— Да, именно там я вас видел, — обрадовано произнес Штайнер. — И тем не менее я не могу избавиться от мысли, будто бы я видел вас, где-то еще.

— А я вас помню. Вы интересовались немецкой литературой, но, к сожалению, кроме томика Гете, у нас ничего не нашлось, — произнесла девушка.

Ее нежный голос и целеустремленный взгляд привлекли внимание Генриха. Она в упор смотрела на него, отчего ему стало неловко. Ее взгляд обезоруживал его, он чувствовал себя перед ней словно голый беспомощный младенец. Все замолчали. Напряжение нарастало. Хозяйка оглядела обоих и, чтобы несколько смягчить обстановку, обратившись к Штайнеру, спросила:

— Чем вы думаете заниматься сегодня вечером?

— Еще не решил, — ответил Генрих.

— Тогда у меня есть предложение — после ужина поиграть в карты, а ужин мы сейчас с Матильдой быстро приготовим. — И, обращаясь к племяннице, хозяйка спросила: — Правда, Матильда?

— Разумеется, тетя, — отреагировала она.

— Я согласен, — ответил Генрих.

Он пошел следом за ними к дому. Впереди шла Матильда. Его обоняние чутко уловило запах волнительных духов, исходивших от нее. Красивая, стройная фигура девушки впечатляла. Волна возбужденного чувства накатила на Генриха. Но на душе у него было странное ощущение. Он еще не понимал истинного его значения. Лишь предчувствовал, что за внешней ее доброжелательностью кроется какая-то напряженность. По мере осознания внезапно возникшего открытия к нему пришло чувство тревоги. Он вспомнил последние события и предупреждения Ждановича: «Необходимо быть бдительным!» Противопоставив понятие «бдительность» этой белокурой девушке, он усмехнулся своей чрезмерной подозрительности.

«Если всех подряд подозревать и даже в этой милой девушке видеть врага, то можно просто сойти с ума», — подумал он.

Генрих усмехнулся, отбросил прочь надуманные и необоснованные подозрения и следом за девушкой вошел в дом. Ужин был очень вкусный и всем понравился. Домашнее вино, которым угостила хозяйка, было хмельным, что позволило всем расслабиться и снять напряжение, возникшее между Генрихом и Матильдой в начале знакомства. Начатая игра в карты не удалась потому, что из вежливости друг к другу никто не хотел обидеть противника, а поэтому играли просто в поддавки. Время шло, а на улице уже смеркалось. Матильда засобиралась домой. Генрих вызвался проводить.

Молодые люди вышли из дома и пошли по улице. Яркое полнолуние и звезды, рассыпанные по всему небосводу, освещали им дорогу. На улице было тихо, лишь изредка слышался лай собак, которые отдаленно из разных дворов ненавязчиво перекликались друг с другом. Они шли молча, и каждый думал о своем. Первой молчание нарушила она:

— Генрих, вам нравится летать?

— Разумеется, — ответил он и продолжил: — Я бы сказал, без этого я не вижу смысла жизни.

— Неужели, кроме самолетов, вас больше ничего-то не волнует? Ведь в жизни столько всего интересного.

— Ну почему же, в жизни меня многое интересует, но авиация — это особый случай. Освоение современного истребителя — мечта каждого пилота, и я один из них. В воздушном бою за кем окажется превосходство в маневренности, скорости и высоте, конечно же, не исключая бортовое вооружение, тот займет господствующее положение в воздухе. А это, любезная Матильда, уже напрямую связано с обороноспособностью страны.

— Вы просто патриот. Если бы у меня был такой надежный защитник, я бы могла им гордиться. Будьте моим другом?

Генрих смутился. Восторженное высказывание этой удивительной девушки его впечатлило, и, немного подумав, он произнес:

— Я хочу вас разочаровать, любезная Матильда: у меня есть невеста.

— Ну и пусть, я в жены вам не набиваюсь. Речь идет лишь о дружбе, о настоящей дружбе.

— Но простите меня, или я чего-то не понимаю. Мне казалось, что дружба возможна только между мужчинами либо между женщинами. Но дружбы между девушкой и мужчиной не бывает, потому что такая дружба может перерасти во что-то другое.

— А вот и неправда. Дружба между девушкой и мужчиной существует. Я знаю это точно.

И, чтобы сделать что-нибудь приятное этой милой девушке, Генрих, улыбнувшись, промолвил:

— Ну, тогда я клянусь вам в своей вечной дружбе.

Внезапно лицо девушки приняло строгое выражение, и она сказала:

— Клятва — это процедура ответственная. Существуют люди, у которых нарушение клятвы карается смертью. Поэтому к его значению нужно относиться очень серьезно.

Генрих в недоумении смотрел на девушку, соображая, как воспринимать ее реплику, и невольно изрек:

— Думаю, в своей библиотеке вы читаете много книжек на эту тему. Клятва и смерть как понятия существовали давно, а сейчас их можно встретить лишь в любовных романах. Выбросьте из головы эту ерунду.

Матильда вдруг рассмеялась и вбежала в калитку. Уже с крыльца дома она выкрикнула:

— Я вам тоже клянусь!

Генрих стоял и смотрел, как в доме зажглись окна. Ему не хотелось уходить, что-то неведомое удерживало его на месте. Каким-то внутренним чутьем он тонко ощущал некоторую загадочность этой милой особы. Волнение, нахлынувшее на него внезапно, пробудило в нем чувства. Так простояв некоторое время, он неожиданно опомнился и пошел в обратном направлении.

На следующий день на аэродроме Генрих Штайнер собирался вылететь на учебное задание. Ему подготовили самолет разведчик «Хейнкель ХД17». Перед вылетом к нему подошел барон Клаус фон Фрич.

— Далеко собрался, Генрих?

— На секретное задание, — иронично произнес летчик.

— Тогда возьми меня с собой, я тоже хочу увидеть секреты твоего задания.

— Зачем тебе со мной лететь? Я тебе о них сам расскажу.

Немецкий инструктор усмехнулся, поняв иронию.

— В таком случае сегодня вечером я жду тебя у себя, — произнес Клаус и ушел.

К Генриху подошел техник Митин и доложил:

— Товарищ командир, самолет к вылету готов.

— Я рад, что ты снова в строю. Когда ты выпускаешь меня в полет, я уверен в надежности машины.

— Благодарю вас, товарищ командир.

Спустя несколько минут самолет разведчик, управляемый летчиком Штайнером, вылетел на задание. Генрих уверенно вел самолет и думал: «Итак, курс — двести пятьдесят, высота — восемьсот метров, скорость — четыреста».

Этот маршрут был ему знаком наизусть. Он не раз летал по нему и помнил визуально практически все населенные пункты, которые ему предстояло пролететь. Планшет с картой он откинул в сторону. Он вспомнил сводку метеослужбы: «Ветер встречный, скорость ветра — восемьдесят, облачность высокая».

Было утро, и настроение было прекрасное. В мыслях он прокручивал разговор с Матильдой и подумал: «Что может быть лучше профессии летчика? Да, никогда я не сменю свою профессию. Ничто не может сравниться с такой красотой ощущать себя владыкой небес. С высоты полета видеть бескрайние просторы родной земли. Быть ее воздушным защитником».

Он посмотрел на часы. Ровно пятнадцать минут он в полете. Генрих взглянул вниз на землю. Вот показались знакомые черты населенного пункта Елец, вот недалеко запасной летний аэродром с прилегающими строениями, вот большой дом на возвышенности.

«Хороший ориентир», — подумал пилот.

На крыше дома виднелся плакат с какой-то надписью. Над целью он в заданное время. Летчик направил свой самолет в пике прямо на дом, имитируя атаку, он включил фотопулемет. Пролетев над крышей дома, пилот потянул ручку управления на себя, самолет послушно полетел в набор высоты и лег на обратный курс.

Внезапно параллельно своему курсу он увидел странный летающий объект внушительных размеров. Он был сигарообразной формы и серебристого цвета и медленно приближался к нему. Когда до него оставалось сто метров, сбоку открылся огромный люк и в образовавшееся отверстие стало затягивать самолет. Попытка Генриха увеличить обороты двигателя и вырваться из ловушки не увенчалась успехом. Двигатель моментально заглох, а неведомая сила тянула его в черную все увеличивающуюся дыру. По мере приближения к объекту он чувствовал все возрастающую смертельную усталость, его веки налились свинцом и сомкнулись. Когда Генрих открыл глаза, то увидел удивительно знакомое женское лицо, оно как будто бы вернулось из детства. В этом облике он узнал родные очертания, и лишь яркое радужное сияние исходило от него.