- В каком смысле "решите"?- полюбопытствовал Долин.

- В смысле напишем рекомендации о совершенствовании детской медицины. Эта тема сейчас сверхактуальна. Посмотрите на наших детей - сплошные дистрофики. Если так будет продолжаться - скоро некому будет Родину защищать.

- От кого?

- От врагов России. Скажите, только честно, вот вы бы, лично, сколько смогли бы прожить в таком же ритме, как Лежень?

- Думаю, нисколько.

- Вот, именно, а она уже десять лет так живёт. И выглядит, как дай Бог каждому. Всегда улыбается, всегда подтянута. Чудо!

Долин видел Лежень один раз и нашёл, что она похожа на жабу. Рассказ Нади заставил его задуматься. Он представил себе, как тысячи членов партии носятся по всей стране, словно угорелые, сами не спят и другим не дают, и плодят тонны бумаги с не нужными рекомендациями. Долину сделалось не по себе. Ему захотелось спросить общительную помощницу Лежень, принесла ли пользу хоть одному человеку такая безумная активность её руководительницы? Но вместо этого спросил:

- Ну, хорошо, а как бы вы попали сегодня к себе домой, если бы я вас не подвёз?

- Пешком. Честно говоря, могла бы и вовсе не ехать: ведь мне тоже к семи часам утра нужно быть на телевидении. Лежень участвует в ток-шоу "Пусть говорят" Малахова. Страшно имиджевая передача!

- Прости, а почему в таком случае Лежень не позаботится о том, чтобы у вас была машина. Она не опасается, что ночью с вами может что-нибудь случиться?

- Что вы! Она об этом и не думает. Ей всё равно - случится со мной что-то или нет. Меня заменить не проблема. Если завтра я не приду на работу, она и не заметит, - с восхищением в голосе сказала Надя. - Она - политик. Все политики не от мира сего. К ним нельзя подходить с обычными мерками. Ой, я приехала. Спасибо. Жену не будите, пусть поспит, - сказала Надя.

- И всё же, Надя, я понять хочу, зачем Лежень такая жизнь? Это же не нормально.

Надя посмотрела непонимающими глазами.

- Как зачем? Человек полностью посвятил себя работе. По-моему, это здорово! Это и есть настоящая жизнь: бесконечные поездки, встречи с разными людьми, риск, достижение поставленной цели. Что ещё надо? Или, по-вашему, лучше отработать, положенные восемь часов, придти домой, нажраться картошки и пялиться в телевизор?

- Не знаю: по мне так второй вариант, хотя бы безвреден для общества.

- До свидания, - попрощалась Надя.

Едва Долин тронулся, как жена сказала:

- Какой ты у меня глупый, даже стыдно за тебя.

- А ты..., а ты давай заканчивай с такой работой. Надоело уже: всё жду тебя, жду. Чего жду? Не знаю.

* * *

Прав, сто раз был прав Ораевский Виктор Николаевич, утверждая, что, будучи главным врачом, он и сам жил и другим жить давал. С приходом в больницу новой начальницы с редкой фамилией - Лежень, жизнь Долина круто изменилась: жена сутками стала пропадать на работе, а зарплата уменьшилась вполовину.

Этой ночью Долину, видимо, опять не удастся выспаться. Уже полночь - а жены всё нет. Мобильный не отвечает: то ли выключен, то ли сел аккумулятор. Что хочешь, то и думай. И мысли лезли самые дурные.

Наконец, в дверях завозились с замком. Долин бросился в коридор.

- Что опять случилось? Где ты была? - набросился Долин на жену.

- Ты не поверишь, - устало сказала жена, присаживаясь на кушетку. - Ноги гудят - сил моих нет.

- Так, всё-таки, что произошло?

- Только я собралась домой, подходит ко мне Надя - помощница Лежень и вручает билет в консерваторию на концерт Плетнёва.

- Какого Плетнёва?

- Всемирно известного пианиста. Честно говоря, я сама о нём первый раз услышала. С детства ненавижу классическую музыку, а тут консерватория, пианино. Бр-р-р!

- Ну и что? Отказалась бы и всё!

- Хотела отказаться, а Надя объяснила, что это подарок Лежень, и не пойти - значит навлечь на себя крупные неприятности. По крайней мере, в больнице мне точно тогда не работать.

- И ты пошла?!

- Как видишь: пошла, слушала, хлопала в ладоши и благодарила Лежень за доставленное удовольствие.

Долин присел на кушетку рядом с женой и обнял её за плечи. Они долго сидели молча, уставившись в пол, будто там хотели увидеть ответ на вопрос - как жить дальше?

- Чёрт подери, неужели мы никогда не станем свободными? - спросил Долин.

Жена взглянула на него с болью в глазах.

- Понятно, - сказал Долин и, опять уставившись на пол, затянул свою любимую бразильскую песню:

- Бессамо, бессамомуча ...

Конец