Первые петухи не успели еще совершить свою раннюю перекличку, а дед Карл с внуком уже были на ногах. Старик с беспокойством посмотрел на Генриха и подумал: «Да, парень вырос и скоро уедет, а я останусь один». Тяжело вздохнув, он взял косу и с грустными мыслями двинулся по дороге на ближайший луг.

А между тем жизнерадостный Генрих направился к своему любимому месту у залива. Трава была покрыта холодной росой, и это его взбодрило. Повсюду летали птицы. Они, радуясь новому дню, пели на разные голоса. Вдруг из-под ног выпорхнул фазан и скрылся за ближайшим кустом. Генрих увидел хвост рыжей лисицы, мелькнувшей следом. Это его позабавило, и, ускоряя шаг, он мигом сбросил с себя одежду и с разбегу прыгнул в воду. Вынырнув далеко от берега, он услышал доносившийся девичий смех. Осмотревшись и никого не увидев, тут же лег на спину. Вода здесь круглый год была теплой. Старики говорили, что причиной тому был горячий источник, исходивший из глубины. Поблизости стремительно протекала река, небольшая часть воды попадала сюда, принося прохладу. Генрих плыл на спине и смотрел вверх. Перед ним раскрылся безоблачный голубой небосвод.

«Какая красота!» — подумал он.

Небо заворожило его своим бесконечным пространством и таинственностью. Некоторое время Генрих с замиранием сердца смотрел, как высоко над землей кружил ястреб, высматривая свою жертву. Увидев цель, хищник камнем бросился вниз и скрылся за ближайшим кустом. Генрих продолжал наслаждаться теплой водой и, удерживаясь на спине, заметил, как слабое течение слегка относило его на середину залива. Он любовался голубым небом. Течение приостановилось, и он на минуту замер ощущая, как из глубины исходит тепло. Генрих испытывал блаженство. Неожиданно по всему телу пробежал трепет и чувство страха возникло в его душе. На миг он перестал грести руками, веки его потяжелели и невольно сомкнулись. Что — то неведомое удерживало его на плаву. Чувство страха исчезло, и наступил покой. Словно в сновидении, Генрих плыл по просторам Вселенной, окидывая взором безграничное пространство, усеянное звездами. Сквозь это видение он увидел женский силуэт, смотревший на него. Яркий голубой свет исходил от нее, как от небесного Ангела. Он ощутил, как по всему телу прокатилась волна горячей крови, и почувствовал исходившую от нее материнскую любовь. Внезапно женский силуэт исчез и появился глубокий старец, который медленно шевелил губами. Генрих понял, что старик его о чем-то предупреждал.

Внезапно все исчезло, и Генрих почувствовал под собой уже обжигающую горячую воду, и его потянуло на глубину. Он активно заработал руками и, чуть не захлебнувшись, вынырнул из воды. Свежим воздухом повеяло с реки, охлаждая его разгоряченную голову. Если чему — то нет разумного объяснения, это всегда тревожит. Так и Генрих в смятении быстрым брасом поплыл к берегу. Ощутив под собой твердую почву, он успокоился и, поднявшись на прибрежную возвышенность, неожиданно столкнулся с девушкой.

— Где же ты так долго пропадал? — серьезно спросила она.

Не обращая внимания на ее вопрос, Генрих под впечатлением загадочного события поинтересовался:

— Ты сейчас кого — нибудь видела?

— Да, я наблюдала, как ястреб напал на лисицу, это было очень смешно, — весело проговорила Анна.

— И больше ничего? — настороженно осведомился он.

— Нет, — с оттенком удивления сказала она. — А что я должна была видеть?

— Меня, например, как я плаваю в заливе?

— Что-то ты хитришь. Не надо на меня напускать туман, а лучше скажи, где ты был столько времени?

— Меня не было лишь неделю, а ты уже сердишься, — улыбнувшись, произнес Генрих.

— И все-таки ты не ответил.

— Признаюсь! Я был на полевом аэродроме. Помогал авиаторам и сам многому научился. Теперь я окончательно убедился, что авиация и есть для меня смысл жизни.

— А я думала, что для тебя весь смысл жизни — это я, — тяжело вздохнув, заявила она.

— Ты и авиация — это вся моя жизнь! — радостно воскликнул Генрих.

— Тише ты! Не надо так громко кричать, — смущенно промолвила Анна.

— Пусть все об этом знают — на земле и на небесах, — воодушевленно прокричал он.

Анна улыбнулась, сбросила с себя платье и подбежала к обрыву. Генрих увидел ее гибкую, покрытую легким загаром фигуру. Она поразила его своей грацией. Девушка оглянулась и вызывающе посмотрела на него. Долго не раздумывая, она прыгнула в воду. Следом за ней бросился Генрих.

Пройдя с полверсты, дед Карл нашел подходящее место и, поплевав на ладоши, принялся за работу. Было ему семьдесят лет, но он был еще крепкий и в косьбе мог дать фору любому молодому. Косил дед не спеша, ровно срезанная трава аккуратно ложилась по левому ряду. Хорошо отбитая коса легко срезала сырую траву. Такая работа приносила ему большое удовольствие. За час работы он мог накосить столько травы, что новичку потребовался бы целый день. Размахивая косой, старик уверенно преодолевал метр за метром. Неожиданно в траве что то лязгнуло: Карл Робертович почувствовал, как коса наткнулась на металлический предмет. Он остановился, отложил косу в сторону и опустился на колени. Раздвинув траву, старик увидел, что из земли немного выступает угол железного ящика. Он вытащил нож и аккуратно стал срезать травяной дерн, где ножом, где руками стал выгребать землю вокруг ящика, освобождая его от плотной почвы. Повозившись немного, старик вытащил кованый ящик. Смахнув сверху остатки грунта, он заметил на крышке ящика вензель с инициалами «FB». Карл Робертович вскрыл крышку и обнаружил аккуратно уложенное оружие. Оно было смазано оружейным маслом и сохранилось. Он присел рядом и задумался: «Кто закопал — неизвестно. А ведь на этом месте когда то давно стоял дом, и я в нем бывал не раз».

— Вот это дела! — прошептал он.

Старик отволок ящик до ближайшего оврага и, забросав свежескошенной травой, спрятал. Его охватило сильное волнение. Взяв косу, он торопливой походкой направился к дому. По дороге ему встретился сосед Николай Серов — сотрудник местного ГПУ.

— Чем вы так взволнованы, Карл Робертович? — с интересом спросил тот.

— Да вот, накосил травы, теперь надо перевезти домой, — отведя глаза в сторону, солгал старик.

— Я слышал, вы уже не директор школы? — осведомился Серов, пытливо поглядывая на соседа.

— Нет, не директор. Вышел на пенсию.

— Тогда пожелаю вам спокойной старости.

— Благодарю вас, Николай Иванович, — ответил он и машинально поинтересовался: — А вы почему не спешите на службу?

— У меня сегодня выдался выходной денек. Устаю очень — служба изматывает. Решил поудить рыбку — это немного нервы успокаивает, — ответил Серов, пристально поглядывая на своего соседа.

— Удачной вам рыбалки, — пробормотал старик, почувствовав колючий взгляд чекиста, и спешной походкой направился к своему дому. Подойдя ближе, он увидел внука. Генрих сидел на скамейке и беседовал с Анной. Парень смутился и слегка покраснел. Карл Робертович, нахмурившись, сердито произнес:

— Делом надо заниматься, а не прохлаждаться с девицей.

Услышав строгое замечание, девушка убежала прочь. Генрих обиделся и отвернулся. Старик запряг лошадь и подцепил бричку. Подойдя к внуку, он обнял его и миролюбиво сказал:

— Не обижайся на меня. Мне сейчас нужна помощь твоя.

— Ладно, дедушка, разве я на тебя обижался?

— Верно, внучек, мы всегда находили общий язык. А теперь поехали быстрее, я тебе что-то покажу, — тихо произнес старик.

Они сели в бричку, и гнедая резво рванула с места. Старик торопливо погонял лошадь, а Генрих беспокойно смотрел на деда.

— Куда ты так торопишься? Лошадь загонишь.

— Не хочу, чтобы нас увидели люди.

— Что случилось? — удивленно спросил Генрих.

— Сейчас все поймешь.

Подъехав к месту, старик, спустившись в овраг, смахнул свежескошенную траву. Генрих увидел железный ящик.