- Здравствуйте, Геннадий, - парень прошел к креслу и уселся. – Что-то случилось? Вы заметно волнуетесь…

- Я в обед с женой встречаюсь…

- О как! Все же помирились. Я рад за вас, - он ответил живо, но я бы не сказал, что радостно. Собственно, а что я могу от него ожидать, если он жены моей ни разу не видел.

- Да нет, не совсем. Вот там как раз и будем мириться. Я сейчас и думать-то ни о чем больше не могу. Времени осталось чуть-чуть.

Станислав оглядел кабинет.

- А цветы где?

- Какие цветы?

- Ну как какие. Вы же с женой встречаетесь, мириться – и без букета?!

- Мляя! Забыл! – я подскочил с дивана. Сбегать что ли? Даже если и опоздаю, то, увидев букет, Натка не обидится.

- Ладно, Вы не дергайтесь сейчас, а я на машине – быстро слетаю. Вы где встречаетесь?

- В «Околице».

- Ну так подъеду – позвоню на сотовый, Вы выйдете и заберете букет.

- Спасибо, выручил меня, – я полез в карман брюк за деньгами. – Подожди, вот, возьми.

- Потом, - отмахнулся он уже почти у дверей.

«Все же отличный он человек» - с благодарностью подумал я, глядя ему вслед, - «И красивый. И куда только бабы смотрят?»

Наташка на встречу пришла с запозданием. Станислав успел привезти букет, а я даже выпил чашку кофе.  Когда появились мысли, что она может и не придти, в дверях появилась моя жена. Боже! Я ведь соскучился по ней даже больше, чем когда она на две недели к матери уезжала!

- Наташенька, - встал ей на встречу, - наконец-то! Я соскучился! – попытался ее поцеловать, но она отстранилась.

- Давай сядем, Гена.

- Вот,  - я протянул ей букет, - тебе нравится?

Она отрешенно улыбнулась, с какой-то растерянностью во взгляде.

- Спасибо. Мне нравится, - и положила цветы на соседний стул.

- Что тебе заказать? – я протянул ей Меню.

- Нет, я ничего не буду. Послушай,  - она вздохнула. – Давай, не будем затягивать.

Увидав, что я хочу что-то сказать, она предупреждающе подняла руку:

- Подожди, Гена, выслушай меня не перебивая. Мне и так сложно было решиться на эту встречу.

Я, видя ее такое серьезно-напряженное состояние, сам напрягся, ожидая неприятностей. Положил руки на стол, сцепив их в замок.

- Ну что ж, говори.

- Гена… Нам надо развестись. Я уезжаю.

 Я сжал зубы, и чтобы не сорваться, решил промолчать и выслушать ее дальше. А Ната заторопилась:

- Гена, так сложились обстоятельства… У меня будет ребенок… и он не от тебя. Прости, если сможешь, - тихий голос, голова опущена, а пальцы ее мяли листочек из букета… - У нас-то с тобой никаких проблем с этим не было, я и не подумала…

Моя жена. Натаха. Как же это так?

- А может, аборт сделать? – я не чувствовал себя готовым к отцовству. Тем более, не нужны мне были чужие дети, но Наташку я не хотел терять.

- Вот! – она вскинула голову, - Я так и знала – тебе дети не нужны. А мне – нужны! И аборт я делать не буду. Я все уже решила. Раз уж так сложилось, значит, так тому и быть.

Она как-то враз изменилась: уверенная в своем решении, ни грамма раскаяния или неловкости в глазах, спина прямая, вся – словно вызов мне бросает.

- И потом…  - она чуть успокоилась, - отец ребенка мне поможет… А там дальше будет видно.

- Да?! – я был удивлен. Сообщи мне какая из моих случайных подружек нечто подобное, я бы и ухом не повел: я предохраняюсь всегда. И мне пришло в голову: может, у Наташки это уже давно, а я, как последний дурак, ничего не замечал?

- Значит, ты с ним давно уже? – в голосе непроизвольно появились угрожающие ноты.

- Дурак, - Ната явно обиделась, - Просто встретила одноклассника, когда у матери была. Я говорила как-то тебе о мальчике, что за мной в школе бегал. И… - она стушевалась, бросила взгляд на мои руки, - я же сказала - так уж получилось…

 - Понятно, - только сейчас я заметил, что у меня до боли сжаты кулаки.

- Что ж, - я встал, - желаю счастья в новой жизни.

- Ты… - она подняла на меня глаза, - пожалуйста, не держи зла на меня…

Я ничего не ответил и пошел к выходу.

- Ты дашь мне развод? – громче спросила она вслед.

Я, не оборачиваясь, ответил:

- Дам.

Кто бы знал, как это тяжело – терять вот так близких! Вот был я женат, довольно счастливо жил и тут на тебе – нет жены! Остался один… Сейчас бы заплакать, а слез нет. Горечь, комок в горле, неясная боль – не в теле, а именно в этой самой эфемерной душе. Это хуже всего – такая боль. Ее даже не локализовать – не понятно где, но где-то там, внутри, что-то болит. И ощущение, что рушится все. Что не знаешь, как дальше жить… И это одиночество… Оно давит. И словно замерзаешь…

 Но в какой-то мере мне повезло – впереди еще половина рабочего дня, волей-неволей, а отвлекаешься от тяжелых мыслей. Или тебя отвлекают. Зашла наша продавец – обратился покупатель с браком… Позвонили из налоговой… Снова в дверях появился Станислав… И достал из-за пазухи маленькую!

- У тебя тут есть, из чего можно выпить? – деловито подошел он к моему столу, откручивая крышку бутылки.

Я подозрительно уставился в светлую синеву его  глаз, что смотрели спокойно-спокойно.

- В честь чего?

- В честь того, что на тебе лица нет, - Я только что заметил, что он почему-то перешел на «ты», но поправлять его даже не подумал. Наоборот, мне это показалось именно тем, что сейчас и надо.

Постучали, и в дверях показалась бухгалтерша:

- Геннадий Алексеевич!...

- Простите, уважаемая, Вы можете зайти попозже? У нас с Геннадием Алексеевичем серьезный разговор, - перебил ее Серебряников.

- Да-да… - я понял, что парень прав – надо выпить. – Вы предупредите там секретаршу, пусть пока никого не пускает. А с Вами, Любовь Сергеевна,  мы чуть позже поговорим.

- Я тогда уж завтра зайду. Сейчас поеду в налоговую – Вам же звонили, Геннадий Алексеевич?

- Да-да, решайте этот вопрос, как договаривались, - вспомнил я недавний звонок.

- Так что? Из чего можно выпить? – снова обратился ко мне Станислав, как только дверь за женщиной закрылась.

- Сейчас, -  я подошел к шкафу, где у меня были не только рюмки и фужеры, но и коньяк.

Для некоторых посетителей это был необходимый атрибут. По непонятной мне причине, я даже не вспомнил о нем, хотя сам Бог велел бы выпить в такой ситуации. Станислав, подойдя, ловко перехватил две рюмки из моих рук.

- Ничего, сойдет, - скептически заявил он, оглядев емкости и направляясь к моему рабочему столу.

Он ничего не спрашивал. Он просто разлил водку, протянул мне рюмку и, дождавшись, когда я ее опрокину в себя, выпил свою.

- Почему у тебя нет здесь какой-никакой закуски? – возмутился он, когда перевел дух. – Хотя бы шоколадку мог купить и положить в свои закрома.

- С открытия магазина в свои закрома я залезал только один раз. Так что еще не успел восстановить запасы, - пусть с напрягом, но я постарался поддержать этот тон разговора.

- Уверен, что ты даже не пообедал. Сейчас развезет.

- Нет, не развезет.

Он подумал, заглянул мне в глаза, будто там можно что-то увидеть и подтвердил:

- Ага. С одной рюмки точно не развезет. Но все равно – остальное допьешь после работы. Или ты можешь уйти пораньше?

- Нет, у меня еще дела. Но спасибо…

Он, забрав бутылку и ничего больше не говоря, направился к двери.

- Станислав…

Он повернулся ко мне и молча ждал продолжения. Я же не понимал, зачем окликнул его?

- Ээээ…. Ты можешь мне составить сегодня вечером компанию? Хочу напиться… - решение пришло неожиданно.

- Конечно, - печальная и какая-то ласковая улыбка скользнула по его красивым губам, и он скрылся за дверью.

«Все же какой он замечательный человек!» - подумалось мне уж в который раз, когда я сел в свое кресло и откинулся на спинку. Что-то там, в душе, стало понемногу отпускать. То ли водка подействовала, то ли сам факт этого ненавязчивого участия Станислава в моей беде. Видимо, он догадался по моему виду, что встреча прошла далеко не так, как мне думалось, вот и решил принести мне в качестве лекарства «народное средство» от подобных болезней. И сейчас я был благодарен ему за это.