Глава 4

Раздел с бюджетными торговыми марками был моим другом. Они намеренно делали этикетки отталкивающими — просто белые с чёрным текстом, как будто они хотели, чтобы вы чувствовали себя плохо в этой ситуации. Но как Бич Нечестивых, я не собиралась беспокоиться о картинках на банках консервированных бобов. Мои ботинки оставляли грязные следы на полу, пока я шла через супермаркет.

У автомата самообслуживания я набила пластиковые пакеты консервированной кукурузой и горошком. Бобы и яйца для протеинов, цельнозерновой хлеб.

У Джины были ограничения в еде — она не могла есть орехи, не впадая в анафилактический шок. Я всегда проверяла этикетки на всём и убеждалась, что ничто не было загрязнено арахисовой пылью с фабрик. Большую часть времени мы ели полный мусор — чипсы и конфеты — но всё это было совершенно безопасно для неё.

В банках с овощами хранились витамины и клетчатка — то, что нужно людям. Я не совсем понимала, почему сейчас беспокоюсь о витаминах, но после катастрофы в магазине я почувствовала внезапное и непреодолимое желание действовать ответственно.

Женщина, упаковывающая продукты справа от меня, покачала головой и громко фыркнула. Я выглядела так, словно только что вылезла из канализации. Ну, то есть, по факту так и было.

Я засунула в сумку рулон мусорных мешков. Мешки для мусора являлись центральным элементом моего плана уборки. Надо признаться, это не лучший план. Он включал в себя сон на полиэтиленовых пакетах, чтобы оставаться сухими, стирку нашей одежды в ванне и оставление её сушиться на ночь.

А что касается того, в чём мы будем спать? К счастью для нас, в «Теско» теперь продавалось дешёвое нижнее бельё размера L. Во всяком случае, важно то, что оно было чистым.

«Пожалуйста, уберите товар из зоны упаковки».

Я зарычала на голос робота. Сейчас я жалела, что у меня нет денег, чтобы взять с собой бутылку вина. Моё настроение омрачилось, когда я подумала о двух убийцах, которые охотились за мной. Теперь они оба мертвы, а моя жизнь стала намного более мрачной.

«Товар убран из зоны упаковки. Пожалуйста, поместите товар в зону упаковки».

Мой нрав был готов разорвать это место на части. Я крепко стиснула зубы, пытаясь снова просканировать мусорные мешки. Неужели робот не понимал, что они имеют решающее значение для моего плана уборки?

«Пожалуйста, уберите товар из зоны упаковки».

— Катись в морской ад, ты, робот-тиран! — заорала я. — Я просто пытаюсь купить немного чёртовой витаминной кукурузы без орехов для моего человека!

Никто не поднял взгляда. В девятимиллионном городе наблюдать, как грязные люди орут на автоматическую кассу, было просто частью жизни.

После ещё нескольких попыток я снова оказалась на пути домой, оставляя за собой грязные следы. Я сжимала свой маленький пакетик с едой и чистящими средствами, чувствуя себя немного жалкой. Я называла себя Свежевательницей Шкур, Бичом Нечестивых. Но моя жизнь, вероятно, была немного грустной. Когда-то я была принцессой. А теперь что у меня есть? Ни денег, ни семьи. Практически никаких друзей, кроме подростка, за которым я присматривала.

Возможно, я слишком долго изолировала себя, выслеживая нечестивых и живя под землёй.

Пока я шла домой, в моей голове вспыхнул образ того ангельски красивого фейри. Я ощутила укол странной боли, как от потери. Я понятия не имела почему. Мне пришлось убить его, чтобы защитить себя.

Добравшись до неровного участка земли над нашим магазином, я запустила руку в почву, ища люк на крыше. Я ощупала всё вокруг, пока мои пальцы не коснулись медной ручки. Я подняла её, и вонь магазина ударила в меня.

Я нахмурилась и скользнула в проход. Может, моя жизнь была немного грустной, но это моя жизнь, и я трудилась, чтобы сделать всё весёлым. У меня имелся мой проигрыватель, мои вечера в кино с Джиной. Здесь, в моём маленьком тёмном уголке Лондона, я устроила свою жизнь.

Просто потребуется много работы, чтобы эта жизнь снова хорошо пахла.

Я пошла по тёмному туннелю, который вёл к магазину. Это был более прямой путь — в отличие от длинной речной тропы, которой я воспользовалась раньше.

Карен, наш фантом-охранник, сидела снаружи двери и смотрела по телевизору мыльные оперы. Она погладила кота, сидевшего у неё на коленях.

— Здесь что-то немного воняет, — сказала она, когда я подошла.

— Ранее на нас напали два морских фейри. Речная вода затопила нас.

— Скверное дело, — она содрогнулась. Она не была особенно хорошим фантомом-охранником. — Ты случайно не купила какой-нибудь бисквитный торт «Виктория»?

— Нет. Мы теперь питаемся полезными продуктами. Вроде кукурузы.

— Кукуруза? — она фыркнула. — Что, просто безо всего?

— В ней есть витамины. Чтобы у Джины не было авитаминоза.

Я подошла к двери, а она протянула руку и схватила меня.

— Заходи к нам ещё, ладно?

Карен была очень одинока, поэтому я старалась навещать её несколько раз в день.

— Конечно, Карен, — я толкнула дверь в наш магазин, и моё сердце упало при виде него. Мне больше нечего продавать — все зелья и травы были испорчены.

Моё сердце сжалось. Я буду начинать с нуля.

Джина по-прежнему сидела на столе.

— Микроволновка не работает.

Я даже не подумала об этом. Сколько сейчас стоят микроволновки?

Я бросила пластиковые пакеты на прилавок, сожалея о своих попытках купить здоровую пищу. Надо было пойти за бисквитом «Виктория» или, может быть, в «Макдоналдс». Нам нужно как-нибудь оживить атмосферу.

— У нас будет еда и вечеринка с уборкой, — объявила я.

Джина приободрилась.

— Звучит весело. Может, пригласим накачанных парней?

— Это не совсем такая вечеринка, — я начала взбираться на одну из старых книжных полок, опрокинув при этом банку базилика. Базилик должен был защитить нас от магической слежки, но каким-то образом убийцы всё равно нашли нас.

— А почему бы и нет?

— Гм, потому что мы никого не знаем, а кроме того, мы фактически беглянки, пытающиеся залечь на дно, и к тому же в магазине пахнет трупами. Но, может быть, мне удастся вызвать в воображении какие-нибудь образы завсегдатаев вечеринок, пока мы будем всё убирать. Иллюзии. Это может выглядеть как настоящая вечеринка.

На верхней полке стоял проигрыватель на батарейках, который не пострадал от потопа.

Джина склонила голову набок.

— Иллюзии накачанных парней. Так вот как тебе удавалось обходиться без отношений все эти годы? Когда тебе становится одиноко, ты просто призываешь из воздуха аппетитную задницу, на которую можно пускать слюни?

Я сняла проигрыватель с верхней полки и, аккуратно держа его, спустилась вниз. Я схватила старую пластинку Элвиса — пожалуй, не самый любимый альбом Джины, но она не понимала, что музыка 1960-70-хх годов была вершиной человеческих достижений. Некоторые свои лучшие годы я провела в Нэшвилле, штат Теннесси, слушая изумительную музыку.

— Нет, Джина. Я не так обходилась без отношений. Я обходилась без отношений потому, что пришла к простому пониманию: практически все мужчины — дерьмо. И ещё мне кажется, что я их пугаю.

— Твоё отношение к мужчинам — это из-за твоей мамы? — спросила она. — Твоя мама дурно на тебя повлияла.

Я прищурилась, уставившись на неё.

— Нет, она была довольно мудрой, и она не оказывала на меня дурного влияния. Со мной всё в порядке. И это конец разговора. Пришло время для Элвиса, — я поставила проигрыватель на прилавок и зарядила пластинку. Я включила проигрыватель и установила иглу на песню Suspicious Minds. Музыка затрещала в воздухе, и я закрыла глаза, стараясь не думать о том, как мне всю следующую неделю платить за еду. Надо сосредоточиться на проблемах, которые я действительно могла решить.

Когда музыка заполнила комнату, я вытащила еду на прилавок.

— У нас есть хорошие мелодии, еда и немного магии. И чистое бельё. Всё, что нам нужно.

— Роскошь. Большего и желать нельзя, — Джина вытащила простой кусок хлеба и начала жевать его с полуулыбкой. — Ты приготовила восхитительную пищу.

Я закрыла глаза и сотворила заклинание иллюзии. Моя магия гудела и вибрировала по всему помещению, и вокруг нас замерцали образы… моё подсознание проецировало картины моего дома — далёкие воспоминания из места, которого больше не существовало. Это были образы с бала на берегу моря, образы фейри, одетых в шелка и драгоценности — всё из моих самых старых воспоминаний.

И рядом с ними мелькали более поздние мои воспоминания — женщина, которая продавала блины в передвижной закусочной неподалёку и всегда смешила меня своими сложными рукопожатиями. Местный гид тура по Джеку Потрошителю, который слишком долго задерживался на фразе «разорванная от влагалища до грудины». Пожилая женщина, которая пила пиво в соседнем пабе и забавлялась, говоря клиентам «Хочешь приватный танец?» и приводя их в ужас.

Джина улыбнулась мне, наполовину набив рот хлебом.

— Кто эти милые люди?

— Просто случайные люди из моих воспоминаний.

— Я узнаю некоторых из них, но не тех, что в длинных платьях, — она присвистнула. — Ты знала каких-то супер напыщенных людей, не так ли? В твоей прежней жизни?

— Типа, сто лет назад, — понятия не имею, почему они появились именно сейчас. Они относились к той жизни, которую я давно покинула. Мой мозг просто воспроизвёл их на автопилоте.

Я ушла в коридор за прилавком и направилась в ванную. Зеркало не пострадало от воды, и я мельком увидела себя — мои голубые волосы, покрытые коркой грязи, чумазые полосы на лице. Мои зелёные глаза ярко блестели на фоне всей этой жижи.

Я по возможности постаралась помыть лицо и волосы в раковине.

Затем я повернулась к ванне. Включив кран, я вымыла лицо, руки и ноги. Я сделала всё, что могла, чтобы очистить своё тело. Потом я принялась за чистку керамики. Это станет отправной точкой для усилий по уборке. Всё для смывания грязи будет браться из ванной и уходить обратно в неё.