Желтый камешек уже привычно и послушно превратился в большой матовый шар. Поплыли в шаре до боли знакомые пейзажи, тоннели, лица. Вот и рожа контролера под капюшоном.

– Здравствуй, Док.

– И тебе того же, контролер. Сегодня у меня очень серьезный и долгий разговор. Есть три важных пункта.

– Начни с первого пункта, а я к любому разговору, особенно с тобой, отношусь серьезно.

– Верю, уже убедился. – Док пыхнул сигаретой. – Итак, золото, оно, конечно, хорошо, но Сейфулина им не удивишь. Подобные контракты для него мелочь. А мне просто необходимо его заинтересовать, поразить, выбить, что называется, из колеи.

– Кто такой Сейфулин?

– Богатейший и влиятельнейший человек Мира сего. Через него я и надеюсь осуществить наш общий план.

Контролер задумался, но ненадолго. Он вообще находил решения очень быстро.

– Бриллианты, чтобы сразить и поразить Сейфулина, подойдут?

Док только пожал плечами.

– Смотря сколько бриллиантов, и каких.

– Самых лучших, редких, и в том количестве, которое понадобится.

– Думаю, подойдут.

– Хорошо. Что по второму пункту?

Док плеснул в рюмку водки, оприходовал, закусил соленым огурчиком.

– По второму пункту вот что… Мне действительно для начала нужно приобрести в Африке хотя бы один золотой рудник. Блеф в дальнейшем не пройдет.

– Что такое «блеф»?

– Иллюзия, обман, понты, короче. Ну, ты понял. У меня есть на примете человек, который может помочь. Мой старый и проверенный боевой друг и учитель. Мы вместе с ним вылетим в Африку. Но мне очень нужна моя химера. Я хочу лететь в Африку вместе с ней, потому что очень надеюсь на ее помощь.

– И это возможно. Только имей в виду… – Контролер умолк, погрузившись в размышления. Наконец решился. – То, что я тебе скажу, неведомо ни одному человеку. Только тебе. Это великий секрет Зоны, и мы… Мы! Доверяем его тебе! Так вот, ни одно существо Зоны, будь то контролер, химера, зомби, снорк, не могут прожить в вашем Внешнем Мире дольше месяца.

– Вот это да… – протянул Док, ошарашенный услышанным. – Значит, вот почему вы все время стремитесь расширить границы Зоны. Демографический взрыв, да?

– Нет. Ты не поймешь, да и не нужно тебе. А сделаем так…

Конторолер высветил на выпуклом экране карту-«пятиверстку».

– Видишь аэродром?

– Да, вижу.

– Это военный аэродром транспортной авиации. Там можно заказать чартерный рейс куда угодно. Хоть в Африку, хоть в Антарктиду. Уже послезавтра химера будет ждать тебя там. У нее будут бриллианты и артефакты, которые понадобятся тебе для торга и обмена. Возьмешь их. И пока ты определишься со временем вылета, химера будет ждать тебя. Уверен, вы и без меня договоритесь. Но помни: месяц! И еще: химера не может долго находиться в невидимом состоянии. Очень большие энергозатраты тела. Щади ее. Что по третьему пункту?

– Мне срочно нужно выучить английский и португальский языки. Можешь помочь?

– Это как раз проще всего. Смотри мне в глаза… Сейчас ты… хм… отключишься, а когда придешь в себя, будешь знать и английский, и португальский. Вот только африканским наречиям я тебя обучить не смогу. В Зоне никогда не появлялся африканец. Но это, уже в Африке, сможет сделать химера. Да, потом очень будет болеть голова. Выпей еще водки, поможет. Что, начали?

– Поехали, – вздохнув, сказал Док и вперился в мутные, беспристрастные глаза контролера.

Картинка из жизни, эпизод: странный, нелепый, противоестественный, но реальный. Шествие возглавлял контролер в своем неизменном сером балахоне с капюшоном, низко сдвинутом на лоб. Рядом с ним, гордо задрав вверх толстый мясистый хвост, лениво вышагивала матерая химера. Следом плелась тройка зомби, сосредоточенно углубленных в недра своего потустороннего мира. Самый старый, вернее, наиболее истлевший зомби в форме лейтенанта доблестной американской армии понуро брел, неся грандиозный «совдеповский» лом, отчего на его плече образовалась заметная вмятина. Бывший лейтенант давно не ощущал ни боли, ни усталости, и железка на плече, так нелепо уродовавшая когда-то по-военному стройную фигуру, нисколько не смущала его. Спутники лейтенанта – зомби в форме сержанта украинской армии, совсем еще новенькой, и истрепанный капрал Иностранного легиона – волочили за собой ржавые лопаты. Шествие замыкали два бюрера. Припадая то и дело на четвереньки, они царапали землю длинными ногтями, щебетали что-то на своем птичьем языке и испуганно пялили в серое небо белесые бессмысленные глаза.

Странная колонна двигалась так уже в течение двух часов, медленно и монотонно, строго выдерживая заданный контролером темп, лениво лавируя в лабиринте аномалий. Исконные обитатели провожали кортеж каждый на свой манер, в зависимости от степени отпущенного Зоной интеллекта. Пара молодых кровососов, оживленно повизгивая, проводили группу по своей территории: овраг, на дне которого ржавела военная техника, исконно считался питомником кровососов. Здесь они рождались, мужали и отсюда рассеивались по всей Зоне, избирая местом обиталища, как правило, точки, где доживали свой век брошенные бульдозеры, танки, бронетранспортеры. К металлической трухе кровососы всегда испытывали такое же непреодолимое влечение, как и к живой человеческой плоти. Плотью они питались, а железом подпитывались.

Затем на краю лесопосадки колонну встретила дружная стайка снорков. Эти ночные хищники, ошарашенные увиденным, метались по ветвям деревьев, не в силах осознать, какая неведомая сила выгнала их средь бела дня из своих берлог. Потом, видимо, осознали – «нижним» животным чутьем – и, обиженно мотая гофрированными трубами противогазов, убрались восвояси.

«Братец, помоги, братец, умираю», – хрипло проскрипела в кустах псевдоплоть. Химера рыкнула коротко, но недовольно – и псевдоплоть, ломая кусты, метнулась поглубже в чащу. Зато в ответ на рык химеры где-то далеко сипло захохотал молох. У химеры вздыбилась шерсть на загривке, и она зашипела протяжно и долго. Молох хохотнул еще разок и умолк смиренно.

Узкая тропинка вывела их из лесопосадки, спустилась с пригорка и оборвалась на краю взлохмаченной, густо поросшей амброзией и репейником шоссейки. Метрах в трехстах впереди уже маячили понурые многоэтажки Припяти. Контролер круто забрал вправо и взял курс на ряд однообразных полуразрушенных строений. Химера остановилась и послала контролеру недоуменный сигнал-вопрос:

– Мы идем в гаражи?

– Да.

– Там территория собак.

– Я знаю.

– Но собаки всегда атакуют химер, а в гаражах их сотни.

Контролер остановился и повернулся к химере:

– Ты что, боишься?

– Ты знаешь, что мне неведомо чувство страха, – осклабилась в ответ химера, – но моя смерть останется на твоей совести.

– А ты знаешь, что мне неведомо понятие совести, – ответил контролер, но заверил снисходительно: – В этот раз собаки не будут нападать.

– Посмотрим. – Если бы химера могла говорить, то это слово она бы пробурчала сердито.

Гаражи, стандартные коробки три на шесть метров, собаки облюбовали не случайно. Деревянные перекрытия давно прогнили и провалились внутрь кирпичных боксов. Под их обломками собаки обустроили себе чудные – на собачий вкус – логовища. Но больше привлекало их другое достоинство советской гаражной архитектуры. Ограниченные в своей строительной фантазии скупыми совдеповскими мерками, бывшие хозяева со свойственной гражданину СССР смекалкой и рачительностью оборудовали под гаражами настоящие катакомбы. Каждый на свой вкус и в силу своих возможностей. Кто хранил в подвалах запасы домашней консервации, рассчитанные как минимум на тридцатилетнюю осаду. У кого-то в полную мощность работал небольшой заводик по производству знаменитого на всю область самогона.

В кустарных мастерских вертелись шкивы токарных и фрезерных станков, стучали швейные машинки, визжали пилы-болгарки и искрила электросварка. На-гора тачали все – от дешевых сатиновых трусов до дефицитных автодеталей. Ловеласы, измученные насущным квартирным вопросом и строгими нормами коммунистической морали, возводили под землей настоящие хоромы, целые анфилады крохотных комнатушек, щедро увешанных псевдоперсидскими коврами и нафаршированные настоящей японской аппаратурой. Благо, зарплата рабочих-атомщиков позволяла удовлетворить любые потребности члена общества развитого социализма. Ибо были те потребности безыскусны и непритязательны. О личных бассейнах, теннисных кортах и бильярдных даже не мечтали – все ждали, когда грянет коммунизм. Так и не дождались – взамен грянула Чернобыльская АЭС. Впрочем… жили, наверное, счастливо, хоть и недолго.