А потом меня осенило. Я пихнула Старка в плечо и прошептала:

— Камень раскалился, когда Тревис вышел из машины!

Старк отвел взгляд от Тревиса и Ленобии и посмотрел на камень, потом поднял глаза на меня. Он положил руку мне на плечо и сказал:

— Давай! Посмотри на него через камень. Я рядом и не позволю случиться ничему плохому. Если что-то попытается украсть у тебя время, я его остановлю!

Я кивнула и, одним резким движением содрав лейкопластырь, подняла Камень Провидца к глазам и взглянула в отверстие на Тревиса и Ленобию.

Все началось совсем как у дерева: сначала они ничуть не изменились.

Я видела как руки Ленобии нервно порхают над забинтованными руками Тревиса. Те по локоть словно были одеты в большие белые варежки, и я видела, что марлевая повязка уходит дальше, к плечам. Даже оттуда, где мы стояли, его лицо выглядело ненормально красным и блестящим, словно Тревис сильно обгорел на солнце и обильно нанес на кожу гель с алоэ. Но было непохоже, что ему больно. Он улыбался. Ленобии.

Я уже собиралась опустить камень и сказать Старку; что я определенно главная сумасшедшая всея вселенной, но Тревис вдруг наклонился и поцеловал Ленобию.

И все переменилось. Вспыхнуло ярким светом, отчего я заморгала, а когда зрение вернулось, Тревис исчез.

Вместо него перед Ленобией стоял очень сексуальный молодой чернокожий парень. Его длинные волосы были собраны в низкий конский хвост, а плечи были такими широкими, что он походил на регбиста. Он целовал Ленобию так, будто это было последний раз в его жизни.

И она отвечала ему — вот только Ленобия была другой, молодой, похоже, шестнадцатилетней. Она обнимала его, словно не желая отпускать никогда. Воздух вокруг них колыхался и дрожал, будто я смотрела на них сквозь марево над кипящей в котле водой. Только вместо пара, клянусь, над ними порхали голубые, как яйцо дрозда, духи счастья.

Счастье зашевелилось и забулькало и внутри меня, словно котлом была моя голова, а водой — чувства.

Земля ушла из под моих ног, и я воспарила в радости, любви и голубых пузырьках.

А потом голова у меня закружилась, и желудок взбунтовался.

— Зои! Перестань! Хватит! Опусти его! Опусти!

Я поняла, что Старк кричит на меня и пытается отобрать у меня Камень Провидца. Я опять почувствовала под ногами твердую землю. Голубые пузырьки исчезли, и радость испарилась, оставив меня разбитой, опустошенной и взволнованной.

Я выронила камень как раз вовремя, чтобы наклониться и извергнуть содержимое своего желудка рядом с деревом.

— Вce нормально! Все нормально! Я рядом, Зет. Все хорошо! — Старк придерживал мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку.

— Старк? Зои?

К нам шла Ленобия. В ее запыхавшемся голосе слышалось беспокойство. Я поняла, что Тревис идет за ней, на ходу спрашивая, что случилось. Но я не могла ответить, так как меня по-прежнему тошнило.

— Зои? Богиня, нет! — Волнение Ленобии усилилось стократ, когда она поняла, что меня рвет.

— Она не отвергает Превращение! Все нормально! — успокоил ее Старк, а я взяла у него еще одну салфетку и вытерла рот. Наконец успокоившись, я прислонилась к дереву, смущенная и шокированная. Серьезно, ненавижу блевать!

— Тогда что это было? Почему тебя тошнило?

Старк и Ленобия помогли мне дойти до кованой железной скамьи неподалеку от большого дерева.

— Привести кого-нибудь? — спросил Тревис.

— Нет, — быстро сказала я. — Все нормально. Мне уже полегчало. — Я вопросительно посмотрела на Старка.

Он кивнул.

— Что бы ты не увидела, расскажи ей. Ей мы доверяем.

Я перевела взгляд на Ленобию.

— А вы доверяете Тревису?

Ленобия не колебалась:

— Даже собственную жизнь!

Высокий ковбой улыбнулся и придвинулся ближе к ней. Они соприкоснулись плечами.

— Ладно, вот что случилось: мой Камень Провидца начал нагреваться. Когда Тревис вышел из такси, он прямо-таки раскалился. Старк был здесь, и мы решили посмотреть в отверстие в камне, ну… на вас, чтобы я разобралась, что вообще он мне показывает. И я посмотрела на вас двоих…

— Камень Провидца? — переспросил Тревис. Было непохоже, что он напуган. Скорее, просто заинтересован.

— Это древний магический талисман, который Зои подарила королева вампиров, — объяснила Ленобия. — И что же ты увидела?

— Ну, ничего, кроме вас двоих, пока вы не поцеловались, — смущенно призналась я. — Извините, что подглядывала!

Тревис улыбнулся и забинтованной рукой обнял Ленобию за плечи.

— Если бы все было так, как хочу я, маленькая мисс, вы бы часто видели, как я целую эту красавицу!

Я ждала, что Ленобия пронзит его своим смертоносным взглядом, но она с обожанием посмотрела на ковбоя, прижала ладонь к его груди над сердцем и осторожно положила голову ему на плечо. И повторила:

— Так что же ты увидела во время нашего поцелуя?

— Тревис превратился в здоровенного чернокожего парня, а вы — в молодую копию себя. А вокруг вас порхали воздушные голубые пузырьки счастья. Уверена, это были какие-то духи. — Мои глаза округлились. — Вообще-то, теперь эти пузырьки напомнили мне океан. Хм. Странно. Короче, они окружили меня, оторвали от земли и поместили в голубой бурлящий счастьем океан. Извините. Знаю, звучит по-идиотски.

Я затаила дыхание, ожидая, что Ленобия рассмеется, а Тревис фыркнет.

Но они не сделали ничего подобного. Вместо смеха Ленобия заплакала. Ну, то есть, по-настоящему. Выдавая ровно те же всхлипы и сопли, что бывали у меня в моменты душевного расстройства.

Тревис просто крепче обнял ее. Он смотрел на Ленобию как на воплощенное чудо.

— Мы были знакомы прежде. Вот почему рядом с тобой я чувствовал себя дома.

Ленобия кивнула. И сквозь слезы сказала мне:

— Тревис — мой единственный человеческий Супруг, моя единственная любовь, которая вернулась ко мне спустя двести двадцать четыре года. После его смерти я дала обет никогда не влюбляться, и исполнила его. Мы встретились и полюбили друг друга в море, на корабле, на котором плыли из Франции в Новый Орлеан.

— Значит, Камень Провидца показал мне правду?

— Да, Зои. Чистейшую правду, — сказала Ленобия, уткнулась лицом в грудь Тревиса и зарыдала в его объятиях, выпуская наружу боль двух веков ожидания, утрат и боли.

Я встала и взяла Старка за руку, удаляясь, чтобы оставить влюбленных наедине.

По дороге в конюшню он сказал:

— Но это не значит, что Аурокс на самом деле Хит! Ты же это понимаешь, да?

Стиви Рей спасла меня, налетев на нас с криком:

— Божечки, где тебя носило? Я так хочу рассказать о Ленобии и Тревисе!

— Знаем, видели, — усмехнулся Старк. — Где Дарий и Афродита?

— Уже перед храмом Никс у погребального костра, — сказала Стиви Рей. — Мы собираемся туда.

— Пойду разыщу Эрин, Шони и Дэмьена. Нам пора! — нахмурился мой Воин.

— Да что это с ним? — спросила Стиви Рей, глядя вслед удалявшемуся Старку.

— Возможно, Хит и вправду живет в Ауроксе, — вздохнула я.

И Стиви Рей эхом повторила мою мысль, произнеся вслух:

— Вот черт!

Находиться на стороне Света было не так интересно, как он помнил. По правде говоря, Калона смертельно скучал. Да, он понимал, почему Танатос приказала ему оставаться в тени и не привлекать к себе внимания до завершения похорон Дракона. Только по их окончании она объявит школе, что Бессмертный — ее новый Воин и что он займет пост Мастера Меча и предводителя Сынов Эреба в Доме Ночи Талсы. А до этого присутствие Калоны может показаться Воинам странным, если не оскорбительным.

Вот только Калоне всегда было все равно, оскорбляет он кого-то или нет. Он — могущественный Бессмертный. С чего бы ему беспокоиться о нелогичных чувствах людей?

«Потому что те, в чьих чувствах напрочь отсутствует логика, иногда заставали меня врасплох: Хит, Старк, Дракон, Аурокс, Рефаим».