Имевшиеся у донских казаков большие пароходы быстро превращались в боевые корабли. На их бортах нашивалась броня, устанавливались трехдюймовые пушки и станковые пулеметы, а на некоторых судах — тяжелые морские шестидюймовые орудия. Попутно теми же орудиями моряки оснащали и бронепоезда Донской армии, часть из которых после находилась на вооружении Добровольческой армии.

Внеся свой посильный вклад в дело борьбы с красными, все они были благополучно эвакуированы из Крыма, а с оставлением белыми силами этого последнего рубежа обороны еще долго проживали в эмиграции — в Бельгии, Югославии, Франции.

«Национальные» флоты, появившиеся после распада Российской империи то здесь, то там, требовали опытных командиров и управленцев, и зачастую высокие должности и выгодные условия службы привлекали многих русских морских офицеров, затмевая на время главную цель, ради которой боролась и погибала Добровольческая армия — сохранение единства России, её территориальной целостности в прежних границах.

Одним из помощников Собецкого был старший лейтенант Александр Михайлович Шестаков, в чьи обязанности входила еще и сухопутная составляющая обороны — формирование отрядов танков, бронеавтомобилей и бронепоездов, ускоренными темпами производившиеся для нужд Донской армии на соответствующих заводах в Ростове-на-Дону и Таганроге.

В упорных боях с превосходящими силами противника особенно отличился «морской» бронепоезд «Адмирал Непенин» под командой капитана 2-го ранга Вячеслава Николаевича Маркова. В августе 1918 года этот поезд оказал большую поддержку у Армавира 2 тысячам дроздовцев отбиться почти от 30-тысячной армии командарма Сорокина. Через пару месяцев, 14 октября, бронепоезд на разъезде Базовая на Ставрополье попал в ловушку, приготовленную ему красными подрывниками и артиллеристами. В ту пору поездом командовал морской офицер-артиллерист с линкора «Иоанн Златоуст» старший лейтенант Анатолий Дмитриевич Макаров. Батарея дальнего боя, которой он командовал, долго сдерживала наступающего противника, не давая ему вплотную приблизиться к застывшему на путях бронепоезду, а когда снаряды иссякли, команда бронепоезда приняла последний бой с большевиками. В ходе жаркого боя был убит сам Макаров, его сослуживец по линкору лейтенант Николай Павлович Варгасов, а также двое мичманов — Николай Туцевич и Аркадий Николаевич Хрущев.

Вместе с офицерами в том бою погиб и гардемарин старших классов Иван Завадовский. Пока часть команды удерживала рвущихся к бронепоезду большевиков, старший лейтенант Макаров приказал снять замки с орудий и, немедленно покинув бронепоезд, пробираться к линиям окопов добровольцев. Гардемарин Поплавский и кадет Гусев под руководством старшего лейтенанта Николая Робертовича фон Вирена успешно выполнили задание командира, с тяжелым сердцем покидая сражающийся бронепоезд, но приказ есть приказ. Уход с орудийными замками по существу спас им жизни. Красные захватили бронепоезд и после короткой схватки внутри вагонов добили штыками остававшихся в живых защитников бронированной крепости.

Неподалеку от места трагедии шел другой бой. Тяжелый бронепоезд «Единая Россия» отбивался от противника. У его орудий стали гардемарины и морские офицеры. Без устали били пулеметы с перегретыми докрасна стволами от накала боя. Под плотным огнем красноармейцев команда добровольцев чудом растащила завалы на пути эшелона, и бронепоезд, отбиваясь из пулеметов и орудий, стал уходить прочь. Красные не решились преследовать уходивший состав, пустив лишь ему вдогонку несколько снарядов, упавших неподалеку от железнодорожного полотна, не причинивших вреда набиравшему ход бронепоезду.

Морские экипажи не раз еще прославили себя смелыми и решительными действиями. Так, в 1919 году при взятии Харькова отличились команды двух бронепоездов под началом отважных офицеров. Бронепоездом «Дмитрий Донской» руководил капитан 2-го ранга Борис Николаевич Бушен, возглавивший впоследствии одноименный вспомогательный крейсер Каспийской флотилии, а бронепоездом «Князь Пожарский» командовал капитан 1-го ранга Владимир Николаевич Потемкин.

После кровопролитных боев у Батайска славная Морская рота прекратила своё существование, и ее остатки влились в Сводно-Офицерский полк, в рядах которого большая часть моряков погибла еще в первом Кубанском походе.

Судьба некоторых её чинов достойна отдельной книги, но мы остановимся лишь на нескольких из них.

Так, в первый Кубанский («Ледяной») поход под предводительством генерала Лавра Георгиевича Корнилова отправились братья, лейтенанты флота Сергей Яковлевич и Борис Яковлевич Ильвовы. С ними участвовал в походе и старший лейтенант Анатолий Владимирович Басов, погибший в знаменитом бою под Лежанкой 21 февраля 1918 года. Как известно, тот бой под Лежанкой стал для Добровольческой армии первым боевым экзаменом.

Позже братья Ильвовы оказались на Восточном фронте адмирала Колчака. На юго-восток России, на создаваемую Каспийскую флотилию, в составе отряда капитана 2-го ранга Пышнова, отправились «первопоходники» старшие лейтенанты Борис Михайлович Елачич и Николай Владимирович Потолов.

Судьба Елачича весьма примечательна. Первоначально он выехал в Персию. Спасаясь от преследований большевиков за отказ служить у них, в 1918 году он пересек границу. Побыв на чужбине какое-то время, он посчитал, что в годы тягот и революционной смуты русский морской офицер не должен оставаться в стороне от разворачивающихся в Отечестве событий. Возвратившись в Россию в 1919 году, Борис Михайлович Елачич отправился под видом беженца в Сибирь, где в Омске явился к морскому начальству и выразил желание поступить на военную службу. Морских офицерских вакансий было много, однако хорошо образованные офицеры с боевым опытом ценились еще больше. Некоторое время Борис Михайлович провел в сухопутных строевых частях, где за отличия был произведен в чин капитана 2-го ранга, а по мере изменения обстановки на Восточном фронте занял должность начальника штаба есаула Кайгородова — командующего повстанческими Алтайскими отрядами.

Предыстория этих отрядов, сведенных в Алтайский Туземный дивизион, такова. С согласия и «благословения» Каракорум-Алтайской окружной управы, в 1919 году колчаковские офицеры приступили к формированию новой части, состоящей из представителей коренных народностей Алтая.

Алтайцы призывались к комплектованию Туземного дивизиона, за что им обещался перевод в казачье сословие со всеми вытекающими отсюда преимуществами и привилегиями.

Дивизион формировался в Бийске русскими кадровыми офицерами под общим командованием и личным участием есаула Кайгородова.

За успешное создание Алтайского Туземного дивизиона есаул получил личную благодарность от Верховного Правителя России адмирала Колчака, и даже одна сотня «дикого» дивизиона весной 1919 года была направлена в Омск, в распоряжение Ставки Верховного.

В повседневности Туземный дивизион использовался для подавления крестьянских восстаний в Бийском уезде и Каракорум-Алтайском округе.

Во второй половине 1919 года, под напором беспрерывных нападений красных партизанских отрядов и продвигавшихся за ними регулярных частей Красной армии, дивизион в составе других частей отступил в направлении Монголии. Елачич вместе со своим командиром и немногочисленными уцелевшими чинами дивизиона в количестве 130 шашек, отступив из Чибита, пересекли границу с Монголией и там сложили оружие.

Оставшиеся части белых в приграничных районах: Катунский полк, Прожекторная рота, эвакуированная из Бийска, Георгиевский эскадрон и только что созданный Кайгородовым Чуйский полк отошли на Катунь.

Алтайцы, частью вернувшиеся, а частью рассеявшиеся в приграничье, постепенно собирались в новые отряды, разнообразные по своему составу и численности. Для придания системности их действиям на совещании уцелевших офицеров Туземного дивизиона был выбран командующий, которым стал капитан Сатунин, а штабную работу, в сочетании со многими другими обязанностями стал исполнять Елачич.