Отсыревшее дерево горело плохо и костер не столько горел, сколько тлел, однако, все же давал хоть немного света.

Теперь перед Жозефом стояла задача расчистить завал у двери. Для такой работы и более сильному человеку потребовалось бы несколько дней, но юноша не унывая принялся за дело.

Используя в качестве рычага большую дубовую доску от сундука, он начал откатывать в сторону большие камни. Хотя этот титанический труд занял несколько часов, юноша не чувствовал усталости, мучаясь лишь от голода и жажды.

К счастью, у него при себе еще оставалась маленькая бутылка коньяку и, отпивая из нее время от времени по нескольку капель, он мог хоть как-то поддержать свои силы.

Главным препятствием на пути к свободе служила упавшая сверху огромная каменная глыба, мешавшая Жозефу выбраться из сокровищницы.

Над этим камнем юноше пришлось потрудиться несколько часов, прежде чем гигантский обломок покачнулся и с громким шумом выкатился наружу.

Теперь юноша был уверен в своем спасении. Опустившись на колени, он тихо пробормотал благодарственную молитву.

Уже целых тридцать шесть часов во рту у него не было ничего кроме нескольких капель коньяку. Залпом опорожнив бутылку до дна, он вытащил из костра горящую головню, чтобы при ее свете ознакомиться с разрушениями, вызванными пистолетным выстрелом.

Разрушения эти были просто ужасны. Лестница была почти полностью разрушена, от нее остались лишь перила, а искореженные каменные ступени беспорядочной грудой валялись внизу.

Юноше предстояло спуститься по несуществующей больше лестнице, но он не отступил и на этот раз.

Привязав к телу несколько обломков доски, чтобы в случае необходимости снова добыть огонь, он выхватил из костра первую попавшуюся головешку и отважно принялся за осуществление своего опасного плана.

Однако вопреки его ожиданиям, спуск оказался вовсе не таким уж трудным, зато внизу его ожидало новое разочарование. Проход был завален точно так же, как и выход из сокровищницы.

Приняв решение углубиться в незнакомые ходы, Жозеф выбрал первую попавшуюся галерею, а в остальном всецело положился на Провидение.

Вскоре он оказался в запутанном лабиринте подземных коридоров, разбегавшихся в разных направлениях и иногда скрещивавшихся между собой.

Наконец он очутился в каком-то огромном, казавшемся поистине безграничном пространстве, где царили мрак и полная тишина.

Подумав сперва, что счастье наконец улыбнулось ему и он снова попал в «неф», Жозеф вскоре испытал страшное разочарование, ибо ему так и не удалось обнаружить гигантского монолита, откуда началось его путешествие. Снова войдя наугад в один из проходов, он вскоре наткнулся на оставленную им ранее отметку и понял, что просто кружит по подземному лабиринту.

Швырнув в порыве отчаяния свой факел об стену, он упал на землю с громким криком:

— Мне придется умереть здесь!

Ответом ему было лишь эхо огромного подземелья, показавшееся ему голосом из потустороннего мира.

Юношу мучил голод, но жажда терзала его еще больше. Язык его прилип к небу, потрескавшиеся губы горели; за каплю воды он готов был пожертвовать вечным спасением.

Жозеф продолжал лежать, вытянувшись на земле во весь рост и ощущая щекой влажную почву. Теперь он уже не рассчитывал выбраться на свободу, а лишь молил Бога поскорее послать ему смерть. Вскоре он снова впал в сонное оцепенение, но на этот раз его преследовали сновидения и, подобно погибающим от жажды путникам в пустыне, он грезил об озерах, журчащих ручьях, водопадах и голубых реках. Шум и плеск воды постоянно преследовали его. Открыв глаза, он подполз ближе к тому месту, откуда, казалось, доносились эти звуки и при этом они, как ни странно, усилились.

Это был не сон, это была реальность! Рядом с ним действительно журчал подземный источник, и Жозеф, которого надежда снова вернула к жизни, невольно подумал:

— Вот напьюсь и тогда смогу спокойно умереть!

Да, это действительно была чистая проточная вода и с какой радостью окунул он в нее усталые руки и горящий лоб! Он пил и ему казалось, что никогда в жизни он не пробовал ничего вкуснее этой подземной воды, на которую никогда не падал луч солнца и которую не пил еще ни один человек до него. Жозеф принадлежал к числу тех мужественных и деятельных натур, дух которых поднимается даже от самой слабой надежды, и он в очередной раз твердо сказал себе:

— Я не хочу умирать!

Снова встав на ноги, юноша продолжил свои блуждания в поисках выхода. Пройдя несколько шагов, он остановился и повернул назад. Дорога шла вверх, но после некоторого размышления он решил, что ему лучше пойти вниз по течению ручья, ибо так он сможет добраться до того места, где он пробивается на поверхность земли. И действительно, полоска воды становилась все шире и шире.

Еще через четверть часа пути тихое журчание воды превратилось в громкий раскатистый рев, наполнявший собою огромные своды подземных пещер.

Неожиданно впереди блеснул слабый луч света, еще несколько шагов и Жозеф уже смог различать вокруг неясные очертания предметов.

Подземная галерея стала сужаться, свет становился все ярче и наконец вдалеке показался голубой клочок неба!

Под ногами Жозефа зияла пропасть, на дне которой с оглушительным шумом ревел и клокотал бурный поток, вверху сияло голубое отверстие. Внизу была смерть — вверху жизнь и надежда.

Там, наверху, светило солнце, пели птицы и ветер шелестел кронами деревьев, там было царство жизни.

Внизу рокотал черный поток, там царили ужас и смерть.

Отчаянно цепляясь руками и ногами за каждый уступ, Жозеф начал карабкаться по скалистой стене. Вскоре ему удалось добраться до небольшой площадки, где он смог немного передохнуть и собраться с силами.

В расщелинах скалы росли дикие травы. Нарвав их, Жозеф принялся жадно поглощать эту скудную пищу, которая, тем не менее, помогла ему хоть как-то восстановить силы. Подкрепившись и немного передохнув, юноша с неутомимой энергией продолжал карабкаться вверх.

Глаза его измеряли расстояние с математической точностью, пальцы приобрели крепость железа, а руки — цепкость клещей, стальные мускулы, казалось, не знали усталости.

Голубое пятно вверху, постепенно увеличиваясь в размерах, становилось все ближе; по мере усиления яркости дневного света шум воды становился все тише и тише.

Жозефу оставалось теперь преодолеть не более двадцати футов.

Неожиданно где-то над его головой запел мужской голос. Это был дровосек, который, напевая, наносил мощные удары топором по стволу дерева.

— Сюда, сюда! — громко закричал Жозеф, но так и не получил ответа на свой призыв. Голос продолжал петь и тяжелые равномерные удары не прекращались.

— На помощь! На помощь! — снова в отчаянии крикнул юноша, но и на этот раз все его усилия оказались бесплодны.

— Я пропал, он меня не слышит! — молнией пронеслось у него в голове.

Внезапно голос замолк. Еще один сильный удар, затем страшный треск и огромная зеленая масса срубленного дерева преградила Жозефу путь к свободе, заслонив собой небо и дневной свет, при этом ветви срубленного дуба чуть не сбросили бедного юношу обратно в пропасть.

Однако это новое препятствие, как ни странно, невольно сослужило ему добрую службу.

В порыве отчаяния ему удалось схватиться за самую длинную ветвь, которая выдержала его вес, несмотря на то, что была довольно тонка. С трудом добравшись до более толстой ветви, Жозеф наконец добрался до края пропасти.

Дровосек, опершись на длинную рукоять топора, печально смотрел на свою работу, невольно жалея погубленный им могучий и красивый дуб.

Внезапно увидев, как из недр земли выпрыгнуло какое-то бледное скелетообразное существо, он невольно пришел в ужас и чуть не убежал прочь, но представшее его взору страшное привидение, сделав несколько неуверенных шагов, бессильно рухнуло на землю.

Придя в себя, Жозеф увидел доброе лицо склонившегося над ним молодого человека, который с жалостью смотрел на несчастного юношу.