой, подняв меня, сказал: слабы очи смертных созерцать свет сей. — Подлинно свет сей есть свет неприступный; но дабы ты и подобные тебе могли иметь хотя некоторое уподобительное о сем понятие, то при помощи моего толкования хотя слабо, но несколько рассмотреть можешь. — Сей храм есть храм славы Господни. Внутри оного видишь ты облак великий и светлый, который весь храм наполняет. — В средине оного облака видишь ты свет яркий, подобный илектру среди огня. По правую сторону сего ослепляющего огня, что ты видишь? — Вижу, ответствовал я, человека, красотою превосходящего всех сынов человеческих, вижу в руках, в ногах и в ребре его большие раны. Так, сказал мне мой путеводитель, это Богочеловек Иисус, это Сын Божий седящий одесную Бога Отца: между ими рассмотри парящего светозарного голубя. — В сем видимом тобою светлом облаке, объемлющем неизмеримое пространство храма, посмотри, какое неисчислимое множество людей. Все сии подобно сей душе путем крестным достигли до сего блаженного обиталища, где они наслаждаются сладостью некончаемой и блаженством непрестающим.

Когда же душа приблизилась к самому храму, то оттуда исшел глас громкий, но сладостный: «Прииди, добрая моя, ближняя моя, голубица моя; зима прейде и дождь отъиде; прииди, ближняя моя, услышан сотвори ми глас твой, яко глас твой сладок и образ твой красен» (Песн. песн. гл. 2, ст. 10 и 14). При сем гласе с стремительностью молнии погрузилась душа во свет, наполняющий неизмеримый храм тот. — Все ополчения Ангелов на горе и на уступах ее составили торжество, какого око человеческое видит, ухо слышит и ум человеческий постигнуть не может. Воспели хвалебную песнь в гармонии, превосходной пред согласиями мусикийскими известными. — От всего того, что видел и слышал, пришел я в такой восторг, от которого душа моя и тело пришли в столь сильное сотрясение, что мне показалось, будто я стремглав полетел с горы к низу. — Я от ужаса проснулся и подлинно увидел себя в маленькой моей спальне пустынного моего домика.

Едва мог я опомниться от столь чрезвычайного сновидения: оно мне столько показалось замечательно, что я решился его положить на бумагу. — Если кто не захочет поверить, чтобы это подлинно было сновидение, воля его: мне и самому кажется, что я не спя грезил.

Конец сновидению.

В русской культуре немало забытых имен. Среди них — князь Гавриил Петрович Гагарин, видный политический деятель эпох Екатерины II и Павла I.

Родился он 9 (20) января 1745 года (место рождения неизвестно). По отцовской линии — князей Гагариных — вел свое происхождение от Владимира Мономаха. Его предками были Юрий Долгорукий и Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. Отец Гавриила Петровича, князь Петр Иванович, женился на Анне Михайловне Леонтьевой, которая находилась в родстве с князьями Куракиными и Нарышкиными, с графами Паниными.

В детстве Г. П. Гагарин получил прекрасное образование, в юности пользовался большим расположением императрицы Елизаветы Петровны. Больше ничего о ранних годах его жизни мы не знаем.

Только в 70-е годы в биографии Г. П. Гагарина начинают вырисовываться конкретные черты. В 1771 году Гавриил Петрович под фамилией Пензин выехал за границу, по дороге посетив в Варшаве русского посла К. Сальдерна, с которым был очень дружен. Далее его путь лежал в Лейден, где он в сентябре 1771 года — по совету Сальдерна — встретился с гр. Н. П. Шереметевым и кн. А. Б. Куракиным (с последним особенно сблизился) и совершил путешествие по Европе: Антверпен, Брюссель, Кале, Лондон. Затем друзья обосновались в Париже, но в январе 1773 года Гагарин вернулся на родину, а Куракин остался во Франции.

От всей этой гагаринской поездки веет некой загадочностью: зачем ему нужен был псевдоним? Что за тайная встреча с К. Сальдерном? Почему Сальдерн «знакомит» его с Шереметевым и Куракиным? И что значит само это путешествие, где особо важным пунктом являлся Лондон? — Скорее всего ответы на эти вопросы надо искать в сфере масонских интересов кн. Гагарина. По-видимому, Сальдерн рекомендовал Шереметеву и Куракину ввести Гавриила Петровича в круг европейских масонов. Но, к сожалению, неизвестно, с кем именно встречались Куракин и Гагарин в Лондоне и Париже.

Первую половину 1773 года кн. Г. П. Гагарин провел в Санкт-Петербурге, а в июле того же года отправился волонтером на первую русско-турецкую войну, где служил под началом генерала Вейсмана, погибшего на этой войне. По представлению фельдмаршала П. А. Румянцева кн. Г. П. Гагарин был произведен в премьер-майоры.

В 1774 году он уже в российской столице, пожалованный в камер-юнкеры. Здесь Гавриил Петрович знакомится с Прасковьей Федоровной Воейковой (25 окт. 1757–11 июля 1801) — привлекательной восемнадцатилетней девушкой, — на которой он женится в следующем 1775 году.

Далее Гагарин исчезает на несколько лет из поля зрения многих своих знакомых. Некоторые даже считали, что он поселился в Москве и ведет после женитьбы затворнический образ жизни. На самом деле это не так. Наоборот, Гагарин развернул бурную деятельность, но деятельность эта была скрыта от посторонних глаз: в 1775 году он вступает в Петербурге в масонскую ложу «Равенство» и становится там «мастером стула», а в течение двух лет (1776–1777) вместе с А. Б. Куракиным проживает в Швеции, изучая сочинения шведского мистика и духовидца Э. Сведенборга (1688–1772) и налаживая контакты с местными масонами.

Можно думать, что книгу Сен-Мартена (1743–1803) «О заблуждениях и истине» Гагарин читал в подлиннике (во Франции она вышла в 1775 г.) еще до выхода ее в России (на русском языке) в 1785 году, где она была сразу запрещена. Офицер из Бордо, ученик Мартинеса Паскуалиса (1710–1774), Сен-Мартен положил начало мировому спиритизму, в области духоведения выступив последователем Э. Сведенборга. Его учитель Паскуалис, выходец из Испании, заложил основы мистического течения, последователи которого называли себя мартинистами. Правда, реально мартинисты были последователями Сен-Мартена, а никак ни Паскуалиса. В мировоззрениях учителя и ученика можно отметить определенную разницу.