Не обошла чаша сия и генерала Моро. Вполне вероятно, что его отказ жениться на Каролине Бонапарт, сестре Наполеона, этой красавице с перламутровой кожей, обидно задел весь клан Бонапартов, особенно мадам Мер, мать Наполеона, что вбило первый клин в отношения между двумя выдающимися полководцами.
К исходу 1800 г. Моро был на пике своей популярности. За плечами этого прославленного генерала были многочисленные победы, такие как Мускрон, Менен, взятие Амстердама, завоевание Австрийских Нидерландов, спасение Рейнской армии и, наконец, Гогенлинден, положивший конец революционным войнам и даровавший стране долгожданный и продолжительный мир. То, чего не мог дать Франции Бонапарт, дал Франции Моро. Однако у последнего не было военного образования и генералом он стал волею судьбы, чего не скажешь о Наполеоне, закончившего Бриенскую и Парижскую военные школы. И хотя к концу 1800 г. Бонапарт еще не стал тем великим Наполеоном, которого все хорошо знают, его послужной список был отнюдь не хуже, чем у Моро. Две блестяще проведенные итальянские кампании, захват острова Мальта, экспедиция в Египет и, наконец, сражение при Маренго, переворот 18 брюмера и Консулат.
Если отбросить политику, то в военной сфере по сумме достигнутых успехов, их значимости, результативности и последствий для судеб Франции Моро был равен, а по некоторым оценкам современников, даже превосходил Бонапарта. Это признавал сам Наполеон: «Я бы с удовольствием променял пурпурную мантию Первого консула на эполеты командира бригады под вашим командованием», — писал он в депеше к Моро от 16 марта 1800 г.
Согласно Жомини, в последующие годы Наполеон более не скрывал мотивов, почему он не снял генерала Моро в 1800 г. с поста главнокомандующего Рейнской армией за предложение ему, Наполеону, «следовать принципам прежних кампаний». «Дело в том, — писал Бонапарт, — что мое положение тогда было еще недостаточно прочным, чтобы идти на открытый разрыв с человеком, имевшим многочисленных сторонников в армии и которому только не хватало энергии, чтобы попытаться занять мое место. С ним необходимо было обходиться как с самостоятельной силой, какую он, собственно, и представлял в то время».
Вместе с тем у обоих генералов были свои неудачи и поражения. Так, Моро проиграл битву при Кассано и сражение при Нови в 1799 г. нашему знаменитому соотечественнику А.В. Суворову. Хотя в первом случае Моро был назначен командующим в день битвы, и приказ о его назначении опоздал ровно на сутки, что лишило французскую армию шансов на победу; а в последнем — он формально не являлся главнокомандующим и вынужден был принять совершенно неподготовленное и плохо организованное сражение в связи с внезапной гибелью генерала Жубера.
В области политики Сийес предлагал Моро возглавить переворот с целью свержения Директории после гибели Жубера, на которого делалась главная ставка, но в момент, когда Моро вошел в кабинет к Сийесу, пришло известие о возвращении Бонапарта из Египта. «Вот кто вам нужен», — сказал Моро и отошел в сторону.
Но и Бонапарт не всегда выигрывал. Так, он не смог взять крепость Сен-Жан д'Акр, знаменитую Акку во время Египетской кампании и практически проиграл битву при Маренго в 15.30 14 июня 1800 г., и если бы не своевременное появление генерала Дезе во главе дивизии Буде в 17.00, Вторая итальянская кампания была бы проиграна. Фактически Дезе начал новое сражение и ценой своей жизни выиграл его. Вот почему известный английский историк и крупный специалист в области Наполеоновских войн Дэвид Чандлер в своей книге «Ватерлоо. Сто дней» писал: «Этот успех в Северной Италии был первой победой Наполеона в качестве Первого консула и главы государства. На самом деле случай помог ему победить… Однако сражение занимает особое место в мифологии Первой империи: и по сей день бесчисленные обедающие неосознанно почитают успех Наполеона, заказывая любимое блюдо императора — “ципленка а ля Маренго”».
Но самое главное поражение Бонапарта, которое он очень переживал, состояло в том, что этот его успех не принес желанного мира, и понадобился Гогенлинден Моро, затмивший на некоторое время славу Маренго, чтобы закрепить достигнутые результаты. Именно Моро подарил Франции долгожданный мир, длившийся ровно пять лет вплоть до Аустерлица. Позднее Эрнест Доде, французский историк генерала, напишет: «Солнце Аустерлица — достойно снега Гогенлиндена».
Да, Наполеон — гений и сам творец своей легенды. Яркий пример тому — Аркольский мост.
Эти блестящие стихи Марины Цветаевой лишний раз подтверждают, насколько сильна в памяти народной легенда Наполеона. На самом деле «проза жизни» выглядит несколько скромнее. Действительно, в начале атаки и Бонапарт и Ожеро со знаменем в руках пытались прорваться через мост под градом австрийской картечи, но они не прошли: Бонапарта сбросили в воду, и тактику пришлось изменить. Солдаты сами пошли вброд через реку Альпоне, а барабанщик Франсуа Этьен, поставив на голову барабан, бил сигнал «к атаке». Французы не взяли Аркольский мост — они обошли его по воде, что явилось полной неожиданностью для австрийцев (вернее для двух батальонов хорватских новобранцев, защищавших мост), которые, растерявшись, бросили свои пушки и отступили. Таковы факты. Но легенда осталась и, похоже, будет жить в веках, а последующие поколения так и будут считать, что молодой Бонапарт со знаменем в руках взял Аркольский мост.
Аналогичную легенду Наполеон поддерживал и в отношении гибели Моро. Во время Дрезденского сражения Наполеон, якобы увидев в подзорную трубу опального генерала в свите царя, лично навел орудие и выстрелил, убив предателя. На самом деле Наполеон, хотя и сосредоточил около 100 пушек, которые открыли ураганный огонь по позициям войск коалиции и, в частности, по прусской батарее, лично в Моро не стрелял. У этой батареи опальный французский генерал оказался случайно: он прискакал к месту, где находился русский царь, чтобы увести его с линии огня, но нашел здесь свою смерть. Тем не менее и эта легенда, глубоко укоренившаяся в умах французов, продолжает жить и сегодня.
В чем же состоит историческая заслуга генерала Моро? На наш взгляд, прежде всего в том, что своей блестящей победой при Гогенлиндене он даровал французам пятилетний мир и положил конец революционным войнам, длившимся целое десятилетие. С 3 декабря 1800 г. по 2 декабря 1805 г. Франция не вела крупных войн на суше с европейскими державами. Во-вторых, став другом русского царя и вместе с тем оставаясь патриотом своей родины, Моро просил Александра I, в случае победы сил коалиции, оставить Францию в ее естественных границах. В 1814 г., войдя в Париж, Александр Павлович не забыл своего обещания, и Франция сохранила свою территориальную целостность и границы, в которых она пребывает и поныне. И, наконец, Моро не был предателем по отношению к своей родине, он стремился освободить ее от ига Бонапарта, который уничтожил Республику и снова превратил Францию в королевство под названием Империя. Прожив в США 8 лет, Моро понял, что такое настоящая свобода и демократия, и искренне желал своей стране именно такой свободы и такой демократии.
Здесь невольно вспоминаются слова Пьера Савинеля, автора, пожалуй, самой подробной и достоверной биографии Моро: «Если когда-нибудь Французская республика обратится к своим истокам и смыслу ценностей, на которых она основана и которые делают честь одному из ее выдающихся патриотов, ей будет стыдно за то, что она оставила в забвении имя человека, который пал за родину, понимая ее не только как территорию, заключенную в некие границы, но и как общность свободных людей, уважающих права личности, которые она, эта республика, воплощает».