Утром, точнее ближе к полудню ее разбудил стук в дверь, громкий и назойливый. Она нехотя потянулась, зевнула. Тело затекло от неудобной позы. Лина направилась к двери, через секунду на пороге появился Сашка и занял собой все пространство в прихожей. Он сгреб Лину в охапку и крепко-крепко прижал к себе.

— Ты что? — крикнула она, тщетно пытаясь выбраться из его огромных лап.

— О господи, Линка, я весь извелся, звонил тебе все утро, и под дверью уже минут двадцать торчу. Я так испугался… я подумал… я чуть дверь не выломал…

Девушка с сомнением посмотрела на дубовую дверь, затем на Сашку и все же решила, что с него станется — мог и правда снести с петель.

— У меня видно батарейка в мобилке сдохла. Я спала, а насчет того, что ты подумал, я конечно смерти не боюсь, но и жизнь слишком люблю. Да отпусти ты — задушишь!

Парень нехотя разжал объятия и девушка посмотрела на него снизу вверх. Они всегда смешно смотрелись рядом: высокий, крупный Сашка и Лина — низенькая, худенькая и хрупкая. В школе и в институте над ними посмеивались. Конечно, они довольно странная парочка и совершенно не подходят друг другу. Напрасно говорят, что со временем друзья становятся похожи — это явно не про Лину и Сашу. Он всегда спокойный, молчаливый, замкнут в себе, а она как огонь — ни минуты на одном месте.

— Сашка, ты слышишь, что говорю, я сегодня уезжаю. — Лина потрясла его за рукав спортивной куртки.

— Куда? Когда вернешься? — Он словно очнулся от раздумий.

— Ты что меня не слушал? Я уже несколько раз тебе это повторила. Он смотрел на нее и ничего не понимал, только видел ее заспанное личико и припухшие от слез прозрачные глаза, всклокоченные кудри. Лина заметила, что у него довольно странный взгляд. — Сашка, да что, черт возьми, с тобой происходит, я уезжаю на родину, в Румынию.

— Я еду с тобой — автоматически пробормотал он — Как уезжаешь? Зачем?

— Пойдем, я поставлю кофе. — Она взяла его за руку и потащила на кухню, он послушно поплелся следом. — Так вот, помнишь, я тебе рассказывала про мою маму? Про то, как она сгорела в ужасном пожаре вместе с домом? — Лина поставила электрочайник и принялась резать хлеб на тосты. — Я вчера просматривала папины документы и наткнулась на закрытый ящик, пыталась его вскрыть. Даже думала тебе позвонить, но потом вспомнила где видела ключ… Знаешь, что я там нашла?

— Что? — Угрюмо спросил Сашка, вертя чашку в руках и выискивая что-то на ее дне.

— Ты не поверишь! Фотографию моей мамы, а так же там находились снимки нашего дома, совсем свежие — значит, он не сгорел! Отец меня обманул, не знаю, правда, зачем? Но я поеду это выяснить.

— Поехали, выясним вместе — это мы умеем. — Он продолжал вертеть чашку и чуть не выронил ее.

— Поставь — разобьешь! — Саша машинально подчинился, но тут же взялся за блюдце.

— Я сегодня же собираю вещи и уезжаю.

— И я… — сказал он и поднял на нее грустные глаза.

— Нет, ты останешься здесь, и заменишь меня в редакции. Я еще не закончила репортаж о бандитском нападении на мэра. Так вот, этим и займешься, а я на недельку и обратно. — Как же она не любила такие разговоры, когда он смотрел на нее словно преданный пес, которого бросил хозяин. Эти отношения всегда ее тяготили, она не могла отвечать Саше взаимностью.

Слово "любовь" вызывало у нее саркастическую улыбку, она не верила, что способна на подобные чувства. Страсть — да, но любовь?! Это слово так истаскали и исковеркали, что от него уже оскомина появилась на зубах. Она, конечно, склонна верить, что другие могут ее испытывать, почему нет? Например, Сашка, который и в самом деле безумно ее любит, но он так же умел оставаться преданным другом. Сама она не обладала такой способностью, или пока что не обладала. Все ее романы скоротечны, редки, и никогда не переходили в нечто большее, чем просто секс. Мужчины ей интересны лишь как объект удовлетворения желаний и то не частых. Иногда, после какой-нибудь гламурной вечеринки, она просыпалась в чьей-то постели, но тут же уносила оттуда ноги. Своим любовникам Лина не давала ни малейшего шанса на продолжение отношений. Главное — это чтобы никто не проснулся в ее кровати, она не водила мужчин к себе домой. Было время, что ее заподозрили в нетрадиционной ориентации, и редактор газеты строго приказал немедленно развенчать этот миф. На следующее утро все обложки газет пестрели снимками Лины и Сергея Петренкова, популярного актера, их роман длился пару месяцев, пока "знаменитость" не предложила Лине "нюхнуть". Наркоманов она презирала и порвала все отношения с ним в тот же миг. Подлинная страсть Лины — это живопись и работа. Вот и все, что имеет для нее смысл. Ей всегда казались смешными ахи-вздохи, возня вокруг секса, попытки окрасить вожделение в радужные тона под названием "чувства". Просто половой инстинкт, без всяких там розовых соплей. Честные, здоровые отношения, не имеющие назойливого продолжения, устраивали ее намного больше. Возможно, когда-нибудь она задумается о чем-то серьезном, когда захочет детей, но уж точно не сейчас. Саша прекрасно знал о взглядах Лины на жизнь, но он никогда не терял надежды, а ее это напрягает постоянно. Как же здорово быть с ним просто друзьями, найти ему девушку, побывать на его свадьбе.

— А как я тут один, без тебя? — Уныло спросил Сашка, оторвав ее от размышлений. — Я поеду с тобой и точка, мало ли что может случиться? Нечего там делать самой, в этом богом забытом месте, ты ведь языка даже не знаешь.

— Это почему ты решил, что не знаю? Я с детства его учила, моя няня была румынкой, папа специально ее взял на работу. Румынский — мой второй язык.

— Я не хочу, что б ты ехала одна. — С упрямством настаивал он.

— Саша, Сашенька, нам давно с тобой нужно кое-что обсудить, но как-то не получалось да и не хотелось. Пойми, милый, так не может продолжаться, мы должны что-то с этим делать. У меня своя жизнь, а у тебя своя. — Сказала Лина и замерла, зная как больно ему сейчас.

Он резко поднял голову и пристально посмотрел на нее серыми глазами, полными боли и отчаянья, он не ожидал такого поворота в разговоре.

— Моя жизнь всегда была связана с твоей. Всегда! Я ведь люблю тебя, я не смогу без тебя, ты мне нужна, разве ты этого не видишь? — С горечью спросил он. Впервые за много лет, после первого признания в школе и ее бесповоротного отказа, он вновь заговорил о своих чувствах к ней.

Лина грустно вздохнула, ей не хотелось быть с ним резкой и грубой, но если не сейчас, то когда?

— Вижу, но я не люблю тебя Саша. Я это говорила тебе много лет назад и с тех пор ничего не изменилось. Точнее, я тебя люблю — как друга, как брата, но не как мужчину. Я должна тебя отпустить, перестать держать и пользоваться твоей любовью. Ты женишься, создашь семью…

Она вздрогнула от того, с какой болью он на нее посмотрел.

— Линка, ты меня не держишь, ты — моя семья, ты — для меня самая родная! Пусть ты меня не любишь, пусть! Но я всегда могу находиться рядом и заботиться о тебе.

— Нет, я не хочу быть такой эгоисткой! Все, я уезжаю и к этому разговору мы больше не вернемся. Хочешь оставаться другом — пожалуйста, оставайся! Но у нас, у каждого, с этого момента своя личная жизнь, и так теперь будет всегда! Не можешь с этим мириться — не нужно тогда оставаться друзьями. — Безжалостно сказала Лина и разозлилась сама на себя за свою жестокость.

— То есть, я с тобой не поеду? — Переспросил он, все еще не веря своим ушам.

— Именно — не поедешь!

На глаза ей навернулись слезы, она знала, что делает ему больно.

— Но я буду тебе звонить, обещаю. — Лина попыталась подсластить пилюлю.

— Тебя там кто-то ждет? Может, ты уезжаешь с очередным любовником? — Сашка всегда старался избегать таких вопросов, но сейчас видно не сдержался. Она засмеялась искренне и громко.

— Любовник? Да ты первый всегда узнавал о моих похождениях. Нет у меня никого, и это сейчас волнует меньше всего.

Повисла пауза.