У меня перехватило дыхание, когда Моррдрук едва успел откатиться с пути рухнувшего на песок монстра. Зверь продолжал отбиваться хвостом, ломая челюсти всем, кто пытался приблизиться к нему. Дернувшись снова, тварь тяжело опустила хвост на плечо Моррдрука. Макку понесся вперед и одним мощным ударом меча отрубил хвост зверя. Тот снова взвыл, пытаясь встать. Клянусь, мое сердце перестало биться, когда Моррдрук неподвижно лежал под хвостом. Нулар быстро отшвырнул его, и я вздохнула с облегчением, когда закиец помог Моррдруку подняться с красного песка.

Столб снова опустился. Я обернулась и увидела, что другой зверь Херла разрывает ещё одного фраксийца. Закиец атаковал, когда голова зверя была опущена, но монстр быстро её поднял и ударил закийца прямо в грудь одним из своих шипов. Бойца подбросило и отшвырнуло в сторону, его голубая кровь потекла в красные пески.

Последовал опустошенный крик Риты, и я поняла, что недавно упавший закиец — это её мужчина.

Столб снова двинулся вниз, и я знала, что теперь мы в пределах досягаемости зверей Херла.

Рита присоединилась к Саре, теперь они рыдали вместе. Монстр Херла отступил от бойцов и развернулся. Мои глаза расширились, когда я заметила, что теперь мы как принесенные в жертву ягнята, неспособные защититься.

О боже, нет. В отчаянии я огляделась и заметила Моррдрука, Нулара и Макку, бьющих мечами по голове сбитого зверя Херла. Большое количество черной крови из нанесенных смертельных ран забрызгало мужчин.

Я глубоко вздохнула и закричала:

— Моррдрук!

Он поднял голову, мгновенно оценив ситуацию, спрыгнул с мертвого зверя и побежал к нам. Остальные последовали за ним. Только горстка бойцов всё ещё стояла на ногах. Каждый дееспособный воин присоединился к атаке на оставшегося зверя. Они снова использовали тактику с криками, чтобы отвлечь внимание твари от нас.

Это сработало, слава богу. Каждый из последних оставшихся в живых бойцов напал с разных сторон. Некоторые отлетели назад, зверь сражался злобно, но он остался в меньшинстве. Гиллипийцу удалось проникнуть под зверя и порезать его в незащищенном месте. Моррдрук не стал ждать, пока тварь упадет, он поднырнул под него и вонзил меч в горло зверю. Сила его удара заставила меч выйти на другом конце. Монстр оказался мертв ещё до того, как упал на песок.

Не могла поверить, что всё закончилось, они сделали это. Они победили зверей, но им пришлось заплатить за это.

Столб стал опускаться, пока не достиг пола арены. Не дожидаясь, Моррдрук запрыгнул на платформу и взял мое лицо в свои руки. Я смотрела ему в глаза.

— Я люблю тебя, Моррдрук, я люблю тебя! — выпалила я, и слезы текли по моему лицу.

— Ты моя, — прорычал он и смял мои губы собственническим, грубым поцелуем.

Тотальная и полная капитуляция нахлынула на меня, я плавилась под его губами. Я отдала ему всю себя.

— Навсегда, — прошептала я, затаив дыхание, когда он отступил. Моррдрук отцепил нож с ремня и перерезал им веревки, удерживающие меня. Я чуть не свалилась в его объятия, но удержала себя, чтобы осторожно обнять его за плечи, не желая беспокоить его раны.

— Всё кончено, мы идем домой. — Он начал вытаскивать меня с платформы, но я сопротивлялась.

— А как насчет других? Мы не можем оставить их. — Я посмотрела на двух рыдающих женщин. Мэгги уже забрал её закиец.

— Дай мне свой нож. — Я протянула руку. Моррдрук без вопросов подал мне рукоять своего кинжала.

Я освободила женщин и обняла их. 

— Ваши мужчины погибли, но вы знаете, что все закийцы достойны уважения. Быстро, идите с нами, пусть другие из них заберут вас, тогда друэльцы не смогут вас убить, потому что вы будете заняты, как и все остальные.

Моррдрук помог мне и другим женщинам спуститься, чтобы мы могли перебежать по песку к ожидающим мужчинам Закии.

— Форрдрул, Булар, возьмите этих женщин, заявите на них свои права, лучше под нашим присмотром, чем у фраксийцев или друэльцев, — прогремел Моррдрук.

Женщины колебались. Сара оглянулась на своего погибшего закийца и расплакалась. Булар шагнул вперед, обнял её, поднял на руки и унес, другой закиец взял Риту.

Толпа друэльцев визжала и выла, но я закрылась от нее, сосредоточившись на своем мужчине, позволяя Моррдруку увести меня подальше отсюда. На этот раз, появись хоть цунами, я больше не собиралась выпускать его из виду, никогда.

Следующие нескольких дней активность роботов возросла. Больше не было тренировок, только напряженное ожидание и время, чтобы оплакать потерянных друзей. Я почти не видела Сару и Риту после битвы со зверями Херла. Эбби, как самопровозглашенный врач, посетила обеих женщин. Она сказала мне по секрету, что Сара в ступоре, но Баруки заботился о ней, как мог. Рита справлялась немногим лучше. Я переживала за них. Моррдрук выжил, отделавшись только несколькими ушибами и царапинами.

Он крепко обнимал меня ночью, когда мне снились кошмары. Он гладил и успокаивал меня, когда я просыпалась, дрожа и плача. Любовью Моррдрук занимался нежно, отчего я плакала ещё больше.

Меня переполняли эмоции. 

— Не знаю, что со мной не так, обычно я не такая чувствительная, — пробормотала я после очередных слез. Эта мысль поразила меня. Я вытерла лицо и села на нашу кровать. Моррдрук удивленно поднял бровь.

— Это наш последний день, но мы можем пойти проверить. — В моем сердце ожила надежда.

Он слез с кровати. Мое платье-тога, как я его назвала, всё ещё оставалось слегка влажным после ежедневной стирки, но я быстро обернула его вокруг себя и последовала за Моррдруком, направляясь к столовой, но затем он повернул налево, а не направо.

Медицинский кабинет для лечения травм был простым. Друэльцы позволили бойцам использовать оборудование. Другие беременные женщины сказали, что мне нужно войти в сканер-автомат и позволить ему просканировать мое тело.

Я задрожала от страха не быть беременной, смешанного с надеждой и возможностью иметь ребенка.

— Всё будет в порядке, независимо от того, получится у нас или нет. Ты всё равно моя, Аюнна. — Он нежно поцеловал меня в щеку.

Я улыбнулась ему с любовью, и он открыл прозрачную дверь, чтобы я могла войти внутрь. Я обратила внимание на неосвещенную панель индикаторов, зеленый для беременных, а желтый для небеременных. Когда Моррдрук нажал кнопку активации сбоку, я подпрыгнула. Луч просканировал меня с головы до ног.

Моррдрук открыл дверь с огромной ухмылкой на лице.

— Зеленый, мы зачали ребенка!

Я завизжала, бросаясь в его объятия. Он закружил меня, и мы страстно поцеловались, празднуя. Он отстранился и осторожно провел рукой по моему животику, лаская его.

— Мое сердце переполнилось радостью. Я приложу все усилия, защищая тебя. Заботясь о нашей семье.

Я протянула руку, проведя ею по его груди. 

— Я люблю тебя, Моррдрук, больше всего на свете.

Он нежно поцеловал меня в губы. 

— Я люблю мою Аюнну, мое сердце всегда будет твоим.

Прозвучала сирена, время пришло. Мое сердце забилось, когда Моррдрук с сожалением коротко поцеловал меня в губы, прежде чем поставить на ноги.

Свобода так близка, но казалось такой далекой. В моей голове кружили новая надежда и новый страх того, как защитить нашу семью.

— Они отвезут нас домой, сейчас.

Не имело значения, где он находился, на планете ли друэльцев, на Земле или на Закии, мой дом там, где Моррдрук.

Мы пошли по коридорам, присоединяясь к другим бойцам, выходящим наружу. Мы молчали, идя вдоль линии мигающих октоботов, выходили из рабских кварталов на оживленные улицы. Я увидела длинную линию кораблей, похожих на массивных черных жуков с вытянутыми языками. Оставшиеся в живых три гиллипийца отделились, и их отвели к одному из кораблей, а фраксийцев — к другому, в то время как все закийцы и человеческие женщины шли прямо к кораблю, стоящем во главе колонны.