Саладин чувствовал себя духовным преемником Нур ад-Дина. Он захватил Дамаск и женился на вдове его правителя. Объединив под своей властью Египет и Дамаск, он мог угрожать латинским королевствам как с востока, так и с запада. Иерусалим жил в ожидании удара. Но вместо этого, к огромному облегчению христиан, Саладин обратился к востоку, чтобы завершить покорение земель, которые Нур ад-Дин оставил своему юному сыну, — в том числе Мосула и Алеппо.

В 1180 году Саладин заключил союз с сельджукским султаном Анатолии Кылыч-Арсланом II, чтобы совместно идти на Мосул. Он выдал одну из своих дочерей за сына султана. Новый зять отстранил своего отца от власти и в дальнейшем сделался верным союзником Саладина.

Мосул, однако, не думал сдаваться, и в 1185 году Саладин заключил четырехлетнее перемирие с юным Балдвином, хотя сам раньше осуждал тех, кто вступает в союз с неверными, дабы воевать с другими мусульманами. Тогда же Саладин захватил Алеппо и посадил там правителем своего брата Аль-Адила.

То, что произошло в дальнейшем, можно оценивать по-разному. Как бы то ни было, судьба Иерусалима оказалась в зависимости от действий одного-единственного человека, да еще необузданного нрава.

Жил на свете рыцарь Рейнальд Шатильонский. Был он хорош собой, обаятелен и смел до безрассудства, но при этом беден и… глуп. Наслушавшись рыцарских романов, столь популярных во Франции, он в 1150-х годах явился в Антиохию в поисках счастья. Как это ни удивительно, но он на самом деле обрел там счастье в лице Констанции, принцессы Антиохийской. Еще девятилетней девочкой ее выдали за Раймунда Пуатье. Когда Раймунд умер, Констанция не захотела, чтобы ее следующий брак также диктовался государственными интересами, и сама выбрала себе в мужья Рейнальда[149].

Родственники Констанции не были в восторге от этого выбора. Когда в 1160 году Рейнальда захватил в плен Нур ад-Дин, никто и пальцем не пошевелил, чтобы предложить за него выкуп. Освободился он только в 1176 году, когда Констанция уже была в могиле. Она была наследницей антиохийского трона, но Рейнальд не стал испытывать судьбу, заявляя свои права на имущество покойной. Он снова стал солдатом удачи, наемником без гроша в кармане.

Годы, проведенные в неволе, не убавили его внешней привлекательности, и вскоре Рейнальд женился на Стефании де Милли, дочери и наследнице тамплиера Филиппа Наблусского. По условиям брака он получил власть над Трансиорданией.

Рейнальд вел себя точно так же, как действовали мусульманские разбойники в первой половине двенадцатого века, — грабил паломников, идущих в Мекку, сжигал города и селения; последней каплей стало его нападение на мусульманский караван, который шел из Каира в Багдад. «Рейнальд вероломно захватил его, жестоко пытал людей… а когда те напомнили ему о договоре, ответил: „Просите своего Мухаммеда, чтоб освободил вас!“»[150].

Это переполнило чашу терпения Саладина.

К 1187 году Балдвин IV был уже мертв. Иерусалимом правили его сестра Сибилла и ее муж Ги де Лузиньян. Ги тоже был склонен к авантюрам и далеко не у всех вызывал дружеские чувства. В частности, у Ги и его единомышленника Великого магистра тамплиеров Жерара де Ридефора случился столь серьезный конфликт с Раймундом Триполийским, что последний предпочел заключить отдельный договор с Саладином. Но даже Ги уговаривал Рейнальда вернуть добро, захваченное им при нападении на караван. Рейнальд наотрез отказался, и всем стало ясно, что у Саладина появилась веская причина для удара.

Закончилось все разгромом христиан у Рогов Хаттина 4 июля 1187 года. Среди захваченных в плен у Хаттина были король Ги, магистр Жерар де Ридефор, множество храмовников и госпитальеров, а также Рейнальд Шатильонский. Однако самым тяжким испытанием для христиан стала потеря Животворящего Креста, который выносили на поле битвы в золотом ковчеге.

Саладин приказал привести знатных пленников в свой шатер. Королю Ги он протянул чашу с водой. Утолив жажду, король протянул чашу Рейнальду. Саладин пришел в ярость. «Я не дозволял пить этому нечестивцу! — вскричал он. — И я не сохраню ему жизнь»[151]. С этими словами Саладин обнажил меч и собственноручно отсек голову Рейнальду Шатильонскому[152].

Думаю, Саладин испытал чувство глубокого удовлетворения, хотя наверняка испортил ковры.

Короля Ги и Жерара де Ридефора победитель отпустил, получив за них выкуп, а всех остальных тамплиеров и госпитальеров приказал обезглавить. «Он повелел казнить этих людей, ибо они слыли самыми жестокими из всех христианских воинов, и таким образом он освободил от них всех мусульман»[153].

После этой победы Саладин мог разгуливать по Святой земле практически свободно. 10 июля он взял Акру, 4 сентября — Аскалон. Королева Сибилла как могла защищала Иерусалим, но воинов у нее было мало. Город пал 2 октября 1187 года. Саладин потребовал у жителей выкуп. Патриарх Иерусалима попросил у госпитальеров тридцать тысяч византинов, чтобы заплатить выкуп за семь тысяч бедняков. Деньги были предоставлены, но их не хватило, чтобы выкупить всех. Тогда к тамплиерам, госпитальерам и всем состоятельным горожанам были обращены просьбы о дополнительных пожертвованиях, но «дали они все же меньше, чем следовало»[154].

Даже христианские хронисты отмечают милосердие Саладина и его семьи по отношению к жителям Иерусалима. Саиф аль-Дин, брат Саладина, освободил тысячу человек, а сам Саладин даровал свободу нескольким тысячам[155]. Однако многие жители заплатить выкуп не смогли и были проданы в рабство. Один мусульманский летописец не без удовольствия рассказывает о судьбе женщин Иерусалима: «Множество порядочных женщин было опозорено… скаредницы были вынуждены предлагать себя, попрятавшихся находили и обнажали то, что те стыдливо скрывали, над серьезными насмехались… девственниц лишали чести, гордячек насиловали… строптивых укрощали, а счастливых заставляли рыдать!»[156].

Тут уж никуда не денешься — рыцарское благородство имеет свои пределы.

Затем Саладин занялся очищением города от скверны. «Тамплиеры соорудили себе жилье у мечети Аль-Акса, их кладовые, уборные и другие необходимые помещения располагались в самой мечети. Все здесь было возвращено в прежнее состояние»[157].

Когда в Европе стало известно о падении Иерусалима, папа Урбан IV[158] скончался — как говорили, не выдержав тяжести удара. Английский король Генрих II и французский король Филипп И, вечно враждовавшие между собой, согласились заключить перемирие и ввести в своих странах особый налог, получивший известность как «Саладинова десятина», чтобы собрать средства для похода с целью отбить город.

Отвоевывать Святую землю отправились император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса, король Франции Филипп Август и король Англии Ричард Львиное Сердце. В европейских летописях Саладин предстает опасным, но великодушным правителем. В мусульманских хрониках Ричард, в свою очередь, описан как опасный, но вместе с тем образованный государь. По всей вероятности, обе стороны ощущали, что их герои заслуживают достойных противников, и каждый герой получал больше похвал со стороны врага, чем от своих хронистов.

Я не раз слышала и читала, что великодушный Саладин, прознав о болезни Ричарда, послал к нему своего врача. Однако, изучая первоисточники, как христианские, так и мусульманские, я не нашла подтверждения этой истории. Правда, у Бахи аль-Дина я встретила упоминание об эпизоде, когда Ричард попросил Саладина прислать ему фруктов и мороженого, до которых король был особенно охоч. Султан «послал ему просимое, в то же время надеясь, что его посыльные по пути туда и обратно смогут получить полезные сведения»[159].