– Нет, Эрик. Осталось еще одно место в здешнем «дурдоме».

– И какое? – с прищуром глянул он на меня. – Хотя я мог и догадаться. Местная таверна?

– Так точно, рыцарь Прокурата, Лапиньш. Ну что, идем?

– Пошли. Заодно там и пообедаем…

Местная таверна «Веселая овца» выглядела куда более радостно и зазывно, определяя собой истинную шкалу местных попереченских ценностей (может, Батюшке сюда со своими службами выходить?).

– Ох, дверь, – дернул меня резко назад, обхватив рукой, Эрик. – Смотри, куда идешь!

Высокий хмурый мужчина, выскочивший оттуда на крыльцо, рассеянно на нас глянул:

– Простите.

Я – удивленно застыла:

– Ух, ты.

– Ты чего?

– Я знаю его.

– Кого? – вывернул Эрик шею на узнанного.

– Этого человека, – и тряхнула головой. – На выходных, в Либряне… видела.

– И-и?

– Это – мастер оттуда. Он с моим дядькой на празднике Святого Рока за руку здоровался. Только вот по какому ремеслу…

– Угу… Так, может, прямо сейчас и выясним? Прошу, – и сам теперь распахнул ее, обдав меня съестными ароматами изнутри.

– М-м. По-шли, – тут же втянула я их своим носом.

В длинном, обвешанном по стенам овечьими шкурами, зале было почти пусто. Если не считать одного едока. Лохматого, в мятой серой рубахе, расстегнутой на все видные из-за стола пуговицы. И, судя по первому взгляду, пьяного вдрызг.

– Они вместе сидели, – тут же тихо оповестила я Эрика.

– Угу-у, – догадливо скривился тот. – Тарелка на столе напротив. Понял, – и бодрым шагом, обогнув меня, направился к соседнему с ним столу. Я поскакала следом, по дороге снимая сумку с плеча… А как есть-то, оказывается…

– Чего вы желаете? – навис над нами тут же, оторвавшийся от стойки, парень.

– Много и вкусно, – жадно выдала я.

– Аналогично, – присоединился рыцарь.

– Только, без… Обед ведь.

– Ясненько, – хмыкнув, шустро от нас свалили.

– Вы чего-то против имеете?

Ого! Вот это «удача»!

Эрик, оценив ее, развернулся к нашему соседу:

– Да нет. А вы?

– А я… – задумчиво сморщил мужик нос. – Фома. Местный завсегдатут. И у меня сегодня…

– Праздник? Емельян.

– Нет. Наоборот… А дама ваша?

– Пашута, – откланялась сидя и я. Впрочем, этим пока ограничась.

– О-очень, очень рад, – вполне искренне мотнули мне лохмами. – У меня – не праздник. Горе, господа и дамы.

– Фома! Я тя сейчас выброшу! – встрял в нашу беседу, по всей видимости, хозяин «Овцы», упав широкой грудью на стойку. – Ты мне гостям отдыхать не мешай!

– А я и не мешаю! – с переливом взвыл тот. – И вообще… пополни мне кувшин! Все проплачено.

– Ага, – оскалились ему в ответ. – За второй сам будешь.

– А чем? Портами? Только они пока и целы в этом хобьем месте.

– Фома!

– Да молчу, – примиряюще вскинул тот руку. – Мо-лчу… Неси кувшин.

Мы с Эриком обменялись взглядами, выражающими полную неясность картины. Впрочем, вскоре порадовали и нас. По настоящему, порадовали. Да так, что я на несколько минут забыла и о Фоме и о том, где сейчас сей дивный гуляш с рисом поглощаю…

– Куба, мне долго ждать?! – громко напомнил «объект» сам о себе. – Ку-ба?!

Оглашаемый с глубоким многострадальным вздохом развернулся:

– Чего ты орешь? Я ж сказал?

– А пошел ты, Куба, – хлопнули в ответ по столу кривым кулаком. – А-а! Не надо! Я сам пойду.

– Вот и иди. Пока не…

– Вот так здесь завседатутов ценят! – обратились теперь непосредственно к нам. Видно, в назиданье. – Вот так здесь, господа и дамы! А бывали времена, когда Фома пинком эту трухлявую дверь открывал.

– Ой-ой-ой, – плюнув, скривился хозяин «Овцы». – Юрко, бросай посуду, выводи нашего дурака!

– «Дурака»?! – подбоченясь, поднялся Фома. – Ду-рака? Да ты сам, Куба он и есть! И вся эта хобья деревня! Продались нечисти и рады ее друг на друга…

– Фома! Бесов придурок!

– Это я то «бесов»? Да я – единственный здесь, кто против нее! А ты – самый и есть бесов прихвостень!

– Ага! – взревел Куба. – Это, видно, с иконой ты позавчера на склад к Наушихе полез?!

– А то? Вот она меня и… – дернув за воротник, распрямил спину Фома. – подкараулила.

– Тысь моя майка…

– Ты чего? – развернулся ко мне Эрик.

– Глянь, у него на шее и рукаве…

– Что «на шее и рукаве»?

– Та же магия. Что и в Доме выскочек… Вот это… да…

ГЛАВА 5

«В жизни, любимая, все можно исправить, кроме смерти. Это я знаю точно»… Это я знаю точно… Я знаю…

– Эрик, я знаю, но…

– …угу. Тянуть за конец веревки, не ведая, какой узел развяжется, тоже самое, что…

– … змею за хвост, – еще одна фраза из моего мужа. И вернулась взглядом к стоящему рядом у родительской калитки, рыцарю. – Хотя согласна: оставлять Фому спящим в кустах возле таверны было чревато. Согласна… Я туда вернусь.

– Зачем? – вмиг подобрался Эрик. – Одна?

Я нервно дернула плечом:

– Можешь присоединиться.

– Это – конечно. Но, зачем?

– Надо еще поговорить. На этот раз – с прямыми клиентами.

– Клиентами? – наконец, взорвало парня. – Агата, что ты еще не доглядела в этой гнилой ковродельне? Мы там ни на дюйм к ответам не приблизились, а вопросов лишних нацепляли, как блох. Или…

– Или я еще не знаю, – пришлось его тормозить (пока родители высовываться не начали). – Пока не знаю… Эрик, дай мне время подумать – вопросов, действительно, много. Например…

– Ну-ну? – подбоченился он.

– По проще вот сейчас. Я вообще тебе отвечать не обязана.

– О-ох, – закатил Эрик к небу глаза (однако руки с боков сдернул). – Агата, ты думаешь, я совсем туп?

– Да с чего, вдруг?

– Ну, раз со мной даже советоваться не стоит: о чем думаешь, какие дальнейшие планы…

– А вот по второму вопросу…

– Да! Об этом оповестила. А…

– Эрик… – вот навязалось дите на голову (Ника наследство). – Муж мой как-то раз сказал, что «иногда полезно на ситуацию взглянуть извне». А для этого нужно…

– Мыслить, не как «стандартный» рыцарь Прокурата? – сузил парень глаза.

– Так точно.

– И поэтому мои «стандартные» выводы тебя не интересуют?

– Ну-у…

– Ладно, – да неужели? – Ладно!.. И много тебе надо времени на оформление в голове других? До сегодняшнего вечера хватит?

– Постараюсь, – отвернувшись, набычилась я.

– Постарайся, Агата, – а вот Эрик, напротив, вздохнул. – Я сейчас в конторе своей отмечусь и… дела кое-какие решу. А часам к… во сколько ты обратно в Поперечку?

– Не раньше полуночи.

– Договорились, – и развернулся в свой полыхнувший под кленом подвал. – До встречи.

– Ага.

Вот же навязалось дитё. Помощничек.

– Агата! – в проеме распахнувшейся во всю ширь двери обозначилось и другое. На этот раз – законное. – Агата!

– Варя, я иду!

– Агата, к нам дядя Теофил в гости прибыл! И как твои дела?!

– Тысь моя майка…

Опять делать «решительное лицо» и на вопросы отвечать… Когда и своих в достатке. Хотя с другой стороны…

Дядя Теофил, вопреки моему хмурому прогнозу, был крайне собран и излучал собой широкие волны оптимизма. Сразу от входной двери:

– Здравствуй, Агата! Прекрасна как всегда!

– И вам всех благ, дядя Теофил. Трапезничали? – и скосилась на его пиджак в щедрых крошках. – Не помешала?

– Доча, о чем ты? – выпорхнула в прихожую мама. – Давай за стол с нами. Там все разговоры.

Ага. Значит, все ж, не избежать:

– Пожалуй, только чай, – сорвала я вслед за собой всю троицу, выстроившуюся вдоль стены.

Вот, все-таки, прав рыцарь Лапиньш. Хоть и не знает, в чем именно. А я знаю: не умею я слушать других. Точнее, «накидывать друг другу», как это принято меж напарниками в Прокурате. Разучилась еще с береднянских времен. А иногда, полезно, наверное. Да только не теперь, когда в голове и без чужих версий – каша. Из реплик, намеков и обрывков бесхвостых идей, которые роятся в хаотически-нелепом движении. И одна лишь интуиция зудом в плечах работает четко-исправно. А еще ноет сердце. В Поперечке с ним легче было, а вот сейчас, в этих стенах… Тысь моя майка… И только не думать ни о чем отвлеченном. Не расслабляться. Иначе…