– Этот человек по своей популярности затмил всех голливудских звезд, вместе взятых, – заявил Дейли, продюсер таких кинохитов, как «Терминатор», «Взвод», «Последний император». – История жизни Гагарина просится на экран.

Остается надеяться, что в процессе работы над фильмом сценарий претерпит серьезные изменения. Впрочем, судите сами (стилистика сценария не редактировалась. – Авт.).

Сцена 4. Советы рвутся в космос

«Кремлевская приемная. Осень 1959 года. Мы видим зампредседателя КГБ генерала Цинева. Это скользкий человек с большими амбициями.

Цинев: «Человек в космосе? Какой абсурд! И какую пользу мы сможем извлечь из этого?»

Человек, с которым он разговаривает, строго засекречен. Собравшимся представлен как «Главный (конструктор)». Ему за 50, держится независимо, одет неформально.

Министр обороны СССР маршал Малиновский: «Правительство доверило нам разрабатывать ракеты для стратегической обороны. А вы предлагаете заменить боеголовки на оловянные капсулы, посадить туда человека и запустить в космос!»

Главный: «Это будет наш первый шаг к еще более великим достижениям».

Цинев: «Но там, наверху, ничего нет! Один вакуум, разве не так?!»

Главный: «Хочу напомнить, что спутник занял первые полосы газет всего мира!»

Цинев: «Но человек! Пф!.. Цирковые трюки для развлечения народных масс!»

Сцена 9. Авторы русской ракеты обдумывают, кого бы в нее посадить

«Главный: «Когда мы сделаем эту ракету, нам надо будет найти храбреца, который на ней полетит».

Феоктистов: «Это будет инженер-конструктор… Верно?»

Он явно намекает на себя. Протягивает коньяк своим собеседникам.

Главный: «Мы не можем рисковать тобой. Они будут настаивать на более подходящих людях, более дисциплинированных, более…»

Феоктистов: «Более предсказуемых?»

Главный сухо усмехается. Феоктистов допивает свой коньяк.

Сцена 14. Унылая советская действительность

«Осень 1959 года. Валя стоит в длинной очереди женщин в мешковатых одеждах с пустыми сетками в руках. Рядом в коляске лежит закутанная шестимесячная Лена. Эта часть города лишена ярких красок, здесь уныло и аскетично. Задыхаясь от волнения, к очереди спешит офицер ВВС Юрий.

Юрий: «Валя! Валя! У меня потрясающие новости!»

Юрий от восторга не контролирует себя, он вытаскивает Валю из очереди.

Валя: «Юра! Я потеряю свою очередь!»

Юрий пытается жестами объяснить, что он не может говорить в присутствии других людей.

Юрий: «Это очень важно!»

Валя неохотно позволяет ему отвести ее в сторону.

Юрий (понизив голос): «Я подошел им!»

Валя: «Правда? Но для чего?!»

Юрий: «Это… Я не могу тебе сказать!»

Сцена 53. Правдолюб Юрий задает дерзкий вопрос, но его ставит на место видавший виды командир

«Байконур. Огромная сияющая ракета-носитель «Восток».

Главный: «Она перед вами, товарищи! Наша Р-7. Во всей красе!»

Юрий: «Р-7 ведь изобрели как межконтинентальную баллистическую ракету для нападения на США?»

Генерал Каманин: «Для возможности ответить на агрессию американцев…»

Сцена 63. Героя часто не понимают даже самые близкие люди

«Дом родителей Юрия.

Отец: «Сынок, давай выпьем за твой приезд».

Юрий качает головой, отодвигая стопку.

Юрий: «Мне нельзя, папа, я тренируюсь».

Отец: «Ты можешь хоть на секунду об этом забыть?! Что для тебя более важно – эти тренировки или чувства твоего отца?»

Юрий сдается и делает небольшой глоток.

Отец: «Ну давай, Юра, скажи нам, наконец, для чего они там тебя готовят».

Юрий: «Папа, я не имею права. Это государственная тайна».

Отец (теряя терпение): «Пф!.. Подумаешь, какой он стал таинственный! С каких это пор в нашей семье появились тайны друг от друга?!»

Юрий: «Я могу только сказать, что это связано с полетами».

Брат Борис: «Тебя пошлют бомбить Вашингтон?»

Сцена 108. Почему выбрали Гагарина, а не Титова

«Байконур. Комната для совещаний. На столе лежат личные дела Германа и Юрия с фотографиями в полный рост. Партийный босс Руднев берет личное дело Германа и вглядывается в его лицо.

Руднев: «На первый взгляд Титов идеально подходит на роль героя. Но – «Герман»? Хотим ли мы, чтобы великие достижения нашей страны представлял человек, имя которого звучит почти так же, как «Германия»? К тому же он даже не член партии…»

Сцена 140, в которой Юрий летит

Юрий (с экрана): «Ну, поехали!»

Главный: «Поехали, поехали, поехали!»

В зале управления полетом технический персонал наблюдает за приборами. Лицо дублера Нелюбова выражает зависть.

Сцена 162. Радость приземления портит тупая военная машина

«Колхозное поле. Юрий только что приземлился. Крестьянка выносит из дома и протягивает ему буханку хлеба и соль. Он жует хлеб, наслаждается тишиной и спокойствием, как вдруг…

Отдаленный гул нарастает, переходя в оглушающий рев. Все поднимают глаза к небу. Это воздушный налет… это война!

С севера, как осы, налетают грохочущие вертолеты. Приземляются, из вертолетов вылезают солдаты и бегут в сторону маленькой группы людей. Они оттесняют крестьян и образуют кордон вокруг Юрия. Крестьянку отталкивают, она роняет хлеб, по нему проходят ногами. Совсем рядом приземляется вертолет. От поднявшегося ветра только что выстиранное и развешанное белье падает в грязь. Испуганная корова бежит в сторону. Эта сцена похожа на арест Юрия».

Сцена 185. Космонавт № 1 пожинает плоды известности

«Медсестра Анна: «Что там интересного в космосе, товарищ Герой Советского Союза?»

Перед глазами Юрия она разыгрывает настоящий спектакль.

Юрий: «Я не единственный герой в Советском Союзе…»

Анна (смотрит на него): «А передо мной стоит только один. (Пауза.) Потанцуем?»

Юрий соглашается. Валя сверху видит Юрия и Анну.

Юрий: «Я не управлял кораблем, просто должен был следить за показаниями приборов».

Анна: «Но я слышала, ты мог самостоятельно набрать код, который вывел бы тебя с орбиты».

Юрий: «Да. 1-4-5. Но я так и не воспользовался им».

Анна: «Код 2-3-7 выведет тебя на мою личную орбиту. Попробуй».

Внезапно она разворачивается и уходит. Юрий провожает ее взглядом. Валя следит взглядом за Юрием. Генерал Каманин наблюдает за Валей».

Далее по сценарию Гагарин идет в номер 237, стучится, заходит. Там Анна. Они танцуют, Анна целует Юрия в губы. Ремарка: «Юрий удивлен». Сразу за этим раздаются стук в дверь и голос жены, Вали. Юрий пытается перебраться с балкона медсестры на соседний балкон, поскальзывается, падает со второго этажа, зарабатывает шрам на лице. Газеты пишут о Гагарине, который «получил ранение, спасая свою тонущую младшую дочь».

Сцены 216–226. Первые поражения

Сняли Хрущева, умер Королев, и в космонавтике все пошло не так. К Первомаю сделали корабль по методу «тяп-ляп». Особенно хороша сцена, в которой «…двое инженеров пытаются вместить в контейнер парашют спускаемой капсулы с помощью больших деревянных молотков. Ведущий инженер наблюдает за ними; он похож на мрачного палача, следящего за приготовлениями к казни».

Юрий понимает, что происходит. Он пытается прорваться к Генеральному секретарю ЦК КПСС с письмом от конструкторов корабля: «Остановите запуск!» Но ему ставит палки в колеса КГБ.

Космонавт Комаров тоже понимает, на каком гробу полетит. Но отказаться не может, иначе вместо него на орбиту отправится Гагарин. А Комаров хочет «спасти космонавта номер 1».Гагарин с Земли возглавляет операцию по спасению Комарова, но в последний момент не раскрывается злосчастный парашют, который запихивали молотками. Комаров падает в неисправном корабле. Последние его слова: «Чертов Первомай! Чертов корабль! Будь проклята пятидесятая годовщина этой гребаной революции!»

Сцена 275. Открытое противостояние КГБ

Юрий, который пытался предотвратить полет неисправного корабля и даже писал рапорт Брежневу, врывается в кабинет к зампредседателя КГБ Циневу и обвиняет его в убийстве Комарова.