Официантка подошла сразу и, пока господин СанХён послушно открыл и листал поданное ею с улыбкой меню, я сразу, на память, не открывая список блюд, перечислил ей то, чего хочу. А именно: итальянский салат «Карпезе» из жареных томатов, пенне с лисичками в сливочно-грибном соусе, «Жёлтый суп», Медальоны из говядины с зерновой горчицей в коньячном соусе, апельсиновый сок и кофе.
Официантка только и успевала записывать, а господин Ли СанХён-сии, бросив листать меню в поисках чего бы ему вкусного там найти, выставился на меня в изумлении.
- Господин Ли СанХён-сии, - предложил я ему, - позвольте я помогу вам с выбором блюд? Если вы желаете отведать итальянскую кухню, то могу вам посоветовать выбрать из списка шеф-повара, из французских блюд тут вкусно готовят киш, луковый суп и касуле. Касуле, правда, долго готовится, но очень вкусно. Великолепны так же немецкий баварский пивной суп с копчёными колбасками, рулет из бюргерской кухни, рулька по-Мюнхенски и ещё тут пекут очень вкусные немецкие булочки.
Очень уж мне хотелось быстрее приступить к решению финансового вопроса. Ответом мне послужил ошарашенный взгляд президента и вопрос: Откуда ты это знаешь?!
Хм, действительно, откуда? А он что, не знаком с моим послужным списком? Странно…
- Я работала в этом ресторане, господин Ли СанХён-сии, – секунду подумав, отвечаю я.
- А, вот оно что, - облегчённо выдыхает он, – а то я удивился, решив, что ты знаток европейской кухни. А где ты здесь работала?
- …На кухне…
- А кем?
- …Мусор выносила…
- …. Понятно…
Что ему – понятно? Стоп! А он случайно не подумал о том, что я разбираюсь в импортной еде потому, что объедки за посетителями доедал?!
Внезапно чувствую, как к моим щекам приливает кровь и понимаю, что краснею.
Вот чёрт, опять я вляпался на пустом месте! Ну, кто меня за язык тянул, а? Сидел бы себе тихо! Нет, влез! Так, молчать нельзя.
- Если вы думаете, что я доедала за кем-то объедки, то вы ошибаетесь, СанХён-сии, - как можно более холодно произношу я.
- Ну что ты! - разуверил меня он, - Совершенно не думал подобного!
Но, по мелькнувшему в его глазах, я понял, что именно об этом он и подумал. Как же глупо я себя подставил!
- Я просто слышала, как люди, иностранцы отзываются о приготовленных здесь блюдах, - решил я всё же расставить все точки над i до конца, - а некоторыми меня Марко сам угощал.
- Марко, это…? – вопросительно приподнял брови СанХён.
- Марко Бендетто – шеф-повар этого ресторана, - объяснил я, и для придания большей убедительности добавил, - итальянец.
- Ты лично знакома с шеф-поваром? – удивился мой собеседник, и уточнил, - С итальянцем?
- Ну да, - и, сообразив, что опять сболтнув лишнего и между шеф-поваром иностранцем и уборщиком мусора, по корейским понятиям, лежит пропасть размером в расстояние от Земли до Марса, я выдал жалко прозвучавшую «отмазку».
- Знаете, господин Ли СанХён-сии, - сказал я, - когда люди работают вместе, то между ними волей-неволей устанавливаются отношения. Даже если эти люди разного уровня. Понимаете?
- Да, понимаю, - кивнув, ответил тот и переключился на меню.
Похоже, не очень-то он мне и поверил. Ну и ладно, переживу. Серёга, хватит болтать!
Ли СанХён сделал заказ, выбрав несколько блюд тоже из фирменного списка шеф-повара, и, отпустив, наконец, с немалым любопытством поглядывающую на меня молодую девушку-официантку, обратился ко мне.
- Давай поговорим о тебе, - предложил он.
- Перейдём ко второму вопросу? – удивился я, - А как же первый?
- Помнишь начало нашего разговора? Это хорошо. Первый вопрос мы обсудим за десертом. А пока поговорим о тебе. Скажи, ты никогда не жила за границей?
- Нет, не жила, - отрицательно покачал я головою и спросил, - а почему вы задали такой вопрос господин Ли СанХён-сии?
- Твоё поведение. Оно отличается от корейских девушек, - ответил СанХён и добавил, - можешь обращаться ко мне – сабоним.
(сабоним - президент, председатель, первое лицо в компании. прим. автора)
- Спасибо господин президент, - сделал я поклон, не вставая с кресла, и уточнил, - Чем же оно отличается, сабоним?
- Ты похожа на иностранку, - ответил он, - в тебе много… какой-то уверенности.
- Это хорошо или плохо?
- По-разному, - уклончиво ответил г-н президент, - в одних случаях это хорошо, в других, плохо…
- Будущее покажет, - поддакнул я и философски добавил, - у всего есть свои плюсы и минусы, сабоним.
СанХён согласно кивнул и продолжил.
- Я пока немного знаю о тебе, - сказал он, - поэтому и хочу поговорить с тобою, чтобы узнать больше. Мой заместитель рассказал, что ты смотрела у него контракт с исполнителем. Что ты хотела узнать?
- Я решила стать звездой мировой эстрады, - спокойно отвечаю я, - И просто хотела узнать, какие расценки в отрасли, условия контракта и стоит ли связываться с агентством.
- Расценки в отрасли? – переспрашивает СанХен, по-видимому, удивлённый построением фразы.
- Ну да, - соображаю я, что девочка возраста ЮнМи, вряд ли бы стала говорить языком с канцелярским уклоном, и перефразирую, - хотела оценить размер заработка звёзд, сабоним.
- И что? – любопытствует сонбе-ним, - Какие ты сделала выводы?
- Выводы простые. Соваться в корейские агентства никак нельзя.
- В корейские? А в некорейские – можно?
- Не знаю. Я пока ещё их контракты не видела. Но у них всё лучше будет.
- Чем же, лучше?
- У них рынок больше, а не как у нас, сорок миллионов населения, пожалуй, только треть, из которого готово платить за музыку. И вот за деньги этих жалких тринадцати миллионов людей бьются насмерть сотня, с лишним, агентств, выпуская по две новые группы каждый месяц. Это просто безумие какое-то.
- Если ты думаешь, что в Европе или Америке конкуренция меньше, то ты сильно ошибаешься.
- Думаю, что не меньше, - согласно киваю я ему, - но там исполнителям хоть понятно за что они борются. А тут можно рассчитывать максимум на пять процентов при абсолютно рабских условиях работы. Это просто самопродажа в рабство какое-то, а не контракт. У меня совершенно нет никакого желания оказаться в ситуации, в которой сейчас находится группа «АОА».
- «АОА»? – удивляется сабоним, - А что у них за ситуация?
Коротко пересказываю ему вычитанную в интернете историю о том, как их агентство поставило себе в заслугу впервые за три года выплаченную им зарплату.
- ЮнМи, ты делаешь быстрые выводы, не владея информацией, - немного помолчав, произносит СанХён, - насколько известно мне, «АОА» получили свою первую награду на музыкальном шоу только через полтора года после своего дебюта. А до этого времени им похвастать было нечем. Агентство FNC Entertainment достаточно известное, но с деньгами у них не очень. Однако, все эти трудные полтора года они верили в своих мемберов, оплачивали им тренинги, еду, тратили деньги на костюмы и участия их в шоу. Это совсем не маленькие расходы, а ведь группа ничего не зарабатывала. После первого успеха «АОА», наконец, заметили, они начали подниматься в рейтингах. Доходы их стали расти, и группа стала окупаться. Наконец, настал момент, когда FNC с гордостью объявили, что их девушки получили свои первые крупные доходы. Три года кропотливого труда и вложений в проект, который всё-таки достиг цели. Есть повод для гордости. К сожалению, как это обычно бывает, хейтеры облили грязью FNC, даже не сделав попытки разобраться в ситуации…
(хейтер – антифанат, прим. автора)
СанХён внимательно смотрит на меня, видимо ожидая моей реакции. Неудобно, блин! Опять я глупо выгляжу. Что-то с самого начала этот разговор для меня не заладился. Постоянно выставляю себя не с лучшей стороны. Ну да, три года верить в успех, это не просто… Могли бы через год разогнать, да набрать себе новых девчонок, а они старых вытянули. Мда-с… Молодцы, что тут скажешь?
В этот момент я замечаю краем глазом движение чего-то белого. Поворачиваю голову – Марко Бенндетто! В белом поварском прикиде с колпаком на голове и двумя девушками-официантками, почтительно следующими за ним сзади с подносами на руках, величественно, словно необъятный линкор с двумя тощими миноносками сопровождения, Марко движется в нашу сторону.