Теплым летним утром в конце мая Томми доставил в домик отшельницы три письма. В одном из них лежала пятифунтовая банкнота, которую следовало потратить на какую-то благую цель. Сестра Мадлен протянула банкноту Томми:
— Отдайте ее кому следует.
— Не хотелось бы мне брать эти деньги. А вдруг я неправильно распоряжусь ими?
— А что я буду с ними делать? Вам лучше знать, кому они могут пригодиться.
Томми охватила гордость: сестра Мадден думала, что он человек ответственный. Никто другой так не считал. Жена называла его лодырем, а почтмейстерша Мона Фиц — тюфяком. Собственная дочь, которой он спас жизнь, считала его старомодным и ограниченным, понятия не имея о роли, которую отец сыграл в ее судьбе.
— Сестра, я оставлю вас с миром. Не хочу мешать вам читать другие письма.
— Лучше поставьте чайник Всегда хочется пить после ходьбы.
Сестра Мадлен шуганула собравшийся перед ней зоопарк, села на трехногую табуретку и начала читать адресованное ей письмо.
Дорогая сестра!
Вам пишет подруга покойной Элен Макмагон, которая хотела бы переписываться с ее дочерью Кит.
По ряду причин мне не стоит писать ей на домашний адрес. Я сообщила девочке, что не хочу расстраивать Мартина Макмагона напоминаниями о покойной жене, но правда заключается в том, что я дружила с Элен в ту пору, когда она любила другого человека. Мне бы не хотелось вызывать у него неприятные воспоминания.
Я не напишу девочке ничего плохого. Если Вы считаете, что это может вызвать нежелательные последствия, то имеете полное право читать мои письма. Надеюсь, что это письмо будет первым из многих, которые я отправлю Вам. Чтобы, отличать письма, предназначенные для девочки, я буду ставить в уголке конверта буквы КМ. Не сочтите за труд сообщить, приемлемо ли это для Вас.
Искренне Ваша
Лена Грей.
Письмо было аккуратно отпечатано на машинке. Обратный адрес — Западный Лондон. Заглавными буквами было напечатано напоминание: «ПОЖАЛУЙСТА, УДОСТОВЕРЬТЕСЬ, ЧТО ВЫ НАПРАВИЛИ ПИСЬМО НА ИМЯ МИССИС АЙВИ БРАУН».
Сестра Мадлен устремила взгляд на озеро. Когда Томми заварил чай и принес ей чашку, то увидела маленькую женщину глубоко задумавшейся.
— Клио, ты умеешь ладить с собаками. Пожалуйста, попробуй найти моего Уискерса, — попросила сестра Мадлен.
— Куда он убежал?
— Точно не знаю. Наверное, лежит в какой-нибудь яме.
Клио убежала, довольная ответственным поручением. Кит с завистью посмотрела ей вслед.
— Лично я лучше лажу с кошками, — сказала она.
— Знаю, — кивнула сестра Мадлен. — Кошки будто разговаривают с тобой, Кит Макмагон. Даже полудикие.
Она протянула Кит письмо, сказав всего несколько слов, но девочка поняла, что письмо следует прочесть в одиночестве. Видимо, рассказывать о нем Клио не надо. И отцу тоже. Потому-то письмо и пришло на адрес сестры Мадлен.
Она прочитала письмо раз сорок и запомнила наизусть каждую фразу. Мать рассказывала о своей дочери, ее темных волосах и сжатых кулачках. Значит, эта женщина могла знать что-то еще. Письмо было напечатано на машинке, поэтому читать его было легко. И выглядело как деловое, которые присылали на адрес аптеки.
Написано оно было очень вежливо, но холодновато. Кто эта Лена Грей, мисс или миссис? Если бы она что-то знала об этой женщине… Когда сестра Мадлен сказала, что мать упоминала при ней имя своей подруги, у Кит полегчало на душе.
— Я не знала, что у мамы были подруги.
— Твоя мать дружила со всеми, — ответила сестра Мадлен.
— Да, конечно! — У Кит засияли глаза. — Люди очень любили ее, правда?
— Очень, — кивнула старая монахиня.
— Вы редко ее видели. Она не так уж часто приходила к вам, верно? — Кит хотелось услышать о своей матери еще что-то хорошее. — Но ведь вам не нужно много времени, чтобы узнать человека. — Это была правда. Каждый сразу понимает, нравится ему кто-то или нет. — О чем вы говорили, когда мама приходила к вам?
— Так, о том о сем.
Содержание бесед с сестрой Мадлен было такой же тайной, как тайна исповеди.
— Но она рассказывала об этой Лене Грей?
— В основном она рассказывала о вас с Эмметом.
Во время редких визитов Элен Макмагон говорила о своих детях с огромной любовью; невозможно было себе представить, что эта женщина могла утопиться, оставив дочь и сына.
Сестра Мадлен свято верила в это.
Кит две недели думала, что написать в ответ. Пару раз она бралась за ручку, но ничего не выходило. Получалось то ли школьное сочинение, то ли слишком дружеское письмо незнакомому человеку. Как поступила бы на ее месте мать? Не стала бы торопиться, а хорошенько подумала.
Вот и она, Кит, сделает так же.
— Айви, я дала ваш адрес на случай, если мне будут приходить письма, — сказала Лена.
— Но ведь это и ваш адрес тоже, разве не так? — спросила заинтригованная Айви.
— Нет, я имею в виду вашу квартиру.
— Понимаю.
— Едва ли.
— Раз так, объясните.
— Просто иногда мне будут приходить из Ирландии письма, о которых Льюису не следует знать.
— Лена, будьте осторожнее.
— Нет. Это не любовные письма…
— Но письма будут из Ирландии, — уточнила Айви.
— Да. Это что-то вроде спасательного круга для моей дочери.
— Которая думает, что вы умерли?
— Да. Но она не поймет, что это я. Я притворюсь другим человеком. Своей подругой.
— Милочка, я бы так не поступила. И вам не советую.
— Поздно. Я уже сделала это.
— Ты больше не дуешься из-за телевизора в гостинице? — спросил Льюис.
— Конечно, нет. Я и не дулась. Просто у меня в тот момент было плохое настроение. Дулся как раз ты. Не искажай факты.
Глаза Лены смеялись; отношения были полностью восстановлены.
— Вот и хорошо. Ты сможешь прийти к нам и посмотреть…
— Как бы не так Если уж мне посчастливилось быть в Лондоне во время такого исторического события, я хочу наблюдать за ним своими глазами.
— Будешь всю ночь стоять на улице с ковриком и термосом?
— Конечно, нет. Мы с Айви и Джесси уже подыскали себе уголок.
— А как же я? Как же мистер Миллар, мать Джесси и все остальные смертные?
— Ты уже десять раз сказал мне, что будешь работать. Айви не хочет идти в пивную Эрнеста, потому что там будет эта ужасная Шарлотта. Миссис Парк отведут к соседям, и она посмотрит телевизор у них. А мистер Миллар поедет к брату, которого ненавидит… Допрос окончен? — шутливо спросила она.
— Я люблю тебя, — внезапно сказал Льюис.
— Надеюсь. Иначе я не сбежала бы с тобой.
— А разве я сам не сбежал с тобой?
Но это было далеко не то же самое.
— Конечно, — мягко ответила Лена. — Только мы не сбежали, а уплыли за море. Как рыбки.
— Папа, у мамы была лучшая подруга? Такая же, как у меня Клио?
— Конечно. Она дружила с мамой Клио.
Оба знали, что это неправда: Элен не любила Лилиан Келли.
— Нет, раньше. До встречи с тобой.
— У мамы были подруги по общежитию. Она о них упоминала.
— А как их звали?
— Не помню, моя радость. Это было давно. Кажется, одну из них звали Дороти. А вторую — Кэтлин.
— Может быть, ее звали Лена?
— Не помню. А что?
— Просто интересно, как люди сокращают свои имена. Может быть, Лена — это сокращенное «Кэтлин»? — Щеки Кит раскраснелись, глаза сверкали.
Мартин Макмагон слегка задумался. Кажется, ей хотелось, чтобы так было.
— Вполне возможно. Во всяком случае, Лена — это явное сокращение.
Кит довольно кивнула.
«Интересно, что происходит в голове моей дочери?» — уже не в первый раз подумал Мартин.
С мальчиками было куда проще. Вечерами он ходил с Эмметом на озеро удить рыбу. Сначала Эммет не хотел прикасаться к лодке, но Мартин был настойчив.
— Мы понятия не имеем о том, что случилось в ту ночь, но знаем одно: твоя мать хотела, чтобы ты не боялся озера, которое она так любила.