– Получается… этот камень – ядовитый?

– То и получается, – вздохнул господин Нубрс. – Но, не в нынешнем своем состоянии. Вот, если его хорошенько нагреть…

– Тысь… моя майка.

– Что вы все время повторяете?

– Ничего, господин Нубрс, – качнула я головой. – Ничего… И куда же мы опять… влезли?

– Мы с вами? – хмыкнув, уточнили у меня. Потом снова вздохнули. – Я так понял, сначала всё у «алмазного маэстро» с заказом Его Величества шло хорошо. Но, через какое-то время заказчик начал вносить в проект свои, неожиданные коррективы, одной из которых стал новый декор каминных колонн – цветами из атрактина вместо просто отделки плитками из него же. И тогда этот хвастун заслал именно Тимура ко мне: мы-то с ним никогда не ладили. Тимур и принес мне шестнадцать камушков в общей куче с большой личной просьбой изготовить из них цветочные розетки. По восемь на каждую колонну. Я их, то есть, камушки эти, естественно, рассмотрел. Хорошо… рассмотрел… Я ему сразу тогда сказал, – вскинул на меня глаза мастер Нубрс. – Сразу, что есть что. И даже сам по двум кучкам их разложил. А он мне, конечно, поверил. Удивился очень сильно, но, поверил… Эти камни Тимур сбагрил тут же в Либряне. Они осели в одной из мастерских нашей слободы. Я даже знаю, у кого. И если ваши два – не из королевского дворца, что вряд ли, то именно оттуда. Натуральный и стеклянный. Здесь Тимур остался честным. А вот что потом случилось с ним самим…

– А что с ним «потом случилось»? – уточнила я.

– Упал со скалы, – бросил в новую рюмку гном и залпом ее опрокинул. – У-у-ух… Бах, и всё… А этот хобий хвастун и тут его «опередил» – пропал ровно на сутки вперед… Вот так-то, Агата…

– Понятно… Теперь – всё понятно. Одно лишь остается неизвестным: где эта бесова стеклодельня?

– Где варят ядовитый атрактин?.. Не знаю. Честно, не знаю. Скажу лишь, что точно – незаконно. Потому что чидалийцы, считающие себя еще с предтечья «наследниками тайны стеклянного атрактина», лицензии на изготовление его никому не продавали.

– Даже так? – зло хмыкнула я.

– А как вы хотели, Агата? Я бы на их месте спал в обнимку с рецептом. Или вообще хранил его только в голове, а спал в моанитовом шлеме. Это ж – такие деньги.

– Ага. А тут – такое дело, – и глянула на поникшего мастера. – Господин Нубрс?

– Что, Агата? – откликнулся, оторвав взгляд от янтаря, тот.

– Спасибо вам. Ваша информация, действительно, дорогого стоит.

– Ну, не дороже жизни, – скривился гном.

– Ага… Я вам обещаю, что не использую ее против вас.

– А позвольте узнать теперь и мне: зачем она вам самой то?

– Зачем? – глянула я на него, потом в серое предрассветное окно. – Как самый большой козырь.

– Интересная у вас… «игра», – покачал гном головой.

– Бохос теперь ваш, мастер.

– Благодарю… А можно еще вопрос?

– На дне Охранного озера, – догадливо оскалилась я. – Но, в другой раз туда лучше не нырять.

– О-о, – открыл гном рот. – Да я и… – и, вдруг, выдохнул. – Вы не подумайте, я с законом дружу.

– Ага, – вставая, поправила я на плече сумку.

– И с властью нашей. И Его Величество уважаю. И, не постесняюсь сказать вам, что, это взаимно у нас, – вот, до чего же гномы, все ж, хвастливы. – Да и вы сами, наверняка это заметили, – в такт моим выводам подпел мастер Нубрс.

– В каком месте я должна была «это заметить»?

– Так, на моем крыльце, – подскочил со своего стульчика гном. – Личный секретарь Его Величества, господин Лемех. Вы с ним там встретились.

– Личный секретарь? – уже у двери застыла я.

Мастер Нубрс довольно кивнул:

– Ну, конечно. Срочный заказ. Он и так был очень срочным, а теперь мне и вовсе сутки не спать – попросили еще ускориться.

– Тогда, желаю вам того же.

– Ох, и не говорите. А заказ – очень интересный. Гляньте на него сами.

Пришлось вновь разворачиваться:

– Куда?

– Так вот же, – взмахнул рукой над цветком на столе гном. – Жаль, что вы не увидите его окончательный вид. Подарок, сразу видно. И сразу видно – для дамы. Роза. Прекрасная роза из черного агата… Хи-хи-хи, – пьяненько засмеялся он. – Прямо, как ваше имя. Агат. И глаза.

– Ага-а, – глядя на эту розу, отозвалась я. – Прощайте, – и с силой толкнула руками дверь…

Время. Время. Время! Мне теперь уже стало казаться, что оно с каждой секундой, с каждым прожитым мигом катастрофически сжимается и в итоге превратится в один сплошной, несущийся мимо, поток. И как мне будет попасть в него? И не только попасть, но и выжить. Самой, спасти своего любого. После всего, что уже успела узнать. Еще пока я успела. Еще пока, но, мое время…

– О-о-у-о, – давя в ладошке зевок, развернулась я к сидящему рядом Эрику. – Давай прямо сейчас с тобой все решать. Давай…

– А может, ты поспишь снача-ла? – подвыл он в свою пятерню. – А может…

– Эрик…

– Агата, у тебя сумасшествие на почве перегрева.

– «Перегревы» по части магов огня, – вспомнив о ядовитом атрактине, передернулась я. – Слушай, я все думаю: где они могут варить его?

– Эту стекляшку хобью? – уточнил он, уже введенный в курс дела.

Рыцаря я, в отличие от дяди, «уберечь» не потрудилась – сам в помощники выдвинулся, пускай теперь правду знает. А вот родственнику своему в качестве оной дала версию «простого обывателя».

– Ага, ее самую, – и заерзала на скамье.

Эрик почесал лоб:

– А ты знаешь: я, кажется, догадываюсь.

– И где?! Говори!

– Ти-ше, – зашипел маг. – Нет, тебе точно, спать пора. Еще вчера.

– Э-рик.

– О-ох… Ну, я когда список рудников составлял, то там был «сбоку» один сомнительный адресок. Не «адресок», координаты.

– Ну?

– И под наши новые данные они подходят вполне: контора левая. Оформлена, как гранитная мастерская на дальнего родственника семьи Сирок. Сама она и все производство – в Бадуке, а горнодобыча – на единственном руднике в северных Рудных горах. Я думаю, если исходить из их «родственной логики», то…

– Ника именно там могут держать, – открыв рот, представила я его «соседство» с парами одора. Да и не только это в мою возбужденную голову, вдруг, пришло. – А ты знаешь: они его живого не выпустят… Как и нас с тобой. После всего того, что мы о них узнали. Даже, если предположат, что лишь часть. Все равно…

– Знаю, – глядя на меня, скривился Эрик. – Но, мы ведь с тобой не отступимся?

– Тебе тоже спать пора.

– Почему? – хмыкнул рыцарь.

– Вопросы глупые задаешь.

– А-а, – отвернувшись, закрыл глаза он, подставив лицо ветру. – Тогда… меня зовут Эрислав.

– Что? – выдохнула я.

– Мое полное имя. Я его никому не говорил. Ник знает, потому что, ну, документы мои видел, но звал меня всегда Эриком. И все вокруг. А я – Эрислав.

– Понятно, – внимательно глянула я на него и повторила. – Эрислав… Красиво звучит.

– У тебя красиво получается, – не открывая глаз, усмехнулся он…

Рассвет нового дня неотвратимым огненным маревом уже вставал над широкой тихой Шалбой…

ГЛАВА 12

После двух недель, полных приступов отчаянья, всплесков надежды, взрывов ярости, стремительных скачек по стране и нарушений почти всех ее законов, мы с рыцарем Лапиньшем крепко сдружились. До того, что я пару раз уже огласила его «Ником». Впрочем, и он меня тем же самым (по-моему, раза три или четыре). А сегодня на рассвете мой подельник и вовсе в доверительной форме выдал мне свое «настоящее полное имя». Думаю, это – большая итоговая честь (с его, Эрислава, точки обзора). Что же до меня лично, то…

– Эрик, да какая мне разница? – досадно пропыхтела я. – Какая мне бесова разница, как у вас в Прокурате проводятся подобные «разведывательные действия»? Где твоя контора сейчас, а где мы?

Мы с рыцарем… были на вершине. В буквальном смысле слова. На пологой плешивой макушке одной из многочисленных северных гор этой части Рудного пояса. И бурно решали: как же нам поступить дальше. Эрик, естественно, склонялся к традиционному и проверенному «Залечь и посчитать». Я напирала на своем, полагаясь, тоже «традиционно», на «зуд». То бишь интуицию.