Примерно к этому времени относится автограф Наполеона, хранящийся в Государственном историческом музее Российской Федерации и датируемый маем 1800 г. (ОПИ ГИМ. Ф. 166 (Г.В. Орлов). Оп. 1. Ед. хр. 2. № 93. Л. 131—132). Две строки, написанные рукой Наполеона и заверенные Г Маре, герцогом Бассано, государственным секретарем, скорее всего, представляют собой часть письма, адресованного военному министру, в котором речь идет о боевых операциях, проведенных Моро 21 и 22 мая 1800 г. В приписке, сделанной рукой государственного секретаря к этому редкому документу, значится: «В то время он (Бонапарт. — А. З.) был первым консулом и отмечал даты и боевые действия, предпринятые генералом Моро и взятые из его депеши в период кампании Гогенлинден». Его же рукой написано, что даты 21 и 22 относятся к маю месяцу.

Упоминание кампании Гогенлинден герцогом Бассано навело нас на мысль проверить те же самые даты (21 и 22 число), но относящиеся к концу ноября и декабря 1800 г. Наши исследования не увенчались полным успехом: кампания Гогенлинден началась 26 ноября и закончилась 25 декабря 1800 г., т.е. продолжалась один месяц. 21 и 22 декабря 1800 г. боевые действия не велись или носили локальный характер. Однако возобновление военных действий австрийцами после перемирия, подписанного Моро в Парсдорфе, относится к 22 ноября 1800 года. Запись рукой госсекретаря датируется периодом 1830—1839 гг., то есть сделана минимум через 30 лет после события, о котором идет речь, что может означать неточность или забывчивость герцога Бассано. Возможно также, что в 1830 г. он всю кампанию 1800 г. называл кампанией Гогенлинден (включая и 2-ю итальянскую Наполеона). Последнее обстоятельство на наш взгляд представляется маловероятным, учитывая, что госсекретарь в правительстве первого консула был директором его кабинета, то есть своего рода начальником штаба по гражданским делам, как Бертье — в военной области, а раз так, то все должен был помнить и знать очень хорошо. Вполне вероятно, что в этой записке речь идет о военных действиях, относящихся к 21—22 ноября или декабря 1800 г.

Если же предположить, что эти две строки, несомненно, написанные самим Наполеоном, относятся к действиям Резервной армии при переходе ее через перевал Сен-Готард и относятся к 21 и 22 мая 1800 года, то они, скорее всего, связаны с осадой форта Бард, на что указывает очень похожее слово Bard во второй строке записки. В таком случае данный документ не имеет никакого отношения к генералу Моро.

Приведенные в приложении к этой книге несколько писем известных французских генералов, относящихся к периоду перехода Резервной армии через Альпийские перевалы в мае 1800 г., поражают не только лаконичностью стиля и точностью исполнения приказов главнокомандующего, но и захватывают читателя (владеющего французским языком) удивительной атмосферой военного времени той эпохи.

Тем временем австрийский главнокомандующий назначил сборным пунктом для своей армии укрепленный город Алессандрию. Болотистые низменности, пересеченные множеством речек и ручьев, делали этот город, при тогдашнем состоянии артиллерии, почти такой же неприступной крепостью, как Мантуя. Сосредоточив там свои силы, Мелас принял энергичное решение прорваться сквозь центр французской армии. Одновременно Массена, оборонявшийся с геройским упорством до последней возможности в Генуе, был вынужден начать переговоры о сдаче. Если бы он продержался еще три дня, Отту пришлось бы снять осаду и спешить на соединение с Меласом, ввиду решительного сражения, в момент которого австрийцам надлежало во что бы то ни стало прорваться сквозь неприятеля, отрезавшего им сообщения с Австрией. При таких обстоятельствах Массена без труда выговорил себе очень выгодную капитуляцию и 4 июня выступил из Генуи на соединение с Сюше, без всякого обязательства не сражаться с австрийцами. Два дня спустя Отт оставил позиции у Генуи и направился к сборному пункту своей армии. 12 июня он соединился с Меласом в Алессандрии, что представлялось с точки зрения стратегических соображений первого консула вполне естественным. Главная ставка французской армии находилась под Страделлой, когда туда 11 июня прибыл Дезе, вызванный Бонапартом из Египта. Он сразу же был назначен командиром одного из трех корпусов. Двумя другими командовали Ланн и Виктор.

Между Тортоной, лежащей на берегах Скривии, и Алессандрией, расположенной на берегах Бормиды, было много полей, удобных для битвы. Лучшее из них находилось близ большой дороги, которая, направляясь с востока, соединяет Тортону с Алессандрией, а затем идет далее на запад, через Асти в Турин. Две других важных дороги идут из Алессандрии и Тортоны на юг, к Нови, где они сливаются в одну, которая направляется затем к Генуе. В треугольнике, составленном этими тремя дорогами, всего лишь в шести километрах от Алессандрии, лежит деревня Маренго, которая и была занята Виктором 13 июня. Ланн стоял несколько позади, в Сан-Джулиано, чтобы поддержать Виктора в случае, если бы Мелас захотел выступить из крепости и атаковать его. Дезе был оставлен со своими войсками южнее Маренго к Нови, чтобы пресечь австрийцам возможность обхода левого фланга французской армии. Бонапарт находился в Тортоне с консульской гвардией и отборным отрядом из 1200 надежных ветеранов. Бонапарт полагал совершенно невероятным, чтобы австрийцы осмелились атаковать первыми, и, вследствие этой ошибочной уверенности, упустил возможность должным образом сосредоточить свои войска.

Мелас был полководцем старой школы, воевавший методически и не спеша, но при этом отличался личной храбростью и, сражаясь в 1799 году под начальством Суворова, знал цену энергичной решимости и внезапности на поле боя. Утром 14 июня он начал переправляться через Бормиду Австрийский авангард оттеснил передовые посты французов к Маренго и развернул свои войска на восточном берегу этой реки. Виктор получил приказ держаться во что бы то ни стало за Маренго, чтобы выиграть время для сосредоточения разбросанных французских колонн вправо и влево от его позиции, которая должна была служить центром боевой линии. Ланну было приказано занять позиции вправо от Виктора, а Мюрату — поддерживать своей кавалерией развертывание боевой линии и вместе с тем препятствовать обходному маневру австрийцев. Если бы Дезе успел вернуться вовремя, то его корпус составил бы левое крыло. Тем не менее Келлерман-младший со своими драгунами должен был прикрывать открытый левый фланг Виктора.

Дэвид Чандлер так описывает начало этой знаменитой битвы: «В воскресное утро 14 июня 1800 года погода была солнечная после необычайно дождливых предшествовавших дней. К шести часам утра армия Меласа уже переходила по мостам через р. Бормиду на узкий плацдарм, который в течение всей ночи удерживал генерал О'Рейли, и “утренней зарей для французов послужил гром пушек”, когда начали стрелять первые батареи. При поддержке сотни орудий австрийцы начали медленно развертываться в три колонны на ограниченном пространстве. О'Рейли возглавил наступление отряда в 3000 человек, сразу оттеснил боевые посты Гарданна из Петербоны и повернул к югу от главной дороги, чтобы образовать правый фланг австрийцев. Меласс лично возглавлял вторую колонну со своим начальником штаба Цахом и 18 000 солдат генералов Хаддика, Каина и Эдсница, образующими центр боевого порядка, который должен был начать главную атаку на деревню Маренго. Третья колонна, численностью 7500 человек под командой генерала Отта, осторожно передислоцировалась влево, к Кастель-Черильо, где, как ошибочно полагал Мелас, находятся крупные силы французов». Получилось так, что неожиданное выступление Меласса застало французское командование врасплох. В течение нескольких часов весь удар наступления принимали на себя дивизии Гарданна и Шамбарлака из корпуса Виктора, которых поддерживали всего 5 орудий. Эти дивизии были подтянуты к глубокой речке Фон-танове перед деревней Маренго, и, к их чести, они не отступили ни на шаг, по крайней мере до полудня. Тем временем первый консул, все еще находившийся в Торре-ди-Гарофоли, продолжал упорно считать, что агрессивные маневры неприятеля — не более чем прикрытие, рассчитанное на то, чтобы облегчить отход Меласа к Генуе или по второму направлению — река По. Около 9 утра он подтвердил свой приказ по дивизии Лапуапа отойти на север — к Валенце, тем самым ослабив резерв еще на 3500 человек, и отправил адъютанта к Дезе с приказом дивизии Буде наступать от Ривальты к Поццоло-Формиджозо. Но не прошло и часа после отдачи этих распоряжений, как Бонапарт начал понимать серьезность положения. К 10 часам утра Ланн, Мюрат и их войска подошли на поддержку Виктору, увеличив численность французов в бою до 15 000 человек, но у австрийцев все еще было двукратное превосходство в силах. Дивизия Ватрена заняла позиции справа от Маренго, но вскоре против нее Мелас направил сильную фронтальную атаку, в то время как корпус Отта угрожал нападением на его неприкрытый правый фланг. Бонапарт прибыл на поле боя в 11.00 и сразу понял необходимость усилить свой правый фланг, так как в случае захвата австрийцами Кастель-Черильоло под угрозой оказывалась коммуникационная линия французов. Сразу же были отправлены адъютанты к Лапуапу и Дезе, с приказом немедленно вернуться. Послание Бонапарта к Дезе содержало мольбу: «Я хотел атаковать Меласа. Он напал на нас первым. Ради Бога, подходи скорей, если можешь». К счастью, Дезе, задержанный разлившейся рекой, находился недалеко и получил послание в час дня, но до Лапуапа этот приказ дошел только к шести вечера, и он не смог принять участия в сражении даже на последнем его этапе.