В то утро Карл поднялся на рассвете, взял приготовленный с вечера мешочек с едой и ушёл далеко в лес, где, как он знал, должна была созреть малина. Без отвара малины зимой старым и малым совсем плохо – кровоточат дёсны и выпадают зубы.

Карл мог бы найти дорогу к малиннику с закрытыми глазами, погода выдалась хорошей, утренний туман быстро рассеялся, в лесу было тепло и сухо, пахло разогретой хвоей, мох пружинил под ногами, иногда виднелись шляпки грибов, в кронах деревьев возились и безмятежно чирикали птицы, но что-то было не так. На полпути Карл с удивлением почувствовал, что ему мучительно не хочется идти дальше. Никогда раньше с ним не случалось ничего подобного. Мальчик попытался пересилить себя, но скоро сдался и повернул обратно. Ему становилось всё хуже и хуже, и вскоре он уже не шёл, а бежал.

Когда до деревни было уже недалеко, Карл острым звериным чутьём ощутил запах дыма, но это не был обычный дым из печей, это был дым пожарища. Мальчик побежал со всех ног, и когда он оказался на околице, то увидел, что деревни больше нет. Она сгорела дотла, уцелели один или два дома. Не понимая, что могло случиться, Карл пошёл по единственной улице, и когда прошёл её до конца, понял всё. На запятнанной кровью траве лежали страшно изуродованные, изрубленные тела жителей деревни – мужчин, женщин, стариков и детей. Тело каждого было пригвождено к земле грубо обтёсанным осиновым колом. Очевидно, люди напали на деревню рано утром, когда все ещё спали, и поэтому застали оборотней врасплох. По следам и брошенному, изломанному оружию Карл понял, что вербэры отчаянно сопротивлялись. Сколько нападавших было убито, Карл не знал, потому что трупы своих люди унесли, но силы были очень уж неравны.

Почти не соображая, что делает, Карл отыскал тела своих родных и выдернул из них колья. Потом, напрягая все силы, оттащил мертвецов в сторону и до вечера бесцельно просидел возле них, раскачиваясь и завывая от горя. Ему не пришло в голову, что оставаясь в деревне, он смертельно рискует, ведь люди могли вернуться, чтобы довершить начатое – добить раненых и сжечь оставшиеся дома. Но убийцы не пришли. Мёртвых оборотней они боялись не меньше, чем живых.

Так судьба спасла Карла в первый раз.

До самого утра он таскал тела сородичей в один из уцелевших домов и готовил убитых к погребальному обряду, который придумал сам. Потом запалил дом с четырёх углов, дождался, пока пламя, обрушив крышу, с гулом рванулось к светлеющему небу, и ушёл из деревни, не оборачиваясь.

Больше он туда не возвращался никогда, да и зачем?

Еда, найденная в деревне, закончилась быстро, а грибами и ягодами насытиться было невозможно, и, чтобы как-то прожить, Карл пошёл по деревням в поисках работы. Нанимали его неохотно: рабочих рук везде было больше чем надо, а вот лишние голодные рты были никому не нужны. Один раз удалось устроиться в пастухи, но овцы чувствовали его звериную ипостась, пугались и норовили разбежаться. Да и не умел Карл обходиться со скотиной, в его деревне держали только кур. Промучившись несколько дней, Карл бросил ремесло пастуха.

Наступили дни голода. От отчаянья Карл попытался воровать, но дважды попался и был жестоко, до полусмерти избит. Только двужильный организм оборотня спас его от смерти.

А потом Карл пришёл в Цвиккау, где связался с шайкой разбойников, точнее, голодного, затравленного, но гордого и не по годам сильного мальчишку заприметил главарь шайки, накормил, дал кров и одежду. Старый, жестокий и опытный убийца, беглый каторжник, намётанным глазом оценил таланты будущего вора и принял Карла в банду, «честь», о которой мечтали многие, ведь разбойники жили на широкую ногу и никого особенно не боялись. Одни купцы предпочитали от них просто откупаться, а другие собирали крупные обозы и перебирались из города в город под сильной охраной.

В Цвиккау Карл прожил три года. Главарь шайки, чувствуя, что стареет, искал себе замену, и в молодом человеке увидел то, что ему требовалось: силу, ловкость, бесстрашие и равнодушие к деньгам. У разбойников Карл научился владеть любым оружием, даже новомодным огнестрельным, и использовать в качестве оружия любой предмет, который оказался под рукой.

Умения его быстро росли, главарь радостно потирал руки и поручал Карлу дела всё труднее и опаснее.

Однажды Карл отправился в городок Эльсниц выслеживать обоз молодого, богатого и глупого купца, который решил сэкономить на охране и поехать на Лейпцигскую ярмарку в сопровождении одних слуг.

Пока Карл бродил вокруг постоялого двора, прислушиваясь к пьяным разговорам купеческих возчиков, чтобы выяснить маршрут обоза и время отъезда, в Цвиккау нагрянул отряд кнехтов герцога Саксонского, которому надоели бесконечные жалобы дворян и купцов на бесчинства разбойников.

Вернувшись обратно, осторожный Карл решил сначала зайти в свой любимый трактир «Под зелёным драконом», чтобы узнать последние новости. На рыночной площади он увидел воткнутые в землю кавалерийские пики, на которые были насажены отрубленные головы. Подойдя ближе, Карл узнал казнённых и понял всё. Судьба спасла его во второй раз. Не заходя в трактир, он забрал из потайного места мешочек с золотом и покинул Цвиккау. Закончился ещё один этап его жизни.

Карл постарался уйти подальше, туда, где его никто не знает. Он пришёл в Лейпциг и снял комнату над грязным и вонючим трактиром, но чем себя занять, решительно не знал. Воровать ему претило, а больше он ничего делать не умел. Деньги пока были, и каждый вечер Карл проводил в трактире, слушая пьяные разговоры посетителей и надеясь найти хоть какую-то работу. Там он и встретился с вербовщиком курфюрста. Долго не раздумывая, Карл поставил крест в вербовочном листе, получил два серебряных талера задатка и стал солдатом.

– Вот так два раза меня уберегла от смерти судьба, – закончил свой рассказ Карл, – а в третий раз спасли вы, ваша милость. Я уже сказал, что обязан вам жизнью, повторю эти слова вновь, я ваш должник. Позвольте мне поступить к вам в услужение, это единственное, чем я могу вам отплатить. Я приношу вам клятву верности. Не отвергайте её, прошу.

– Хорошо, – серьёзно сказал Вольфгер, – я принимаю твою клятву. Но поскольку я обязан тебе жизнью так же, как ты мне, я тоже клянусь, что мы будем неразлучны. Знаешь, Карл, не обижайся, но вообще-то я раньше думал, что всё это сказки…

– Какие сказки? – не понял Карл.

– Ну, как какие? Про оборотней и вообще… Помню, в детстве меня нянька пугала по вечерам оборотнями, потом я про вервольфов в книгах читал, но мало ли что там пишут…

– Да уж, сказка, – невесело усмехнулся Карл, – ну вот она, сказка, перед вами лежит, ни рукой, ни ногой пошевелить не может…

– Не бойся, слабость скоро пройдёт, – уверенно сказал Вольфгер, – самое главное, ты в себя пришёл, теперь отлежишься, спешить нам некуда. Лишь бы дождь не пошёл, промокнем ведь до нитки, укрыться нам с тобой негде.

Карл повёл носом:

– Сегодня дождя не будет, я умею чуять погоду, а завтра к утру я уже буду на ногах. Господин барон, а где моя лошадь?

– Ну… ты её… В общем, нет лошади, – уклонился от прямого ответа Вольфгер. – Зато моя уцелела, на ней ты и поедешь, когда придёшь в себя.

– Нет, ваша милость, лучше я пойду пешком, – возразил Карл, – ваша лошадь меня всё равно далеко не увезёт, я для неё слишком тяжёлый. Лучше в ближайшей деревне купим мне коня посильнее. Седельные сумки моей лошади должны были уцелеть, там есть деньги.

– Деньги и у меня есть, – отмахнулся Вольфгер, – не в них дело. Беда в том, что в деревне нормальную лошадь не купишь. Ну какие у крестьян кони, сам посуди? Тягловые клячи, для седла они непригодны. Ладно, придумаем что-нибудь.

А скажи, Карл, ты в любое время можешь в медведя перекинуться?

– Нет… – покачал головой Карл, – раньше-то я думал, что вообще не могу… Понимаете, ваша милость, позвать свою вторую, медвежью половину очень трудно. У нас этому учили старики, учили молодёжь долго, годами. Для этого были особые ритуалы, пили какие-то отвары, подростков окуривали сборами трав, состав которых знали только старейшие, и только на пятый год происходил обряд ини… ини… как это?