Глава 13

— Не знаю что? — спросила я, теряя терпение.

— То, что мы все знаем правду, — Гвидион явно находил это забавным. — Мы знаем твои секреты. Как ты утопила своё королевство.

Я уставилась на него.

— Вы думаете, что я сделала… что?

— Распутная принцесса, которая разгромила своё королевство и с позором бежала в Америку, — продолжал Гвидион. — Правда, мне нравится хорошая трагедия. Ты потопила своё собственное королевство, чтобы угодить любовнику. Боги возмутились твоей беспечностью и украли твои силы. В наказание они оставили тебе лишь рваное платье и несколько книг с заклинаниями.

— Мы все знаем, — сказал Мидир. — Всем это известно.

Я стискивала ножку своего бокала с вином так крепко, что боялась, как бы не сломать её.

— Вот что, по-вашему, случилось? Я потопила своё собственное королевство?

Глаза Мидира были жёсткими, как кремень.

— Конечно, именно это и произошло. Ты пошла в своего злобного отца и затопила остров.

Я едва могла формулировать слова.

— И вы думаете, что я убила собственную мать.

Гвидион пожал плечами.

— Уверен, это было не нарочно, но королева фейри всегда умирает вместе со своей землёй, а ты потопила её землю. Так что да, ты действительно убила её.

Ледяная тьма заструилась по моим костям. Вот что все думали обо мне — все фейри, которые выжили после затопления Ис, думали, что это я уничтожила остров.

Но на самом деле всё было не так.

Я стиснула зубы.

— Начните с самого начала. Какую историю вы якобы знаете?

Тело Лира приняло странную, животную неподвижность, когда он пригвоздил меня своим взглядом.

— У тебя была сила управлять морем и потопить королевство. Это было твоё право по рождению. Ты это отрицаешь?

Я уставилась на него в ответ.

— Это часть верна. Но я не топила Ис. Это был кто-то другой. Неужели его больше никто не видел?

Гвидион вздохнул.

— Послушай, ты была молода. Мы все знаем эту историю. Ты напилась вина, как всегда.

Я прикусила губу.

— Да, я часто напивалась. Я не разрушала королевство из-за этого, — тогда у меня было столько силы, что временами она оглушала меня. Этот шум — ошеломляющий поток магии, звенящая какофония и несущиеся волны — мне нужно было одуванчиковое вино, чтобы обрести немного покоя.

— У тебя было много любовников, — продолжал Гвидион. — Это я не осуждаю. На самом деле, я, возможно, восхищаюсь этим.

— Я бы тоже не стала осуждать это, — сказала я. — Только это неправда.

Он закатил глаза.

— Да ладно тебе. Мы все это знаем. Они передали подробности. Ты заставляла их надевать чёрные атласные маски. Иногда ты душила их в разгаре действа и забывала остановиться, пока они не умирали. Как я уже сказал, я восхищаюсь этим.

Я почувствовала, что мои щёки ярко покраснели.

— Это не я.

— Но потом один из твоих любовников предал тебя вместе с твоей кузиной, — продолжал Гвидион. — Чьей красоте ты всегда завидовала. В пьяной ярости твои эмоции взяли верх. Ты потопила город, — он пожал плечами. — На самом деле это могло случиться с любым, кто обладал такой силой. Однажды я проклял целую деревню, чтобы люди танцевали до смерти, потому что мой парень сбежал со своим портным. На мой взгляд, это вполне объяснимо. Но нет причин лгать об этом. Признай это.

— Что? Притормози, — я уставилась на него. — У меня почти не было любовников, не говоря уж о множестве любовников в масках, — за долгие годы у меня было ровно два партнёра. Один — сын виконта, соблазнивший меня в яблоневой роще на целых четыре минуты, а другой — человек из Лондона, любивший наблюдать за игрой в дартс. И тот, и другой быстро забылись.

— Я не умею ладить с мужчинами и никогда не умела, — сказала я. — Я не завидую красоте других женщин. И я определённо не топила королевство из-за ревности. Эту историю вам случайно не мужчина рассказал? Это похоже на мужскую историю. Девушка, которая была настооолько распутной, что разрушила весь мир, — я медленно вдохнула через нос. — И всё это возвращает меня к моему предыдущему утверждению. Я не умею ладить с мужчинами.

Лир уставился на меня с крайним любопытством. Я чувствовала себя бабочкой, пришпиленной его взглядом. Неужели он поверил во всю эту историю с завязанными глазами и удушением?

— Я ещё не закончил рассказ, — вмешался Гвидион. — Мы не дошли до самого интересного. После того, как ты потопила Ис, один из рыцарей твоего королевства попытался спасти тебя на своём коне. Но боги воззвали: «брось в море демоницу, которую ты несёшь, если не хочешь погибнуть». Именно тогда боги забрали у тебя твою силу. Ты цеплялась за тело рыцаря, обещая ему всевозможные грязные сексуальные услуги, если он только отнесёт тебя на берег.

У меня отвисла челюсть. «Грязные сексуальные услуги?»

— Всё было не так.

— Он всё равно сбросил тебя с коня, — продолжал Мидир, — и тебя вышвырнуло на берег в разорванном морем платье, и ты осталась проживать свои дни, как кровожадная проститутка.

— Честно говоря, всё это очень интересно, — сказал Гвидион. — По правде говоря, это, наверное, моя любимая история.

Мою кожу залило жаром.

— Вы думаете, мне нужен был мужчина, чтобы спастись от утопления? Я могу проплыть сотни миль. Я моргена, и никто не крал эту силу. Эта история рассказана случайно не тем рыцарем, который утверждает, что я обещала ему грязные сексуальные услуги?

— Да, — сказал Гвидион. — Ну, то есть, он же там был.

— А вам не приходило в голову, что, может быть, это и есть то глупое дерьмо, которое мужчины выдумывают, чтобы произвести впечатление друг на друга?

На мгновение в зале воцарилась тишина, и Лир почесал подбородок.

— Эта часть с плаванием всегда ставила меня в тупик.

Мидир облизнул губы.

— Но ты продавала своё тело, чтобы выжить? Должно быть, так и было. А что тебе ещё делать? Сломанной принцессе без каких-либо навыков.

В основном я воровала всякое. Но я не собиралась поднимать этот вопрос сейчас, когда он мог перерезать мне горло.

— Так что ты почувствовала, когда боги украли твою силу? — спросил Гвидион.

Это были не боги. Это фейри украл мою силу.

Фейри, который горел как звезда. Тот, чьего имени я не знала, поэтому я называла его Безымянным.

Тёмные тени прорезали воздух вокруг Лира.

— Я был единственным, кто верил, что эти истории — неправда. Я верил, что, будучи дочерью королевы Малгвен, ты остаёшься нашей истинной правительницей. Я не верил, что ты разрушила бы своё собственное королевство. Но, в конце концов, когда я увидел тебя настоящую, даже мне пришлось признать, что это правда.

Я смотрела в окно, где тёмное море разбивалось о скалистый берег. Прямо сейчас, я хотела прыгнуть в него. Обелить моё имя казалось невозможным.

Так всегда бывает с мужчинами, как предупреждала меня моя мать — сама королева Малгвен. Неважно, кто ты на самом деле. Они напишут о тебе свои собственные истории. Они назначат тебе одну из нескольких ролей. Невинная девочка, которая нуждается в обучении. Сумасшедшая, которую нужно успокоить. Шлюха, которая разобьёт тебе сердце. Или в моём случае — демоническая проститутка, подпитываемая яростью и ревностью. Падшая женщина. Такова моя история, и неважно, была она правдой или нет. Как сказал Гвидион — разве это не хорошая история?

Но почему меня должно волновать, что они подумают? Я знала правду. Джина знала правду.

Эта кучка придурков не стоила моего времени.

— Интересная история, — сказала я настолько спокойно, насколько могла. — Всё это было очень давно.

— Очень давно, — ответил Мидир. — Но ведь всего несколько дней назад ты убила железом одного из наших рыцарей. Железом, — повторил он, как будто это решающий момент. — Значит, ты не изменилась. Тебя следует повесить перед нашей крепостью, выпотрошить и посыпать солью. Твоя голова должна украсить наши ворота. Единственная причина, по которой этого не произойдёт, заключается в том, что ты нам нужна.

Гвидион поморщился.

— Правда, немного безвкусно будет смотреться с ярко-синими волосами. Вероятно, лучше избегать этого, если мы сможем. Хватит и розового.

Я забарабанила пальцами по столу, теряя терпение, и сказала:

— Послушайте, возможно, мы не настолько разные. Я убиваю людей, которых считаю угрозой для других, и вы тоже, — я взглянула на Лира. — Те сердца, о которых ты всё время говоришь? Они принадлежали демонам, которые охотились на человеческих женщин. Вот кого я убила.

Он, казалось, обдумывал это на протяжении мгновения, и всё его мускулистое тело замерло устрашающе неподвижно, пока светлые глаза смотрели на меня. Тяжесть его взгляда каким-то образом давила мне на плечи.

— Похоже, ты не лжёшь. И всё же мы не можем позволить линчевателям править улицами. Где доказательство злого умысла? Любой мог бы сказать то же самое. Без закона и порядка царит хаос. Мы бы утонули в бессмысленности.

— Иногда законы приходится нарушать, — возразила я. — Я не могу призвать на помощь рыцарей. Не тогда, когда само моё существование преступно. В любом случае. Вы нарушаете кучу законов. Пытки запрещены законом. Ненадлежащая утилизация тел — тоже. Я уверена, что такой закон существует.

— Что? — Мидир выглядел искренне озадаченным. — А кому какое дело, куда делись тела?

— Людям не всё равно, — сказала я.

— Человеческие законы подчинены законам морских фейри, — Лир пожал плечами. — Точно так же, как люди подчиняются превосходящим их морским фейри.

Гвидион драматически вздохнул.

— Честно говоря, мы не знаем, что такое человеческие законы. Люди живут примерно… двенадцать секунд, а потом гниют и умирают.

— А какие законы морских фейри мне нужно знать? — спросила я.

Лир наклонился над столом.

— Ты действительно не помнишь?

— Это было очень давно, — сказала я.

— Позвольте мне ввести невежу в курс дела, — Гвидион поднял палец. — Во-первых, только рыцари имеют право проводить казни. А не такие линчеватели, как ты. Мы определяем, кто представляет угрозу, а кто нет, используя наши навыки и превосходящие знания. Во-вторых, души тех, кого мы убиваем, посвящены морскому богу, чтобы служить более великой цели.