Правильно, со всеми. И с безопасностью, и с потреблением, и с размножением, и с экспансией, и с социумом. А вот в какой мере и с чем – для каждого человека по-разному. Мы предпочитаем иметь накопления («предпочитаем» – то есть опять-таки осуществляем какую-то ситуационную потребность) в чулке, в банке, в рублях или в долларах, а может, в золоте или недвижимости? Эти все варианты по-разному и в разной мере связаны с базовыми потребностями.

О потребностях высших мы поговорим позже. Для нас сейчас важно то, что вообще все потребности выстроены иерархично и связаны друг с другом. Причем сами мы не в состоянии выстроить систему их связей, даже для самих себя. Эта система так же сложна, как и вся наша культура.

Но уже очевидно, что, используя те или иные потребности как энергетические источники, мы можем повлиять на активность конкретного эгрегора, равным образом как и воспользоваться накопленными им энергетическими запасами.

Итак, эгрегоры, влияющие на удовлетворение базовых потребностей человека, регулируют преимущественно уровень энергии восходящего потока, а участвуя в удовлетворении высших потребностей, – нисходящего потока, получая, таким образом, энергию, необходимую для их существования в коммуникативном пространстве. Это очень важный для нас вывод. Пока запомним его и попробуем пройти еще дальше.

Эгрегоры и их анатомия

Но ведь потребности не могут удовлетворяться сами собой!

Да и мы никак не можем сказать себе нечто вроде: «Я хочу на треть процентов удовлетворить потребности первой группы, на два процента – второй, на десять – третьей, на полпроцента – четвертой…» Мы не умеем так думать.

Поэтому рядом с пирамидой потребностей человека возникает пирамида другая – пирамида ценностей, или пирамида понятийных, архетипических инструментов.

При этом слово «ценности» не нужно понимать как, к примеру, только ценности общечеловеческие или морально-этические. Это высшие ценности, но не только они одни являются ценностями.

В систему ценностей человека входит все, что только можно оценить, что для чего-то нужно или способно сделаться нужным при определенных обстоятельствах. Что как-то волнует, способно заинтересовать, может быть использовано или потребуется в рассуждениях, даже абстрактные понятия… Словом, все существительные нашего языка.

Существуют обладающие ценностью понятия, напрямую связанные с удовлетворением потребности потребления, к примеру «хлеб». Или, с тем же успехом, «мясо», «молоко», «рыба»… Ни одна из них не способна полностью удовлетворить потребность, разве что на время, поэтому существуют уже абстрактные родовые понятия – «еда» и «напитки». «Едой», пока она абстрактная, не наешься, а «напитками» не напьешься. Но зато это понятие можно использовать в размышлениях и при общении как ценность более высокого уровня, чем конкретные обозначения разновидностей еды.

Существуют и ситуативные ценности, возникающие, к примеру, в случае, когда еда находится в банке. Тогда нам надо эту банку открыть – акт открывания становится потребностью. Это можно сделать консервным ножом или, допустим, ключом, являющимися в этой ситуации конкретными ценностями. Абстрактного понятия для этого не существует, кроме понятия, возможно, «открывание». Это понятие уже применимо отнюдь не только к банкам с едой, но и к «двери», «тайне», «Америке».

Есть и более универсальные понятия следующего уровня, к примеру, для того, чтобы «поесть», нужно «открыть» ключом, а «ключа» нет. Тогда его нужно, допустим, «купить». Возникает ценность «деньги», которая сама по себе вообще никакой из базовых потребностей не удовлетворяет, но которая при использовании способна и банку открыть, и безопасность обеспечить. Она играет немаловажную роль и в вопросах размножения, и в социальном статусе, и, использовав ее, можно еще и попутешествовать. Эта ценность имеет отношение ко всему.

Но позвольте, ведь использование такого инструмента может нарушить баланс удовлетворения потребностей; к примеру, если все истратить на еду, так нарушится безопасность… Возникает новая ценность: «мера». Или избыточное количество денег может повлиять на отношения в социуме негативно, возникают ценностные понятия «скромность» и противопоставляемая ей «жадность», а для принципа комфортного баланса отношений в социуме – понятие «справедливость».

А еще у человека есть потребность чувствовать себя хорошо во всех отношениях. Есть ценности «счастье», «добро». Еще ему нужно ощутить себя сопричастным, и возникает «патриотизм». Нужно понимать этот мир как разумный, возникает понятие «Бог» или «Высшие силы»…

Отдельно нужно упомянуть, что некоторые ценностные понятия, имеющие отношение к непосредственным действиям, видятся нами как образы. И поэтому подходят в качестве универсальных изображений, символов, которые направляют наши мысли в определенное русло: схематический человек – проход или переход, ключ – место для открывания, волнистая линия – вода, и так далее – и эти образы едины для всех людей вне зависимости от языка. Это широко используется в рекламе… Но об этом позднее.

Важно заметить, что, точно так же как это было и с потребностями, высшие ценности обладают большей управляющей составляющей, чем низшие. То есть воздействие на них затрагивает большое количество низших ценностей, но последние обладают большим энергетическим потенциалом, потому что от их наличия зависит и наличие ценностей, порожденных ими, и их энергетическое обслуживание. Упрощенно это выглядит так: если у человека нет машины, то ему не нужен и гараж, а если сгорел гараж, то в нем пропала не только машина.

Рис. 23.

Точно так же как и потребности, ценности обладают разной управляющей и энергетической силой: одни управляют энергией других.

При этом, как уже говорилось, мы сами никогда не сможем сказать, с какой потребностью и в каких деталях связано то или иное понятие. И потому, что система слишком сложна, и потому, что она зависит от обстоятельств. Оказались вы на необитаемом острове вдали от людей – ну и зачем вам справка о доходах?

Поэтому мы просто «ощущаем ценность» того или иного имеющегося у нас понятия применительно к ситуации и в зависимости от этого думаем и ведем себя.

Итак, еще один важный для нас промежуточный вывод: мы, люди, не имеем практического осознания всего спектра собственных текущих потребностей – он проявляется для нашего сознания в виде изменения ситуационной значимости ценностей, использование которых позволяет комплексно удовлетворить значительное число базовых и вторичных потребностей. При этом сами ценности выступают в качестве архетипических понятий.

Что означает слово «архетипический» или «архетип»?

Понятие это восходит еще к Платону, Филону Александрийскому и первоначально означало идеальные «идею», «образ» в бестелесной форме. Затем оно использовалось Юнгом, который подразумевал под ним общие мотивы, идеи, схемы, составляющие коллективное бессознательное и общие для всех людей.

Поэтому в нашем, немного расширенном, понимании, архетипическое понятие – это понятие, которое позволяет удовлетворить ту или иную потребность стандартизованным, выработанным самой культурой и коллективным сознанием способом.

В этом отношении «инструмент для открывания» будет архетипичным по отношению к потребности «открыть». Его можно символизировать архетипическими же в данном случае символами двери или ключа. Понятие «еда» и символы ложки, вилки или кренделя – архетипические по отношению к потребности «поесть» и так далее.

Архетипический образ может воплощаться, опредмечиваться, то есть быть накладываемым на самые разные конкретные предметы, при помощи которых мы надеемся удовлетворить какую-либо конкретную потребность, делаться опредмеченным инструментом. Он может быть наложен и на людей, живых и ушедших в историю, – к примеру, Нефертити для нашей культуры архетипична по отношению к потребности наблюдения «красоты», как и само понятие «красота», вернее его небольшая часть.