– Эм, может, ты меня пропустишь? – голос у неё был ещё более необычный, чем её внешность, и прекрасно дополнял образ. Слегка низкий и хрипловатый, он шёл словно изнутри, вырываясь из самой груди. – Алоо! Я с кем разговариваю? Ты обдолбанный, что ли?

– Я по объявлению пришёл, – слегка опешив, выпалил я.

– Ну молодец, искренне за тебя рада, может, пропустишь меня в конце концов? А то я уже старею, – раздражённо ответила незнакомка, и, не дожидаясь ответа, грубо оттолкнула меня в сторону.

– Не обращай на неё внимания, ты Марк, да? – из соседней комнаты, слегка прихрамывая, вышел невысокий мужчина, на первый взгляд, ничем особо не примечательный. Густая копна седых волос обрамляла небольшое озерцо лысины, бравшей начало у покатого испещрённого морщинами лба и заканчивающееся где-то за макушкой; небесно-голубые глаза, такого особенного цвета, который бывает только у стариков, смотрели словно сквозь меня. Одет он был в слегка потрёпанный бежевый костюм в крупную тёмную клетку и такие же брюки. Единственное, что выбивалось из образа, был галстук нежно-голубого цвета с улыбающимся жёлтым утёнком посередине.

– Эм… да, вы приглашали меня на собеседование, весьма странным образом, – выдавил я, пытаясь собраться с мыслями, слишком непривычной была царившая тут атмосфера. Хотя, если связать её с теми событиями, которые происходили со мной на протяжении последних дней, то, в общем, не так уж и необычно. Серый будничный офис и строгий начальник в игрушечном галстуке, всё как всегда.

– Да, да, да. Извините за настойчивость, но нам нужно было убедить вас в необходимости явиться на собеседование, – улыбаясь, затараторил старичок, параллельно активно размахивая руками, словно ветряная мельница, и то и дело слегка подпрыгивая на месте. Признаться, почему-то в этот момент мне стало по-настоящему страшно за свою жизнь. Они здесь все ненормальные, что ли.

– Ты тут что, прописался? – донёсся знакомый слегка хрипловатый голос из-за спины, сопровождаемый грубым толчком, и в нашу занимательную беседу вновь вмешалась девушка в толстовке, внеся в неё ещё больше хаоса, смешанного с запахом крепкого кофе и сигаретного дыма. Прекрасно.

– Это Анна, наш администратор, – всё так же глупо улыбаясь, слегка прищурив глаза, затараторил галстук. – А это Марк, наш будущий смотритель неба, как мне бы хотелось считать.

Я сдержанно кивнул, стараясь не смотреть в сторону девушки, буравящей меня взглядом, настолько тяжёлым, что у меня невольно вспотели ладони.

– Давайте я введу вас в курс дела, – после недолгой паузы вновь вступил старичок, и не долго думая, ухватив меня за рукав пиджака, засеменил в направлении приоткрытой двери, за которой, по всей видимости, притаился его кабинет.

Я оказался прав. Это была небольшая комнатка, шесть на шесть, доверху забитая всяким хламом. Тут был и металлический шкаф для документов, покрытый облупившейся в нескольких местах и слегка выцветшей зелёной краской, и массивное кожаное кресло на колёсиках, по неведомым прихотям судьбы лишившееся спинки и одного колеса, вместо которого можно было обнаружить потрёпанный словарь Ожегова, прибывшего прямиком из тех замечательных советский времён, когда практически все книги на задней обложке помечались ценниками, сейчас кажущимися весьма комичными. В противоположном углу, на пьедестале из старых глянцевых журналов, восседал его величество вентилятор, за долгую жизнь лишившийся одного из трёх крыльев, но всё ещё бодро жужжащий и не думающий жаловаться на тяжёлую судьбу, нещадно его потрепавшую. Посреди комнаты, на самом почётном месте, находился стол. К сожалению, ничего больше по поводу этого совдеповского исполина я добавить не могу. Разве что толстый исцарапанный кусок оргстекла, водружённый на него сверху, могучим телом прикрывающий множество исписанных бумажек и пару пожелтевших от времени фотографий, чуть не выбил из меня ностальгическую слезу.

– Присаживайтесь, – шумно опустив клетчатый зад на жалобно застонавший табурет, выдохнул старичок, широким взмахом руки указав на небольшой деревянный стул, прикрытый газеткой, приставленный с обратной стороны стола.

– Спасибо, – выдавил я, аккуратно опуская седалище на предложенное место. Мимоходом мне удалось разглядеть дату выпуска газеты, притаившуюся в верхнем углу страницы. 21 декабря 1986 года. Ух ты, раритет.

– Итак, что я должен сделать, чтобы вы согласились на эту работу? – упёршись локтями в стол и положив голову на ладони, человек-клетка максимально придвинулся ко мне и улыбнулся так широко, что я не на шутку испугался: не собирается ли он меня сейчас проглотить целиком. Я, конечно, никогда не встречался с каннибалами, но этот человек почему-то очень хорошо вписывался в тот внутренний образ человекоеда, сложившийся у меня в голове.

С другой стороны, меня впервые так настойчиво приглашали на работу, приятно даже. Если забыть про дурацкий инстинкт самосохранения, бьющий тревогу с того самого момента, как я впервые услышал об этой компании. К чёрту его. Будем считать, что они просто знают, какой я на самом деле классный. Да. Именно так.

– Нуу… – слегка замялся я. Честно, не знаю, что ответить. А что бы вы сказали на моём месте? Я хочу море денег, лёгкую и интересную работу. Может быть, кто-то желает власти, а чего желаю я?

– Вот именно, чего же вы хотите? – улыбаясь, тихо переспросил старичок.

– Да ничего особенного, – и тут меня бросило в дрожь. Разве я сказал это вслух? В горле пересохло и мне никак не удавалось оторвать взгляд от бездонных синих глаз.

– Знаете, вы нужны нам, – облокотившись на стол, прокряхтел старик, приподнимаясь, взгляд его был устремлён куда-то сквозь меня. С его лица сползла идиотская улыбка, и сейчас он был предельно спокоен, только вместо напускной весёлости в его облике вдруг появилась пробирающая до глубины души тоска.

– Вы нужны нам, – продолжил он. – Но, тем не менее, и мы нужны вам, гораздо больше, чем вы предполагаете. Хотя, как мне кажется, вы это прекрасно понимаете, раз пришли сюда, просто не отдаёте себе отчёта. Чего вы хотите? Боюсь, вы сами не можете до конца ответить на этот вопрос. Денег? Мы вам их предоставим. Власти? Вы её никогда особо не желали. Но есть кое-что ещё, кое-что, что вы, кажется, практически забыли. Внутри вас горит огонь. Огонь, предназначение которого нести свет людям, помогая им найти их собственный путь во тьме жизни. Вы когда-нибудь слышали о Прометее, Марк? Или о Данко? Каждый из них нёс свет. Нет, даже не так, каждый из них был светом.

Я с трудом сглотнул, стараясь хоть как-то избавиться от тяжести внутри, словно цепями сковавшей меня по рукам и ногам, мешающей говорить, двигаться, дышать.

– Зачем мы живём, Марк? – повернувшись спиной ко мне и слегка присев на краешек стола, вновь заговорил старик, – Вы никогда не задавались этим вопросом? Знаю, что задавались. Это несложно угадать, практически каждый мало-мальски мыслящий индивид хоть раз, но задавал себе этот вопрос. И, чаще всего, не находил ответа. А вам никогда не казалось, что в наше время люди слепы? Каждый из них словно блуждает в необъятной тьме, пытаясь найти себя. И не находит. Сотни величайших умов, творцов, писателей, первопроходцев, губят себя в погоне за ценностями, которые на самом деле им не нужны. Они просто не видят других. А эти у всех на виду. Знаете, давным-давно, один малоизвестный учёный создал занятную теорию. Теорию границ, если в общем. Суть её довольно проста, и я попробую передать её вам в двух словах. Наше время – время простоя. Раньше, человек, не находивший себя среди своих современников, мог легко отправиться на «границу». Будем это называть так. Ярким примером тому может служить знаменитый «May flower» отправивший переселенцев в неизведанное. Но что делать людям сейчас? Когда все границы исчезли. Космос? Но современные технологии пока не в состоянии открыть этот путь. Правда, осталась ещё одна граница. На мой взгляд – ложная. Граница сознания. Отчаявшись найти выход, многие люди пытаются пересечь её. Благо способов для этого в наше время существует предостаточно: наркотики, алкоголь, интернет. Вы никогда не задумываетесь, почему именно эти три пути в последнее время получают наибольшее развитие? Люди слепы. Спросите у любого тридцатилетнего парня или девушки: чего ты хочешь? Их ответы будут максимально схожи: любовь, деньги, власть, слава. Но неужели это всё, что может предоставить им наш мир? Конечно, нет! И большинство из них где-то в глубине понимают это. Понимают. Но не в состоянии принять. Все люди разные, но их объединяет одно: слепота.