Е.А. Разумовская

БРАТЬЯ ОРЛОВЫ

Каждый раз, когда речь заходит об отечественной истории, каждый по-своему судит о давних событиях. Это касается даже ближайшего прошлого, а что уж говорить о веках, отстоящих от нашего на несколько сотен лет? О них складываются самые фантастические представления, основанные на информации, полученной из самых разных источников (теле- и кинофильмов, художественных и научно-популярных книг, статей в журналах, на сайтах и т. д.). Вряд ли тот, кто решил больше узнать о том времени, берется за серьезные научные труды. Ведь это скучно!

Эта книга для тех, кому и узнать хочется побольше, и скучно просиживать штаны в библиотеках, копаясь в пыльных архивах. Она вовсе не претендует на исключительную точность и полную объективность. Рассказывать о XVIII столетии совершенно объективно невозможно. Эта эпоха полна грандиозных свершений и великих людей, каждый из которых был отнюдь не ангелом в реальной жизни. Происходили один за другим дворцовые перевороты, сменялись на троне правители и правительницы, а возле них — их фавориты. Одни были людьми скучнейшими, вылезшими «в князи» исключительно волею случая; от них в истории не осталось ничего, кроме краткой биографической справки в энциклопедических словарях. Другие — это те, кто делал историю сам, и информации о таких персонах можно найти великое множество. Другое дело, что же это будет за информация. О людях, по-настоящему великих, еще при их жизни складывались весьма разнородные мнения. Противоборствующие партии стремились очернить противников; кто-то бросал дурное слово, а затем его подхватывали, и негативная репутация разрасталась, оставаясь в веках. Некоторое время назад даже слово «временщик», которое означает всего-навсего фаворита при том или ином правителе, звучало как ругательное. А что делать с теми временщиками, которым Россия обязана своим великим прошлым, победами в войнах, величественными постройками и работой многих ученых, художников, писателей? Братья Орловы относились именно к таким временщикам, и мы попытались без прикрас обрисовать каждого из них, не скрывая ни доброго, ни дурного в их поступках. Каждый из пятерых Орловых отличился в особом роде деятельности; каждый сталкивался в своей жизни с самыми разными людьми и обстоятельствами, безусловно, стоящими упоминания о них.

Информацию мы черпали отовсюду: из исторических исследований и монографий разного времени, из популярных статей, даже из художественной литературы. В то жестокое время случалось множество вещей, все сведения о которых изымались сразу же по окончании, чтобы, не дай Бог, никто не смог обвинить в грязных поступках тех, о ком говорить требуется с почтительным придыханием. Документы уничтожались, люди, близкие к событиям, исчезали или просто молчали, опасаясь за свою жизнь. А среди остальных ползли слухи, ложившиеся в основу нового взгляда на историю. Когда под ногами нет твердой фактической почвы, расцветает художественный вымысел. И для нас, далеких потомков ушедшего времени, действительные документы эпохи ничем не отличаются от беллетристики; и то, и другое мы воспринимаем как свидетельства прошлого. Естественно, что Ваше, читатель, мнение, может не совпасть с высказанным в книге. Что ж, возможно, мы просто читали разные источники…

У любого дворянского рода России есть легенда о том, откуда этот самый род пошел. Есть такая легенда и у графского рода Орловых, самые знаменитые представители которого — братья Григорий и Алексей Орловы — возвели Екатерину на престол. Причем существует эта легенда в двух вариантах. Оба варианта единодушно признают, что дедом наших героев был бунтовщик, стрелецкий старшина Иван. Дальше начинаются несостыковки.

По одной версии, принадлежащей графу Салиасу-де-Турнемиру, дед Орловых в 1698 г. участвовал в бунте против Петра I. Орлову тогда было уже много лет, и почему он стал бунтовать против юного царя — неизвестно. Старшину Ивана, как и других стрельцов, царь приказал казнить: отрубить буйну голову. Предок героев этой книги шел гордо, независимо и степенно. Видимо, это и бросилось в глаза царю-реформатору. Дальше романист живописует встречу старика Орлова и царя Петра таким образом: «Царь остановил старика и, вызвав из рядов, спросил, как звать.

— Стрелецкий старшина Иван Иванов сын Орлов.

— Не срамное ли дело, старый дед, с экими белыми волосами крамольничать?! Да еще кичишься, страха не имеешь: выступаешь, глядишь соколом, будто на пир.

Старик упал в ноги царю:

— Срам велик, а грех еще того величе, — воскликнул он. — Не кичуся я, царское твое величество, и иду радостно на смерть лютую не ради озорства. Утешаюся, что смертью воровскою получу грехам прощение и душу спасу. Укажи, царь, всем нам, ворам государским, без милости головы посечь. Не будет спокоя в государстве, пока одна голова стрелецкая на плечах останется. Ни единой-то единешенькой не повели оставить… Попомни мое слово стариково»^{1}.

Молодого царя удивили такие речи, и он разговорился со стариком. Пока секли товарищам Орлова буйны головы, царь дознавался у него о стрельцах, о прошлых их восстаниях, о том, как они заговоры эти все устраивали. В этих расспросах время пролетело, плаха была залита кровью и ждала последнюю жертву. Но царь оставил старика в живых. Правда это или вымысел — неизвестно, но с тех пор все Орловы верой и правдой служили государям, но интересно, что этих государей они выбирали сами. Сын легендарного старшины и отец графов Орловых — Григорий — верно служил Петру, его сыновья были преданы императрице Екатерине Великой, которую они, кстати, правительницей и сделали. Подметил романист и еще одну характерную черту Орловых — храбрость и бесстрашие. Эта черта ярче раскрывается в другом варианте легенды, усиленно поддерживаемом самими Орловыми.

Итак, стрелецкая казнь 1698 г. Вместе со всеми на казнь шел стрелец Иван, которого сослуживцы за силу, бесстрашие прозвали Орлом. Семейное предание Орловых повествует, что у деда Ивана были несгибаемая воля и гордый нрав (этим отличались и его потомки). Он спокойно подошел к лобному месту и горделиво сказал царю-самодержцу: «Ты бы подвинулся, Петр, мне на плахе лечь надобно». Вопреки всем ожиданиям царь Петр не рассердился, а рассмеялся. За такую смелость и силу духа царь помиловал смутьяна. И непросто помиловал, а пожаловал ему дворянство и чин офицера. Прозвище Орел переделали в фамилию Орлов. С этого момента и начинается история графского рода Орловых.

До того как императрица Екатерина Великая пожаловала им графский титул с правом наследования, Орловы были средней дворянской фамилией. Пятеро братьев Орловых являлись уже четырнадцатым коленом этой фамилии, которая, как предполагают историки, пошла от некоего мужа по имени Лев. По национальности он был немцем и пришел на Русь в XIV в. при сыне знаменитого Дмитрия Донского, князе Василии Дмитриевиче. Пожалованный землями, он стал плодиться и размножаться. От своего немецкого основателя Орловы получили домовитость, деловую хватку и рачительность. Все эти черты впоследствии пригодились братьям, когда они добрались до вершин власти. Правда, многие современники упрекали Орловых, особенно Григория, в расточительности, однако никто не отказывался принять участие в их пирах. Другая характерная черта этого семейства, которую отмечают все мемуаристы, — это необыкновенное согласие и тесная дружба. В роду Орловых не было семейных скандалов и неприятных историй, связанных с разделом имущества, наследством и пр. Более того, вплоть до начала XIX в. Орловы владели неразделенным имуществом, то есть те земли, которые они получали от царствующих особ, были общими. Дружба и братские узы — вот что было основой силы Орловых, их стержнем и опорой. Даже недоброжелатели поражались той искренней атмосфере товарищества, любви и взаимовыручки, которая царила в семействе Орловых. Да и как могло быть иначе, если очень скоро братья остались без родителей, и всю ответственность за младших взял на себя старший брат Иван Орлов, названный в честь деда и прозванный братьями Старинушкой. Эта дружба была с братьями всю жизнь и не прервалась даже тогда, когда по воле судеб они были вознесены на самый верх социальной лестницы XVIII в.