- Ладно, успокойся, я просто предположил. Может, ты и прав, и мы просто параноики, - мужчина потрепал парня по волосам и улыбнулся, отчего тот мгновенно успокоился и сел на место, откинувшись на ствол дерева.

Сидя в тишине, Тристан думал, что, скорее всего, подобные мысли посещают не только его дурную голову, и оборотни действительно боятся менять свой, в сущности, спокойный быт. А значит, ему не следует больше поднимать эту тему, а лучше - просто подождать. В любом случае, хуже, чем было в деревне, Трису уже не будет. Он уже потерял все, что когда-то ценил, и стоит насладиться тем, что он имеет сейчас.

В первый день осени в резервации устраивали праздник. В условиях ограниченной свободы оборотни не могли себе позволить многое, а потому настояли на праздновании прихода осени и Рождества. Почему были выбраны именно эти дни, Трису Шейн не смог объяснить. Парень знал, что будет праздник, что в клубе накроют столы и завезут кучу вкусностей, а поводом он не особенно интересовался.

- Ну, Тристан! Ну, пожалуйста, пойдем, - канючил Шейн. – Там будут все, будет весело...

- Я уже говорил тебе, - отпирался Трис, - иди один, я не пойду.

- Ну почему? Я не хочу идти без тебя!

- Я не люблю, когда вокруг много народу.

- Ты же всех знаешь, ты сам хотел подружиться со всеми, а это повод познакомиться поближе.

- Я этого не говорил, никаких «со всеми». Мне и тебя вполне хватает.

- Ты ведешь себя, как ребенок, - нахмурился Шейн.

- Пусть, зато меня никто не трогает.

- Тронешь тебя, как же. Ты же, кроме меня, никого и близко к себе не подпускаешь.

- Подпускаю, я же общаюсь с ребятами.

- «Доброе утро, Алекс» - замечательное общение. А больше двух слов ты кому-нибудь говоришь?

- Энди, мы с ним часто беседуем.

О'Браен зашипел от досады.

- Нашел, с кем общаться! – выплюнул он раздраженно. – Он же подлый, рыжий и откровенно на тебя вешается. Бесит! Ну, Тристан, пошли со мной, пообщаешься с парнями.

- Я сказал, нет! – Трис хотел было разозлиться, но глянув в зеленые глаза друга, наполненные детской обидой, передумал. – Черт, какой же ты дотошный! Сам себя еще не достал?

- Главное, что тебя достал, - просиял парень. – Ну, так идем?

- Идем, кошак, - махнул рукой Трис. - Но если мне надоест, я сразу уйду.

- Конечно, не переживай, тебе понравится!

В центре большого зала были сдвинуты столы, на которых стояли разнообразные блюда, но, как тут было заведено, без спиртного. Вокруг ходили люди, разговаривали, смеялись. За роялем сидел Алекс, сосед Тристана. Он жил через пару домов от него, и Трис часто видел его с Рэем, вторым музыкантом. Алекс был очень красив: правильные черты лица, пропорционально сложен, всегда отлично выглядит. Сегодня он был одет в черный фрак и брюки. Белые кружевные манжеты подчеркивали его аристократичную бледность и металл глаз. Белые волосы с черными прядями были собраны в хвост черной шелковой лентой. Его юный друг, как обычно, вился рядом с учителем и заглядывал тому в глаза.

Тристан остановился напротив рояля и засмотрелся на музыкантов. Он давно заметил некую близость между ними, и, наконец, решился спросить у Шейна:

- Мне кажется, или между этими двумя что-то есть? – негромко поинтересовался он, кивая на парочку.

- Вообще-то, они встречаются, - спокойно ответил парень. - Как только Рэй пришел сюда, Алекс заметил его, прознал про его музыкальные способности и забрал к себе. Они уже почти два года живут вместе.

- Живут? – на лице мужчины читалось явное удивление. - А сколько Рэю лет?

- Семнадцать или около того, а что?

- Два года живут? – пробормотал мужчина. - А это нормально, что мужчина начал жить с пятнадцатилетним подростком?

- Ой, Тристан, да брось, – отмахнулся О'Браен. – Если ты не заметил, женщин-оборотней не существует, а обычных сюда не пускают. Принять однополую связь не всем легко. Алекс, например, всегда девушками увлекался, ну, пока сюда не попал. Ему тогда двадцать было, у него родители от лихорадки умерли. А Рэй смазливый очень, вот Алекс его и прибрал к рукам. Он ведь, пока молодой, такой хорошенький, на девочку похож. А старше станет, возмужает, вот Алекс и пользуется предоставленным временем.

- Так, получается, здесь жить с мужчиной - это нормально? – Тристан мысленно глубоко вздохнул и резко выдохнул. Значит, если кто-то узнает, что он влюблен в Ена, его не осудят.

- Можешь и сам справляться, но надолго ли тебя хватит?

- Шейн, а ты… – начал было Трис, но его прервала рыжая бестия, налетевшая сзади.

- Привет, Трис, - пропел крайне довольный Энди, повиснув на шее у Волка. Мужчина глухо зарычал от подобной наглости, едва не теряя контроль над вмиг взбунтовавшимся Зверем. – Не ожидал тебя здесь увидеть!

- Бернс, придурок, – зашипел Шейн, вцепившись в локоть парня, - не висни на нем, Тристану это не нравится.

- Тебя забыли спросить, кошак блудливый,- огрызнулся Энди, встряхивая рыжей шевелюрой и сверкая на него глазами, однако, от мужчины отцепился.

- Бернс, ты что, пьян? – удивился кот, принюхиваясь.

- Более чем, - выдавил Трис, немного успокоившись. – Пойдем отсюда, Шейн.

- Куда, ты же только пришел, - заголосил Энди, вставая между друзьями.

- Ты где алкоголь достал, рыжий? – ощетинился Шейн. – Здесь запрещено, неужели, охранника ублажил?

- Это твои штучки, кошак, а у меня свои методы и связи, - с легкостью парировал парень.

Шейн зашипел и уже готов был вцепиться в обидчика, но тут к ним подбежал другой оборотень и, коротко извинившись, уволок рыжего бесенка с собой.

- Шейн, не бери в голову, он же пьян, - принялся успокаивать друга Трис. - Болтает всякую ерунду, не злись на него.

- Он тебе нравится? – едва слышно проговорил парень. – Тебе нравится Энди?

- Что? Да. Нет, - замялся ошарашенный таким вопросом мужчина. - Ну, он, конечно, славный парень, когда тебя рядом нет, он нравится... Скорее нет, если ты имеешь в виду, как…

- Ты ему нравишься, - словно и не слушая собеседника, прервал его Шейн. - А он хороший, чистый и открытый, не то, что я.

Тристан решил, что в прошлом Шейна, о котором он не очень распространялся, есть что-то неприятное. Так хотелось расспросить его, но он не рискнул бередить старые раны друга. Но его требовалось поддержать.

- Зачем ты сравниваешь себя с ним? Будто я должен сделать выбор. Мне плевать, какой он «чистый и открытый», ты всегда будешь на первом месте! - выпалил Трис на одном дыхании и замолчал, ошарашенный своими же словами.

В голову пришла запоздалая мысль: «А как же Ен, он больше не на первом месте?». «Ена здесь нет!» – возразил сам себе Тристан. - «Он думает, что я мертв, мы больше никогда не увидимся». Прирученный было Зверь снова «оскалил зубы», напоминая человеку, что он никуда не ушел и все еще имеет власть над его сознанием, и прекрасно помнит Ена, своего хозяина.

- Тристан, - нарушил внутренний монолог не менее ошарашенный услышанным парень, - давай уйдем, я устал. Проводишь меня домой?

Шейн видел внутреннюю борьбу друга и решил, что лучше сейчас будет отправиться восвояси. К тому же, в толпе частенько мелькали подвыпившие оборотни, а это ему совершенно не нравилось.

- Конечно, пошли, - оборотень заметил волнение парня и с радостью покинул клуб, проводив О'Браена до дому. А затем он направился к себе, заняться делом, ставшим его любимым за время нахождения в закрытой резервации – самокопанием.

Глава 11

Тристан любил осень. Тонкий аромат засыпающей природы, первых пожухлых листьев и увядающей травы. Все это заставляло его расслабиться и просто наслаждаться окружающим миром. Где-то в начале осени у Триса был день рождения, он хорошо помнил, как родители подарили ему щенка борзой. Как Тристан впервые обратился, а вскоре после этого отец увез сына в лес и оставил. Но, несмотря ни на что, Трис любил это время и постоянно пропадал в лесу. Встречал уже достаточно холодные рассветы и провожал уже не такое жгучее солнце. Но все это было раньше, теперь у него не было возможности спокойно уединиться. Раз, попытавшись прогуляться в пролеске на рассвете, Волк был неприятно удивлен встречей с еще несколькими обитателями резервации. Как оказалось, осень любил не только Тристан, а встречать рассветы с кем бы то ни было, Трис не хотел. Присутствие малознакомых людей ни как не способствовало спокойным размышления, воспоминаниям о прошлой жизни и о Ене, любимом, но навсегда потерянном. Или мечтаниям о Шейне, желанном, но пока недоступном.