Заметив на себе откровенно заинтересованный взгляд довольно симпатичной девушки, Лялин с ухмылкой уставшего покорителя женских сердец, повернулся к девушке спиной. "Ну, разве не идиот? Ещё какой идиот!" - подумал Лялин о себе, вспомнив, что с того дня, как он стал социологом, у него не было ни одной женщины. Да уж! Друг его, Вовчик, да и любой мужик на его месте бы не растерялся, а он ... "Приятель, может быть Алла права и ты действительно болен?"

Незаметно для себя Лялин оказался рядом с университетом, где он не показывался несколько дней кряду по причине нежелания встретить там бывших помощниц - Марину Цыганову и Олю Барсукову. По расписанию сегодня были две пары лекции по психологии. Он прекрасно успевал даже на первую лекцию. На этот раз он решил посетить альма-матер.

В огромном амфитеатре аудитории сидело несколько человек из числа зануд, не пропускавших ни одного занятия. Лялин был не из их числа. Решив заявиться на вторую пару, Лялин направился бродить по полутёмным коридорам философского факультета МГУ. Он спустился по лестнице на пол-этажа и остановился у окна, заворожённый видом вечерней Москвы. Город весь светился огнями, будто доказывая кому-то, что жизнь в нём бьёт ключом, и "только его по голове", как горько пошутил Лялин.

Сверху раздался женский смех. Лялин перегнулся через перила и увидел картину, от которой у него пересохло в горле, и кровь застучала в висках. Его взору предстали две великолепные ножки и белые трусики, отчётливо просматривавшиеся под коротким платьем девушки, стоявшей на верхней площадке.

Всё остальное произошло помимо воли Лялина: очень быстро и очень неожиданно: его рука потянулась к ширинке за набухшим членом! В этот момент соблазнительная девушка посмотрела вниз на него. Со страху Лялин бросился вниз по лестнице, едва не сбив поднимавшегося студента. На очередном повороте лестничного марша у него подвернулась нога. Лялин не упал, удержался, но брюки разошлись по шву в самом неудобном месте.

Поездку в метро в рваных на ж... брюках Лялин запомнил на всю жизнь.

* * *

Через пару дней Лялину позвонил Вовчик и потребовал приехать к нему домой, причём, немедленно. Лялин полетел к другу на крыльях надежды прояснить что-то по поводу своей новой работы. Оказалось - Татьяна, его сестра, получила новую квартиру и пригласила Лялина на новоселье.

- Спасибо, конечно, но прийти не смогу, - сказал Лялин.

- А работу ты хочешь получить? - разозлился Вовчик.

- Хочу и всё равно не смогу.

- Почему?

- Во-первых, мы недавно уже отмечали её новоселье. Получается, это у неё вторая квартира?

- Хоть десятая. Тебе что, хуже от этого?

- Не хуже. Просто мне немного не понятно, зачем человеку две квартиры?

- Егор Лялин, Вы забываете, где моя сеструха работает. В Государственной Думе! А это ко многому обязывает! Ну, хорошо, а какова вторая причина?

- Вторая? Пожалуйста - мне элементарно не в чем идти.

Вовчик укоризненно покачал головой:

- Так бы сразу и сказал, а то вопросы задаешь "не понимаю, зачем две квартиры", тоже мне - борец с несправедливостью! Ладно, так и быть, у меня есть кое-что специально для тебя.

Вовчик достал из шкафа костюм коричневого цвета в мелкую чёрную клеточку.

- Остромодная вещь! Всего два раза надевал. Как другу отдам по дешёвке. Примерь!

В отличие от Лялина, его друг был прожжённым торгашом. Вовчик даже гордился тем, что мог впарить любую ношеную вещь за приличные деньги. Он даже умудрился сбагрить ношеные трусы и штопаные носки. Тех, кто ненужные вещи выбрасывал, Вовчик называл лохами. Такая меркантильность никогда не нравилась Лялину, но желание друга нажиться на нём покоробила его.

- Спасибо, не стоит, - сказал Лялин. - Я всё равно не смогу пойти. У меня нет денег даже на подарок.

- Вот, чёрт! Дожили! Ладно, я тебе друг или где? Одолжу немного. Устроишься на работу, отдашь.

Часть 2. Богатая невеста

Татьяна, старшая сестра Вовчика, была очень серьёзным человеком. Два срока подряд она избиралась в Государственную Думу по спискам партии "Яблоко" Григория Явлинского. Можно сказать, она была правой рукой этого видного политика. Часто, почти каждый день её можно было видеть на экране телевизора в полупустом большом зале ГД, нажимающей кнопки для голосования.

На новоселье обещал быть сам Григорий Явлинский и другие выдающиеся личности. Когда Вовчик назвал две фамилии, Лялин поинтересовался:

- А президент Соединённых штатов?

- Что президент?

- Он приглашён?

- Послушай, иди ты к чёрту! Если хочешь знать, побывать на новоселье у моей Татьяны, сочтёт за честь любой миллионер, не то, что некоторые.

- Намёк понял, но не обиделся, - сказал Лялин, стоявший в коричневом костюме, с букетом красных роз в руках перед дверью новой квартиры Татьяны.

- Не волнуйся, костюмчик на тебе сидит, как влитой, особенно сзади, - зачем-то сказал Вовчик. - Определённо, коричневый - твой цвет! За отдельные деньги могу предложить французский галстук.

- Секонд-хэнд мне не нужен. Хватит одного твоего костюма.

- Что-о!? - вспыхнул было Вовчик, но, видимо, посчитав ругань несвоевременной, стукнул кулаком по двери и пробурчал. - Почему так долго не открывают, спят что ли?

* * *

Татьяна - родная сестра Вовчика была неуловимо похожа на своего брата, что, собственно говоря, мешало Лялину увидеть в ней женщину. Сегодня она встретила Лялина не так, как обычно - приветливо, но отстранённо, а по-особому: сразу подхватила его под руку и повела показывать новую квартиру. При этом она так плотно прижалась к нему, что он ощущал целиком её мягкую грудь, и это неприятно волновало Лялина. От быстрой ходьбы белокурые пряди её длинных волос всё норовили попасть ему в рот, и Лялину приходилось незаметно их убирать. Новая квартира Татьяны поразила Лялина не столько своими колоссальными размерами, сколько поразительными видами из окон. Центр Москвы просматривался как на ладони. При этом дом был так хитро спроектирован, что при смотрении через стекло возникало реальное чувство полёта. А сама возможность устроить спальню так, чтобы любоваться Кремлём, не вставая с постели, могла свести с ума любого завистника.

Во всех комнатах, в подсчёте которых Лялин сбился, находились гости. Их всех Татьяна считала необходимым познакомить с Лялиным. То ли оттого, что Татьяна сегодня была не похожа сама на себя; то ли оттого, что он находился в постоянном контакте с её большой грудью, то ли ещё почему, но Лялину казалось, что все смотрят на него и улыбаются с непонятным обожанием. Представляя Лялина "самым близким другом своего брата", Татьяна вкладывала в голос столько бархата, что Лялину становилось неловко.

Хозяйка привела Лялина в кухню, где вовсю кипела работа.

Лялин увидел жену Вовчика - Лариску. Она улыбнулась ему, показав лошадиные зубы. Мама Вовчика - Ирина Васильевна, неожиданно, и, не опасаясь испачкать его в муке, троекратно его поцеловала, сопроводив всё это ещё более неожиданными словами:

- Ну, наконец-то! Мы так тебя заждались, а я ...

И не договорив, она ещё более неожиданно запнулась, покраснела, и даже пустила слезу.

- Мама! - укоризненно сказала Татьяна.

- Я ничего. Это от усталости, - улыбнулась Ирина Васильевна и пояснила Лялину, что с утра готовит домашние пирожки.

- Вся еда из ресторана, - сказала она. - Вот я и подумала, пусть хоть пирожки будут настоящими. Я права?

- Ты всегда права, - сказала Татьяна. - Заканчивайте, они скоро будут.

По тому, как было произнесено слово "они", Лялин понял, что приезд важных персон действительно ожидается.

- Конечно, конечно, - заторопилась Ирина Васильевна, но даже в этой суете она нашла возможность сказать Лялину особые слова, а именно:

- Егор, мы с тобой после обо всём поговорим, правда?

- Да, конечно, поговорим, - вылетело автоматом из Лялина, почувствовавшего, как Татьяна ещё крепче прижала его к себе.