Секрет побед воцарившегося в 2316 г. Саргона заключался в произошедшей в этот период первой военной революции. Войско Саргона было не похоже на храмовые дружины предыдущего периода – на изображениях, оставшихся от того времени, нет ни колесниц, ни тяжеловооруженных дружинников. Царские воины были одеты лишь в короткие юбочки, но при этом они были вооружены новым оружием – большим и мощным луком. Более того, новый лук становится непременным оружием царей, он входит в число царских инсигний, и потомки Саргона гордо изображают себя в виде победоносных лучников. Луки, которые они держат в руках, имеют длину примерно 120 см и выгнуты вперед на концах; по мнению некоторых исследователей, эта форма указывает на то, что луки были составными, склеенными из разных пород дерева[207]. Однако остатки таких луков не сохранились и неизвестно, какие материалы использовались при их изготовлении. В любом случае быстрые и радикальные перемены в военном деле не оставляют сомнения в том, что новый лук и был тем фундаментальным открытием, которое вызвало волну завоеваний и создание первой мировой державы – царства Саргонидов[208].

Судя по тому что изображения наиболее совершенных луков нового типа дошли до нас из семитского города Мари, эти луки были изобретением семитов (которые жили также на родине Саргона, в Кише). Некоторые исследователи рассматривают завоевание Шумера Саргоном в контексте покорения шумеров семитами. Семиты Киша происходили от пастушеских племен, и, по-видимому, среди воинов Саргона было много степных семитов, превосходивших земледельцев-шумеров в отношении физических качеств и родовой солидарности (асабии). Саргон утвердил свою столицу в новопостроенном городе Аккаде и основал новую, семитскую, царскую династию. Восточносемитский (аккадский) язык стал широко использоваться при дворе и в официальной переписке. Однако в целом эти события нельзя рассматривать как варварское завоевание: прошло уже несколько веков, как восточные семиты восприняли достижения шумерской цивилизации, и социальный синтез происходил в достаточно мягких формах[209].

Социальный строй нового царства был предопределен обстоятельствами его возникновения. С одной стороны, в Шумере уже складывалась этатистская военная монархия, и в процессе социального синтеза Саргон перенимал местные традиции, восходящие к Ур-Нанше и Энметене. С другой стороны, лук был массовым, демократическим оружием, которое позволяло одерживать победы над состоявшими из знати отрядами колесничих, – это обстоятельство способствовало упадку аристократии и возвышению простонародья. Известно, что Саргон иногда обсуждал важные вопросы со своими воинами, как с народным собранием, но со временем военные победы создали культ царской власти и способствовали становлению неограниченной монархии. Народное ополчение было частично заменено постоянным войском, находившимся на содержании царя. В источниках сохранились сведения о создании Саргоном корпуса из 5400 воинов, которые «ежедневно ели перед ним свой хлеб»[210].

Создание постоянной армии – как во времена европейской военной революции XVII в. – потребовало больших средств. В поисках средств Саргон стремился осуществить старые притязания военных вождей – завладеть храмами, в которых бесконтрольно распоряжалась знать. Царь назначал на должности энси «сынов Аккада», т. е. своих сторонников-семитов, вероятно, незнатного происхождения. В результате шумерская общинная знать восстала: в конце правления Саргона «все старейшины Страны возмутились против него и осадили его в Аккаде. Но Саргон вышел из города, нанес им поражение, учинил им разгром»[211]. К этому времени относятся сведения о голоде[212]. При сыне Саргона, Римуше, произошло новое восстание (около 2260 г.), оно приняло характер большой гражданской войны, южные области Двуречья подверглись жестокому опустошению, были разрушены многие города, в том числе Ур и Умма. Большая часть знати была физически уничтожена, хроника говорит, что «5600 сильных мужей были выведены на истребление»[213]. Однако знать продолжала составлять заговоры, которые стоили жизни и Римушу, и его приемнику Маништушу. После смерти Маништушу в 2236 г. произошло новое восстание, подавленное царем Нарам-Суэном (2236-2000 гг. до н. э.)[214]. Нарам-Суэн завоевал Сирию и Элам, разгромил восточных «варваров» и в завершение побед провозгласил себя «царем четырех стран света» и «богом Аккада». Писцы ставили над именем царя знак бога и заканчивали свои докладные стандартной формулой: «Бог Нарам-Суэн могучий – это я, такой-то, писец, твой раб»[215].

Волна завоеваний Саргонидов привела к распространению на Ближнем Востоке аккадского культурного круга. Ведущим его элементом был аккадский лук, который был быстро взят на вооружение окружающими Шумер народами. Хорошо известен, например, рельеф XXIII в., на котором аккадский лук изображен в руках врага Нарам-Суэна, царя горцев Загроса Анубанини[216]. Вслед за оружием распространялись и другие культурные элементы. Элам, некоторое время входивший в состав царства Саргонидов, принял в качестве государственного аккадский язык и стал поклоняться (наряду с местными) аккадским богам. В Эбле, разрушенной Нарам-Суэном и потом восстановленной, тоже утвердился аккадский язык. Аккадскую клинопись для своего языка приняли племена хурритов, обитавшие в это время в северной Месопотамии и на Армянском нагорье[217].

* * *

Анализируя события, связанные с рождением империи Саргона Великого, необходимо отметить сложное, пересекающееся воздействие двух ведущих факторов, демографического и технологического. В третьей четверти XXIV в. экономика Двуречья находилась в фазе Сжатия, которое проявлялось, в частности, в войнах за плодородные земли, в социальных реформах Энметены, в становлении этатистской монархии в Лаггаше. В 2310-х гг. в ход событий неожиданно вмешался технологический фактор, появление мощного семитского лука. С помощью новых луков семиты из Киша во главе с Саргоном овладевают Шумером; в соответствии с диффузионистской теорией начинается процесс социального синтеза, во время которого Саргон перенимает этатистские традиции Лагаша. Технологический фактор движет события в том же направлении. Саргон создает вооруженную луками постоянную армию, находящуюся на содержании государства; в соответствии с теорией военной революции это приводит к трансформации структуры и к становлению этатистской монархии (такую трансформацию мы обозначаем АВ). Знать оказывает сопротивление, которое принимает масштабы гражданской войны. Эта война провоцирует давно назревавший экосоциальный кризис и вызывает демографическую катастрофу (около 2260 г., в правление Римуша).

В соответствии с демографически-структурной теорией экосоциальный кризис привел к уничтожению значительной части храмовой и землевладельческой элиты и к окончательному утверждению этатистской монархии Саргонидов. С другой стороны, в соответствии с диффузионистской теорией появление семитского лука и создание постоянной армии вызвало волну завоеваний, распространившуюся за пределы Двуречья и обусловившую формирование нового, аккадского, культурного круга.

В конечном счете восстания, войны и революции ознаменовали рождение первой военной монархии Двуречья – империи Саргонидов. И. М. Дьяконов видел историческую задачу империи в том, чтобы, во-первых, обеспечить согласованное действие ирригационных систем и прекращение войн между общинами и, во-вторых, обеспечить ликвидацию зависимости как храмовых хозяйств, так и рядовых общинников от аристократических родов[218]. Царям удалось подчинить храмы и создать из храмовых хозяйств обширный государственный сектор экономики. Храмам принадлежало около половины посевных площадей, и цари продолжали в массовых масштабах скупать земли[219]. «Покупки» производились после подавления восстаний, и цена была столь низкой, что историки предполагают их принудительный характер, – по-видимому, это была массовая конфискация земель у разгромленной знати. Однако то обстоятельство, что цари не решались проводить открытую конфискацию, свидетельствует об их уважении к собственности и о том, что землевладельческая аристократия отчасти сохраняла свое влияние. Знать по традиции занимала часть общинных и храмовых должностей, и лишь на некоторые из них Саргонидам удалось внедрить своих ставленников[220]. Постоянная борьба между царем и знатью проявилась в двойственности литературной традиции: в то время как одни источники воспевают Саргона и Нарам-Суэна, другие (несомненно, связанные со жречеством) обвиняют их в осквернении храмов[221].