Сомнения вызывала хозяйственно-экономическая сторона вопроса. Однако Буэро заверил всех, что под проведение первенства даны государственные гарантии и все финансовые условия будут выполнены. Мало того, страна обязуется за год построить специально к чемпионату мира новый стадион на сто тысяч мест, для которого уже выбрано соответствующее название — «Сентенарио», и что футбольный чемпионат станет жемчужиной праздника под названием «100-летие Восточной Республики Уругвай», который отмечается как раз в 1930 году.
Через любовницу короля
По мере приближения чемпионата проблемы пошли косяком. Вернее, появилась одна большая проблема — европейские сборные по очереди отказывались от участия в первенстве.
Отказы посыпались зимой, когда уже вовсю гулял по миру знаменитый экономический кризис, грянувший осенью 1929-го. Первыми объявили о своём неучастии страны с профессиональным футболом — Чехословакия, Италия, Австрия, Испания, Венгрия. Они мотивировали это необходимостью выплачивать зарплату игрокам во время их слишком долгого отсутствия — почти два месяца. А расходы на дорогу? Да зачем ехать за тридевять земель? Итальянцы предложили провести на их территории вместо чемпионата мира в те же сроки чемпионат Европы. И дешевле, и переться далеко не нужно.
В странах с любительским футболом тоже говорили о деньгах. Федерации должны будут выплатить игрокам компенсации за отсутствие на рабочем месте, да ещё не каждый хозяин согласится отпустить нужного работника в длительный, пусть и неоплачиваемый отпуск.
За два месяца до даты начала ЧМ ни одна из европейских сборных не изъявила желания ехать за десять тысяч километров от дома, чтоб сыграть пару-тройку матчей.
Больше других хозяев ЧМ обидел отказ сборной Нидерландов — на Олимпиаде в Амстердаме зрители заполняли стадионы на матчах сборной Уругвая, что принесло устроителям кое-какой доход. Возмущённые уругвайские болельщики даже провели демонстрацию протеста у посольства Нидерландов в Монтевидео.
Уругвайская федерация в очередной раз подтвердила, что берёт на себя главную статью расходов — дорогу и проживание. Ещё она пригрозила, что выйдет из ФИФА. Эту угрозу поддержали другие страны Южной Америки.
Жюль Римэ мотался по Европе, просил и уговаривал. Первый чемпионат мира, кроме прочего, вошёл в историю и тем, что в нём участвовали «все, кто только хотел или кого удалось уговорить» президенту ФИФА.
Финансовые гарантии уругвайцев всё-таки сыграли свою роль. Бельгийцы и югославы перестали колебаться и сообщили: «Едем». Бельгийская федерация собрала практически всех своих лучших, а Югославию на ЧМ-1930 представляли игроки только сербских клубов. Хорваты обиделись на переезд федерации из Загреба в Белград и отказались отпустить в сборную хотя бы одного футболиста.
Со своими земляками, французами, Римэ долго проводил разъяснительную работу и, в конце концов, ему удалось сколотить вполне приличную команду. Что обещал он работодателям игроков, чем грозил или чем умасливал, история умалчивает.
Румынская федерация имела те же проблемы, что и французская. Несколько основных футболистов сборной работали в британской нефтедобывающей компании «Бритиш петролеум» и их не отпускали с работы. Ехать на ЧМ без них и позориться румыны не хотели. Римэ включил бухарестские связи. Через Магду Лупеску, «сердечную привязанность» короля Кароля II, он «подъехал» к главе государства, который оказался большим любителем футбола. Король и попросил дирекцию иностранного предприятия отпустить нужных людей на чемпионат. В просьбе ему не отказали. Кароль II так проникся футбольными интересами, что лично контролировал список делегации.
Румыны оказались последними, кто согласился на участие в чемпионате. Зато в дорогу они отправились первыми…
«Конте Верде» и «Флорида»
Пароход назывался «Конте Верде», приписан был к Генуе и совершал регулярные трансатлантические переходы между Европой и Южной Америкой. Он был рассчитан на 2400 пассажирских мест, из которых 230 шли первым классом и 290 — вторым.
19 июня 1930 года по трапу «Конте Верде», отправлявшегося в очередной рейс, поднялась румынская делегация. Вечером судно вышло из порта. Через два дня в Вильфранш-сюр-Мер на борт приняли сборную Франции и судью Тома Бальви, а ещё через два дня, 23 июня, в Барселоне к путешественникам присоединились бельгийская делегация — сборная страны и ещё двое арбитров, Джон Лангенус и Анри Кристоф.
В Вильфранш-сюр-мер взошёл на пароход и президент ФИФА Жюль Римэ. Первым делом он положил на хранение в капитанский сейф главную награду чемпионата, изготовленную парижским ювелиром и медальером Абелем Лефлером золотую статуэтку древнегреческой богини победы Ники весом в 1,8 кг. Вместе с подставкой-постаментом из лазурита приз весил почти четыре килограмма.
Участники этой поездки вспоминали о морском путешествии с восхищением и удовольствием. Футболисты были ребята простые, ездили обычно на игры в сидячих жёстких вагонах, изредка в автобусах. На океанском лайнере никто из них никогда не плавал. Собственно, две трети румынской делегации вообще никогда не видели Средиземного моря, не говоря уже об океане. Футболистов разместили в двухместных каютах первого класса.
«Мы правильно сделали, что решили добираться до Генуи не в спальных вагонах, а в обычных, с деревянными полками, — рассказывал позже уроженец Черновцов игрок сборной Румынии Альфред Айзенбайсер, — на сэкономленные деньги мы купили себе костюмы и выглядели на пароходе вполне прилично».
«Вообще, всё было, как в сказке, — вспоминал француз Люсьен Лоран, — прогуляться в Америку на первоклассном лайнере — это просто мечта детства».
«Мы каждый день что-нибудь отмечали, — говорил бельгийский вратарь Арнольд Баджу, — сначала отплытие, на следующий день видимость африканского берега, в открытом океане — пересечение экватора. Повод для веселья находился всегда».
…С праздником пересечения экватора связана знаменитая байка. На «Конте Верде» плыли в Америку две мировые оперные знаменитости — великий бас Фёдор Иванович Шаляпин и великое сопрано Марта Неспопулос. Когда пассажиры устроили импровизированный концерт и попросили Шаляпина спеть, тот ответил: «Я никогда не пою сверх договора. Вы предложили бы сапожнику изготовить бесплатно пару ботинок только потому, что мы переходим в другое полушарие?»…
Для футболистов единственным неудобством в океанском путешествии была невозможность тренироваться. Даже короткие пробежки и гимнастические упражнения им приходилось делать рано утром, чтоб не мешать другим пассажирам. В шесть утра на палубе появлялись румыны, в шесть сорок пять их сменяли бельгийцы. Последними выходили на утреннюю зарядку французы, обычно допоздна игравшие в карты.
Но никакие физические упражнения не могли помешать набору лишних килограммов. Кухня на пароходе была отменная, а морской воздух только улучшал и без того богатырский аппетит. По приходе в Монтевидео некоторым пришлось заняться сгонкой веса.
29 июня пароход прибыл в Рио, где к путешественникам присоединилась сборная Бразилии.
Вице-президент ФИФА Морис Фишер, по совместительству переводчик при Жюле Римэ, поскольку безукоризненно владел испанским, вспоминал: «Среди бразильцев было два негра, хорошо играющих на гитарах. Они садились вечером на палубе и пели свои песни. Всегда печальные — ни одной весёлой».
На борту «Конте Верде» по пути в Уругвай. Франция то ли отдыхает, то ли тренируется.
Бразильских футболистов сопровождало около двух десятков журналистов. Джон Лангенус с юмором отзывался о них: «Вот тогда и закончилось спокойное красивое путешествие. Они считали своим долгом поймать любого футбольного европейца и долго втолковывать ему, насколько важен этот чемпионат для всех нас и для южноамериканцев в особенности. Мы, конечно, осознали и прониклись. Больше всех доставалось Римэ и Фишеру. Такова их планида. Зато, когда мы сошли на берег, то могли не читать газет. Знали уже, что там написано».