Взятие Аскалона ознаменовало достижение цели, к которой тщетно стремились крестоносцы Франции и Германии. Латинские королевства обрели контроль над всем Средиземноморским побережьем от Египта до территории, ныне принадлежащей Турции. Казалось, все идет хорошо.

Однако удача сопутствовала христианам недолго. В начале 1157 года их отряд столкнулся с группой туркмен близ города Баниас и, несмотря на действующий договор о перемирии, напал на них. В ответ Нур ад-Дин немедленно осадил город. Разгорелась битва, в которой мусульмане одержали победу. Несколько предводителей христианской армии были взяты в заложники, в том числе королевский маршал и будущий тамплиер Одо де Сент-Аман и Великий магистр ордена Бертран де Бланфор. Король Балдвин едва избежал плена.

Несколько последующих лет Балдвин III укреплял границы своих владений и заключал союзы, которые помогли бы ему защитить Иерусалим от Нур ад-Дина. Труд этот, однако, был прерван внезапной смертью короля в 1163 году. Вильгельм Тирский убежден, что Балдвина отравил придворный врач, который дал ему укрепляющее средство, якобы полезное при наступающей зиме. Летописец осуждает бытующую на Востоке традицию доверять «евреям, самаритянам, сирийцам и сарацинам», которые, по его мнению, «отличаются крайним невежеством в медицине»[131].

Поскольку у Балдвина не было детей, трон перешел к его брату Альмариху (Амори). Правда, возникло небольшое затруднение: оказалось, что Альмарих женат на своей четвероюродной сестре Агнес, а это считалось инцестом. (Приходись Агнес ему пятиюродной сестрой, проблем бы не возникло.) Но Альмарих согласился расторгнуть свой брак, поставив условие, что его дети, Сибилла и Балдвин, будут признаны законными. Кстати, и Агнес не нуждается в нашем сочувствии — она незамедлительно вышла замуж за Гуго д’Ибелина, которого любила с детства.

Вильгельм Тирский хорошо знал Альмариха и оставил нам весьма интересный портрет этого короля. Как и большинство монархов Святой земли европейского происхождения, он был блондином. Рост имел чуть выше среднего, скажем, от пяти футов шести дюймов до пяти футов восьми дюймов. Альмарих слегка заикался, а потому не любил произносить речи. Сдержанный в питье и еде, он тем не менее отличался тучностью, да такой, что «груди его походили на женские и свисали чуть ли не до пояса»[132]. А ведь Альмариху тогда не было и тридцати! Вильгельм также замечает, что король был скуп, неприятен в общении и склонен совращать замужних дам. Вот такому человеку Вильгельм служил, и такой человек ему — как можно предположить — нравился.

Как бы то ни было, Альмарих был сильным властителем, который стремился к справедливому правлению своим королевством. Наиболее важным его достижением стало правило «опоры на вассала» (assise sur liege), согласно которому все мелкие землевладельцы и представители знати не самого высокого ранга должны были подчиняться непосредственно королю. При конфликте интересов нужды короля перевешивали нужды его вассалов.

Вполне возможно, что мнение храмовников об Альмарихе не было столь высоким, как мнение Вильгельма Тирского, хотя их точка зрения и не нашла документального подтверждения. Большая часть периода правления Альмариха прошла в попытках завоевать Египет и не впустить Ширкуха, эмира Нур ад-Дина, в пределы своего королевства. В 1165 году Ширкух овладел замком, который находился под охраной тамплиеров. Альмарих решил, что защитники замка вступили в сговор с сарацинами, и повелел повесить двенадцать членов ордена. Поскольку наказание тамплиеров было прерогативой Великого магистра и папы, Бертран де Бланфор возмутился.

В это время с суннитом Ширкухом повздорил правитель Египта шиит Шавар[133], и Альмарих направил в Каир посольство с предложением заключить договор против общего врага. Во главе делегации был Гуго Кесарийский, владевший арабским языком, и тамплиер Жоффруа Фуше, бывший прокуратором ордена (нечто вроде юридического советника Великого магистра). Кроме того, он имел дипломатический опыт, поскольку поддерживал постоянные контакты с правителями Европы.

Договор был подписан, и Шавар с Альмарихом объединили свои силы. Однако в 1168 году Альмарих снова решил вторгнуться в Египет. Предлогом для такого шага послужило то ли соглашение Шавара с Нур ад-Дином, то ли слухи о таком соглашении. Предводитель тамплиеров Бертран де Бланфор отказался присоединиться к походу на Египет и послать туда своих рыцарей, ибо счел невозможным нарушить договор, заключенный при содействии члена ордена. По мнению Великого магистра, тамплиерам негоже было нападать на дружественное государство, которое им доверяет. Это, считал Бертран, противоречит не только пунктам договора, но и религиозным законам. Вильгельм Тирский полагает, впрочем, что истинная причина, по которой Бертран отказался идти на Египет, заключалась в том, что инициатором похода был командор госпитальеров Жильбер д’Ассайи. Как бы то ни было, отношения между тамплиерами и королем испортились.

Поход Альмариха закончился неудачей, а вскоре Дамаск и Египет объединились под властью одного правителя, имя которому Салах ад-Дин Юсуф ибн Айюб, или Саладин. Крестоносцам стало не до Египта — их королевства начали междоусобные войны, а на престоле Иерусалима оказался Балдвин IV, совсем юный и к тому же пораженный проказой.

Судьба Балдвина IV, единственного сына Альмариха, сына Мелисанды, принадлежит, пожалуй, к самым печальным страницам истории Иерусалимского королевства. Первые признаки проказы у ребенка заметил его учитель Вильгельм Тирский, когда мальчику было девять лет. Вильгельм увидел, что во время игр с другими детьми, когда мальчишки пинали и щипали друг друга, Балдвин ведет себе необычайно смело. И тогда учитель понял, что ребенок просто-напросто не ощущает боли.

Балдвин IV правил королевством и возглавлял военные походы, пока болезнь не довела его до полной беспомощности. В 1185 году «прокаженный король» умер и на престол вступил сын его сестры Сибиллы Балдвин V. Новому королю было около шести лет; после смерти дяди ему довелось «править» лишь несколько месяцев. В 1186 году он скончался.

После смерти Балдвина V его мать Сибилла стала законной наследницей иерусалимского трона. Однако определенная часть знати предпочитала видеть своим королем Раймунда Триполийского. Сибиллу поддержал Жерар де Ридефор, бывший в то время Великим магистром тамплиеров. У тамплиеров и госпитальеров, а также у иерусалимского патриарха были ключи от ларя, в котором хранились королевские короны. Жерар убедил магистра госпитальеров помочь ему открыть ларь, чтобы официально короновать Сибиллу.

Восхождению Сибиллы на престол препятствовали враги ее мужа Ги де Лузиньяна. И тогда в обмен на поддержку Раймунда Сибилла пообещала развестись с Ги, если ей позволят самой выбрать другого супруга. Раймунд и его сторонники согласились на эти условия. Сибилла развелась с Ги де Лузиньяном и после коронации вышла замуж за него же.

Так Ги стал королем Иерусалима. При его царствовании королевство распалось на части, а Иерусалим пал.

Существует множество летописных сведений о Третьем крестовом походе, причем большая часть записей сделана в течение пятидесяти лет после этих событий. В результате до нас дошли разные точки зрения на происшедшее как христианских, так и мусульманских хронистов. Естественно, роль храмовников в этих событиях также представлена с различных позиций. Весь фокус в том, чтобы решить, какая из этих точек зрения достаточно близка к истине — если такая вообще существует.

Один из авторов весьма впечатлен отвагой тамплиеров в период, предшествовавший походу. Он пишет, что в битве при Крессонском источнике, которая произошла за два месяца до падения Иерусалима, «некий тамплиер… по имени Жакелен де Мейи принял на себя удары всех вражеских воинов, проявив невиданное мужество. Остальные рыцари, его братья по оружию, были пленены или пали в бою, и сей воитель за дело Господа нашего бился один, покрыв себя неувядаемой славой»[134]. Безымянный летописец представляет дело так, будто в этой битве магистры тамплиеров и госпитальеров с горсткой своих рыцарей противостояли тысячам вражеских воинов, которые пришли грабить и опустошать Святую землю.