Германский ответ не замедлил ждать. В конце осени 1916 года германские военно-морские силы предприняли ряд контрмер. Так, у острова Вормс германской подводной лодкой был торпедирован и потоплен русский эсминец «Казанец».

Невзирая на внутренние потрясения и гибель империи, России требовалось продолжать войну. И война продолжалась. Германия начала новое наступление на Рижский залив, начав с десанта на остров Эзель.

В 1915 году там заработали землечерпалки, дабы углубить Моонзунд до 8,5 метра, т. е. до глубины, позволяющей при необходимости переводить из Финского залива в Рижский и обратно линейные корабли и крейсера.

Остров Эзель интересен тем, что на нем имеется семь крупных впадин. Самая крупная из них — озеро Каами. Происхождение этих впадин долгое время оставалось неизвестным, и лишь в 1950-х годах XX века было установлено, что ими могли быть воронки от падения метеоритов. В южной части острова Эзель на 16 миль вытягивается к Курляндскому берегу и рифом уходит под воду полуостров Сворбе. Его последняя точка — мыс Церель. Между ним и материком лежит Ирбенский пролив. Задача обороны войскам Моонзундского района заключалась в том, чтобы воспрепятствовать проходу германских кораблей в Рижский залив для поддержки фланга своих войск.

Эта задача в 1915 году решалась постановкой минных заграждений в Ирбенском проливе и защитой их кораблями и аэропланами с острова Эзель.

Командование обороной было поручено Ставкой вице-адмиралу Михаилу Коронатовичу Бахиреву, одному из забытых ныне героев. Он родился в столице войска Донского Новочеркасске 17 июля 1868 года и в 1888 году закончил Морской корпус Великую войну Бахирев встретил в чине капитана 1-го ранга и командиром крейсера «Рюрик».

В ноябре 1914 года Бахирев принял командование бригадой крейсеров, во главе которой постоянно выходил в боевые действия. В ряде боев его бригада нанесла германским силам поражение в бою при Эстергарне, после чего был назначен командовать бригадой дредноутов.

В тревожные мартовские дни 1917 года, узнав об отречении государя, адмирал Бахирев при личной встрече обвинил адмирала Непенина в измене присяге монарху и заявил командующему Балтийским флотом о своем уходе. Однако его все же убедили остаться до конца войны. И сразу же возложили почта безнадежную задачу — спасти Рижский залив, назначив начальником Минной обороны Балтийского моря.

Трудность задачи, поставленной командующим флотом вице-адмиралом Андреем Семеновичем Максимовым, преемником Непенина, перед Бахиревым, усугублялась Приказом № 1, полностью уничтожившим на флоте всякую дисциплину без какого бы то ни было вмешательства большевиков.

На большинстве кораблей Балтики и в штабах начали заседать исполнительные комитеты, позволяя себе вмешиваться даже в военные тактические вопросы.

Вопиющий случай произошел 30 июля 1917 года на батарее острова Оланд на Балтийском флоте, куда прибыли управляющий морским министерством и командующий Балтийским флотом. Странная и дикая картина предстала их взорам. Батарея была завалена мусором и камнями, мешающими расчетам действовать при стрельбе орудий; приказ сыграть боевую тревогу выполнен не был, так как «с матросами предварительно никто не переговорил». Через час на мине, поставленной германцами в районе, который должна охранять батарея, подорвался эскадренный миноносец «Лейтенант Бураков» и затонул. Погибло 22 матроса и офицер. Это был крах, вернее, преддверье краха, до которого оставались считанные месяцы.

В октябре 1917 года команда заградителя «Припять» отказалась минировать Соэлозунд, заявив офицерам и командующему, что это «слишком опасно». Брешь в минных полях открывала германским миноносцам путь в тыл силам Рижского залива. Последним ввиду быстрого захвата врагом Эзеля.

12 октября 1917 года германский флот подошел к острову Эзель и, подавив огнем русские батареи, начал высадку десанта. 131-й германской пехотный полк практически без сопротивления высадился в бухте, и вскоре его авангарды без боя захватили обе русские батареи вместе с личным составом.

При подходе к берегу линкор «Байерн» и линейный корабль «Гроссер Кюрфюрст» подорвались на минах, получив легкие повреждения.

После обследования Соэлозунда на Кассарский плес проникли германский миноносец и 3 тральщика, попавшие в 11 часов 30 минут под огонь русских дежурных эсминцев «Генерал Кондратенко» (под брейд-вымпелом начальника 4-го дивизиона эсминцев) и «Пограничник». Германцы поспешно отступили под прикрытие «Эмдена».

Германские эсминцы под прикрытием дымовых завес и огня «Эмдена» вскоре вышли из узкостей и атаковали «Грозящий» на дистанции от 65 до 40 кабельтовых, против 4-х орудий канонерской лодки они имели 15. Отступая, русские корабли, к которым присоединился эсминец «Разящий», вооруженный двумя 75-мм орудиями, вели огонь только из кормовых орудий.

Несмотря на частую перемену курсов, «Грозящий» на 52-й минуте боя получил первое попадание 105-мм снарядом, а потом еще два. В 17 часов 30 минут к месту боя подошел эсминец «Десна» под флагом контр-адмирала Георгия Карловича Старка. Развернувшись бортом на узком фарватере, «Десна» двумя залпами отогнала из Малого Зунда германский миноносец под командой капитана Розенберга и с дистанции 64 кабельтова перенесла огонь на головные эсминцы противника, сразу добившись накрытия. Встретив неожиданное для него решительное противодействие русских, германский коммодор Гейнрих отвел свои корабли с Кассарского плеса и запросил подкреплений.

17 октября 1917 года германская эскадра двумя колоннами подошла в южному входу в Моонзунд. С дежурного миноносца «Деятельный» была получена радиограмма: «Вижу 28 дымов на SW. Неприятельские силы идут на Куйваст».

«Слава», «Цесаревич» («Гражданин») и крейсер «Баян», подняв стеньговые флаги, вышли навстречу противнику.

Адмирал Бахирев держал свой флаг на крейсере «Баян». Несмотря на подавляющее неравенство сил, адмирал решил принять бой. Расчет строился на использовании минного заграждения, расположенного к югу от рейда Куйваст и огня береговых батарей острова Моон и порта Вердер.

Удерживая Моонзунд, еще можно было попытаться обеспечить переправу на остров Моон и далее, на остров Эзель, артиллерийских и кавалерийских частей, чтобы сдержать наступающий немецкий десант и спасти положение. Тем временем Бахирев приказал капитану 1-го ранга Старку приготовить к затоплению в Моонзундском канале угольные транспорты «Глаголь» и «Покой».

Противник выслал вперед миноносцы и тральщики, надеясь «продавить» минное заграждение. При появлении тральщиков первой открыла огонь Моонская батарея. Затем, с предельной дистанции 112,5 кабельтовых три залпа дала «Слава», добившись накрытия.

Тральщики, прикрывшись дымовой завесой, большим ходом отошли к югу. Два немецких линейных корабля открыли огонь по трем русским кораблям. Дистанция боя увеличивалась, и снаряды ложились с недолетом. С юга была замечена группа больших германских миноносцев, шедших на норд строем фронта.

Со «Славы» по ним был сделан один выстрел из носовой башни, давший, по-видимому, попадание, поскольку на одном из миноносцев был виден взрыв и пожар. Миноносцы бросились отходить, за ними последовали и германские линкоры, напоследок дав несколько залпов по Моонским батареям.

В 11 часов 20 минут на «Баяне» был поднят сигнал: «Полубригаде линейных кораблей адмирал изъявляет свое удовольствие за отличную стрельбу».

Бахирев разрешил кораблям стать на якорь и объявил, что команды могут принять пищу. Русским силам пришлось отступить к Моонзунду, где между германцами и русскими произошел упорный бой, во время которого русские офицеры и матросы явили себя врагу в своем прекрасном образе.

Но все же, объективно рассуждая, нельзя не отметить, что русские сухопутные части, деморализованные пропагандой и вседозволенностью, оказали германскому десанту самое ничтожное сопротивление. Мощь германского десанта была поддержана морскими силами поддержки, которые составили 12 дредноутов, в том числе и новейший крейсер «Байерн», вооруженный восемью 15-дюймовыми орудиями.