Так, дальше у нас идет программа: отказ о правящей роли КПСС, частная собственность, демократия, закон о земле, все это по отдельности очень хорошо. Нужные законы предлагают ребята, полная реформа Союза. Дальше идет новый союзный договор, а это уже опасно. «При существующих центробежных тенденциях и нарастании межнациональной напряженности любая попытка пересмотра союзного договора или изменения территориального устройства СССР приведет к неизбежному распаду Советского Союза. В настоящее время наблюдается дефицит центральной вертикали власти и формирующийся разрыв между центром и республиками. При сохранении существующей тенденции разрыв будет нарастать и приведет к массовым акциям гражданского неповиновения, попыткам местных органов управления добиться большей или меньшей независимости от центра, возможны вспышки межнациональных конфликтов и вооруженных мятежей».

Проблемное дело, в общем. И так скоро будет референдум о сохранении СССР, шумиха стоит страшная. Непонятно, чем это голосование закончится.

А если взглянуть поглубже, то большинство предложений МДГ направлено именно на развал Союза. У нас ведь КПСС не просто партия, а, считай, нормальная структура управления — выдерни ее, и все хозяйственные связи развалятся. К многопартийности нам лет двадцать переходить, не меньше. Молодцы ребята, точно вычленили основную идею. Так что получается: в Верховном Совете «пятая колонна» образовалась, и никто ни сном ни духом. Забавно! Впрочем, Шумилов и Строгов уже в самом начале работы поняли, что имеют дело с хорошо спланированной операцией по мирному разгрому Союза. Причем к этому имеют отношение как заграничные советники, так и свои доморощенные «прорабы перестройки» и высокопоставленные партийные бонзы и кагэбэшные генералы. Оставалось разобраться, кого использовали втемную, а кто имел счета в Швейцарии и гонорары от «Рэнд-корпорэйшн». Большие сомнения вызывал президент. Никто не мог сказать: сам он докатился до жизни такой или имеет свой интерес?

Шумилов только в начале шестого закончил читать документы. За это время его почти не тревожили. Сессия осталась позади, а вместе с ней поток студентов, желающих пересдать экзамен или договориться со строгим профессором. Пару раз заглядывала секретарь кафедры Аллочка со своими необычайно важными делами, как то: список предприятий, с которыми заключен договор на прохождение преддипломной практики, график дежурства по кафедре и подобная повседневная волокита. А больше никто не мешал, те, кто мог, разбежались по домам, а остальные были заняты своими делами. Закончив чтение, Павел Николаевич аккуратно убрал листки светокопий обратно в папку и задумался. Оставлять такое в рабочем столе нельзя. Кагэбисты явно нарушили свои правила по обеспечению безопасности, передав Шумилову документы из разряда «перед прочтением сжечь». Если досье на Межрегиональную депутатскую группу и рабочие документы Совета народных депутатов еще могли оказаться на столе обычного преподавателя экономики, пишущего книгу, то аналитическая записка никаким образом не должна была попасть на глаза посторонним. Слишком явно определялось ее происхождение из конторы с видом на Колыму. Делать нечего, и Павел, справедливо решив, что надо из двух зол выбирать меньшее, сложил стопку бумаги пополам и запихнул в свою кожаную папку. Ничего страшного, если нельзя оставить на работе, дочитаем дома. Остальные бумаги из гэбэшной папки нашли свое место в среднем ящике стола среди подобных документов и прочих подборок для будущей книги. Книги, которая вряд ли будет когда-нибудь написана.

— Папа, тебя к телефону.

— Иду, иду. Кто там? — Павел Николаевич нехотя поднялся с дивана и отложил в сторону томик Мориса Дрюона.

— Дядя Сергей. — Наташина вихрастая головка появилась в дверном проеме, и, убедившись в том, что папа поднялся с дивана, дочка исчезла. Из комнаты девчонок доносилось хихиканье. Опять собрались подружки. Якобы делать уроки. Но какие там занятия, на уме одни наряды и мальчишки. Марья Теодезиевна, кумушка предпенсионного возраста с четвертого этажа, рассказывала Марине, что у ее знакомых дочку изнасиловали прямо на улице. Блин! Поубивал бы уродов! Петя Дорош с кафедры гидравлики послезавтра привезет из Минска пару газовых баллончиков. Павел Николаевич специально заказал баллончики для своих девчонок. Так-то спокойнее будет.

— Алло, слушаю.

— Привет, Паша! Как дела? Чем занят? — в трубке звучал жизнерадостный голос Сереги Анютина.

— Нормально. Книжку читаю. Про французских королей, — недовольно буркнул Шумилов. Что за дурацкая привычка у Сергея спрашивать: «Как дела?» И так ясен ответ.

— Ну, извини, если прервал. Тут такое дело. Сегодня у нас среда?

— Ясно дело, среда. А вчера был вторник. Давай выкладывай. — Павел сразу понял, что Сергей просто так не будет интересоваться днем недели. Явно что-то намечается.

— Сегодня ночью генерал возвращается из Москвы. Он мне звонил, намекал на пару бутылочек молдавского коньяка. Значит так, завтра собираемся у меня, — добавил он тоном, не терпящим возражений.

Переговоры и планирование работы над переворотом друзья частенько проводили, прикрываясь дегустацией напитков различной крепости. Павел при упоминании коньяка в контексте с прилетом Бугрова моментально внутренне собрался и безразличным голосом спросил:

— Во сколько собираемся?

— Давай часиков в семь. Успеешь? И, если хочешь, бери с собой Марину. Арсений тоже будет с семьей.

— Ладно, если согласится, придем вместе. — Он прекрасно знал, что Марина согласится. Они с Леной Бугровой были подругами — не разлей вода. — Только смотри, без порнухи, как прошлый раз.

— Ладно, — в трубке прозвучал довольный хохот Сергея Анютина. Во время последней посиделки у Анютиных Сергей умудрился поставить в видик вместо голливудского боевика кассету с жесткой порнографией. Ну и досталось им от жен! Бедняга Анютин получил больше всех, и, кажется, уже после ухода гостей Катя ему добавила. Чтоб дома порнографию не держал.

Вечеринка у Анютиных прошла весело. Шумиловы пришли с дочерьми, с Бугровыми был их младший — Саша. В этом году Саша, как и Наталья Шумилова, заканчивал школу, но, в отличие от старшего брата, решил поступать не в военное училище, а в сугубо гражданский строительный институт. Анютины встретили гостей радушно, как всегда. Катя с подругами сразу же убежала на кухню, делиться секретами приготовления вареников с вишней. В этом блюде Катерина была непревзойденным мастером, причем она прошлым летом, по совету Марины, заморозила несколько килограммов свежей вишни в морозилке и сейчас спешила похвастаться свежими ягодами «прямо как с куста». Юное поколение было встречено серьезным молодым человеком Петром Сергеевичем, уже учившимся на втором курсе Политеха.

Когда закончились все ахи и вздохи, все чинно сидели за столом в предвкушении вареников с вишней под молдавский коньячок (не обманул генерал — привез, как и обещал), раздался звонок, и на пороге появился высокий широкоплечий человек в китайском пуховике и ондатровой шапке. Арсений представил гостя как своего хорошего друга, буквально на пару дней приехавшего в Гродно по делам службы. Гость назвался Иваном, сначала отказывался проходить, говоря, что он буквально на секундочку, срочно перемолвиться парой слов с Арсением Степановичем, но, в конце концов, дал себя уговорить «поддержать компанию».

Впрочем, Иван оказался очень общительным жизнерадостным человеком и интересным собеседником и быстро нашел общий язык с честной компанией. Лену Бугрову он поразил тем, что со знанием дела рассказал, как готовить настоящую пиццу «а-ля наполетана». Лена даже побежала за тетрадкой, записывать рецепт. Во время перекура в коридоре Иван успел рассказать пару пикантных анекдотов:

— Поручик, вы носки меняете?

— Нет, мадам, разве что на водку.

Попутно он успел поспорить с Сергеем и Арсением о шансах минского «Динамо» на следующем чемпионате, а на Павла Иван произвел впечатление, процитировав наизусть Киплинга: