Мюлленбергер взял фотографию и стал молча ее разглядывать.

— Известно, что Джералд Стэмп продал свою коллекцию несколько месяцев тому назад кому-то в Гранд-Джанкшн, но никакой расписки не сохранилось. Не могли бы вы посоветовать, как найти покупателя коллекции?

— Ну, во-первых, это не коллекция, — сказал он, возвращая фотографию.

— Но ведь это же только часть всего собранного.

— Да, однако и по этому уже видно, что это не коллекция, человек просто любил огнестрельное оружие. У него не было направления, настоящий коллекционер собирает вещи вполне определенные — скажем, кентуккийские винтовки или пистолеты восемнадцатого века. А у Стэмпа здесь что попало — и кольт, и винчестер, и ремингтон.

— Значит, его коллекция не представляла никакой ценности?

— Попадаются отдельные ценные образцы, но все вместе вряд ли кого-нибудь могло заинтересовать, во всяком случае, не настоящего собирателя. Возможно, если кто-то хотел купить оружие, просто любое оружие, он мог бы купить и все.

— Террорист?

Образ Джералда Стэмпа становился все более загадочным.

— Не обязательно. Просто любой, кто имеет лицензию на торговлю оружием, мог пополнить свои товарные запасы. На вашем месте я бы взял справочник и обзвонил оружейные магазины в Гранд-Джанкшн.

— Отличная идея! — Убрав фотографию, Макси посмотрела ему в глаза. — А еще меня интересуют люди, которые умеют взрывать машины.

Ее собеседник отвел взгляд.

— Да, я слышал… ваш редактор… Очень сожалею.

— Конечно, я понимаю, что такого рода орудия уничтожения не ваша специальность. Едва ли вы можете мне посоветовать, как выследить того, кто убил его.

Мюлленбергер поправил у себя за спиной смятую подушку.

— Мисс Барнел, вам известно, что НАО подготовила тысячи солдат для отправки на фронты первой мировой войны? Часто они больше вообще нигде не обучались, прежде чем попадали за океан. Во время второй мировой было то же самое.

— Да нет, я…

— Мы гордимся тем, что уже сделали, и хотим быть полезными, если вдруг опять потребуется. Но поскольку людей, любящих оружие, очень много, то наверняка среди них есть и негодяи. Вы меня понимаете?

— Да.

— Вполне возможно, что убийца мистера Донована — большой любитель оружия, но, уверяю вас, не эта склонность сделала его убийцей.

— Конечно, я понимаю. Надеюсь, вы скоро встанете на ноги, — добавила она, улыбаясь.

— Не сомневайтесь. Вот смотрите. — И он поднял обе забинтованные ноги на несколько дюймов над кроватью.

Макси понимала, что должна бы порадоваться, но почему-то вместо этого огорчилась.

— Вдруг вам что-либо понадобится? Кто-нибудь есть в доме?

— Жена и дети скоро вернутся.

— Понятно. Спасибо за помощь.

— Не за что. Если у вас будут еще вопросы — звоните, — сказал Мюлленбергер, когда Макси подошла к двери. — Да, и еще… — Макси повернулась и удивленно подняла брови. — У этого Стэмпа, — он предостерегающе поднял палец, — не было коллекции, зато был целый арсенал.

— То есть?

— То есть, много ружей, которые могут стрелять. Поэтому вы должны быть осторожны.

— Спасибо за совет.

Макси была уже у выхода, когда услышала, как Мюлленбергер прокричал ей вслед:

— Если вам понадобится научиться стрелять в целях самообороны, обращайтесь в Ассоциацию!

Вернувшись в офис, Макси воспользовалась советом Мюлленбергера и обзвонила все магазины, торгующие оружием в Гранд-Джанкшн. О Джералде Стэмпе никто ничего не знал, кроме того, что было написано в газетах.

Часа в четыре, после утомительных и не менее бесплодных поисков, явился Рис. Он предложил ей выпить и готов был даже раскошелиться на обед, но Макси отказалась, увеличив на сегодня список его поражений.

Старина Окли, отсиживавшийся в Форт-Коллинзе, окончательно пал духом — полночь приближалась, а Аниты все не было. Грэди вместе с ним прислушивался к шуму моторов подъезжавших автомобилей и ждал, когда зазвонит телефон. Около десяти часов Грэди услышал в двенадцатом грохот. Он затаил дыхание, ожидая, что Окли начнет сейчас все крушить от злости. Однако стало тихо, и лишь в двенадцать часов ночи чувствительный передатчик позволил Грэди услышать, как звякнула цепочка и щелкнул замок. Скользнув в офис, молодой человек увидел в окно, что Окли направляется по шоссе к бару, причем совсем не хромая.

Номер газеты памяти Джима, вышедший в четверг, выглядел достойно, и Макси им очень гордилась. В верхнем правом углу, обведенный траурной рамкой, был портрет Джима, слева, симметрично портрету, — текст объявления с обещанием вознаграждения тому, кто поможет пролить свет на это трагическое событие.

Как и Рита, Макси не знала, где взять деньги для вознаграждения, — в данном случае пятьсот долларов. Но если понадобится, она готова выпросить, украсть, одолжить — все что угодно, лишь бы убийца Джима был найден. Она считала, что найти его — ее долг.

Она пощупала бицепсы своего бывшего супруга, когда он, нагнувшись над ней, изучал свежий номер "Регард".

— Как ты, готов начинать собирать следующий номер?

— Похоже, ты меня нанимаешь? — спросил Рис. — За сколько же?

Подыгрывая ему, она запустила руку в карман джинсов и вытащила смятую квитанцию и какую-то мелочь.

— О, ну тогда я согласен. Вперед!

Сэм Рассел позвонил, когда Макси разбирала почту. Они с Рисом кидали монетку, и Рис проиграл — ему досталось заниматься рекламой.

— Привет! — поздоровалась она с Сэмом, вскрывая последний конверт и откладывая в сторону очередной счет. — Лео Крауну пора нас вводить в права наследования, и мне ужасно не хочется портить репутацию Джима и становиться злостной неплательщицей.

— А что, он никогда не заставлял ждать кредиторов?

— По-моему, бухгалтерия у него в полном порядке.

— Ему никто не должен, и он никому?

— Думаю, шантаж здесь ни при чем. — Устроившись поудобнее в кресле, Макси потянулась. — А что у вас нового?

— Единственные отпечатки пальцев, которые удалось обнаружить на конвертах, принадлежат Доновану.

Макси помолчала, потом спросила:

— И что же?

— Да ничего. Я собираюсь сегодня где-нибудь поужинать, но терпеть не могу делать это в одиночестве.

Макси даже не спросив, в чем он будет, предложила:

— Может быть, у Беннингана, в половине седьмого?

Входная дверь открылась, в комнату ворвался уличный шум.

Макси пришлось заткнуть ухо пальцем, чтобы услышать ответ Сэма:

— Лучше в семь, и можете считать, что у вас сегодня свидание.

— Ого! А мне казалось, что это я делаю вам одолжение.

Посетительницей Макси оказалась молодая женщина с тонкими косичками в коротеньком ярком сарафане. Впрочем, ничего необычного, на Пэрл-стрит такое не редкость. Макси улыбнулась ей и сделала знак, что поговорит еще одну минуту. Кивнув, женщина бросила клетчатый рюкзак на стул возле стола Макси и сложила руки на груди. Сэм произнес:

— … Поднимите и проверьте.

Макси не очень поняла, что он хотел сказать, но ей это было и неважно.

— Тогда увидимся вечером, — сказала она.

— Пока, Макс!

Она вздохнула и повесила трубку. Сначала эти его наряды, теперь имя ей придумал… Почему она не может найти мужчину, который не нуждался бы в перевоспитании?

— Чем могу быть вам полезна? — спросила она терпеливо ожидавшую женщину.

— Вы оставили сообщение на моем автоответчике. Я оказалась здесь поблизости и решила узнать, что вы хотели. Если вы насчет рекламы, то мне платить нечем.

— Боже! Простите! Не могу сообразить. Как ваша фамилия?

— Ким Овиэт. — И поскольку вид у Макси был по-прежнему недоумевающий, добавила: — Вы хотели учиться играть на гитаре?

Макси покачала головой.

— Вам нужен графолог?

— Точно! — Макси с облегчением вздохнула. — Извините меня за такую забывчивость. Садитесь, пожалуйста.