В конце 80-х и начале 90-х гг. перемены в Восточной Европе и Советском Союзе положили конец «холодной войне», и Республика Корея воспользовалась этим обстоятельством, чтобы начать активно осуществлять «северную дипломатию». В 1988 г. Корея провела у себя XXIV летние Олимпийские игры и тем самым продемонстрировала всему миру новый облик страны.
Южная и Северная Корея одновременно в сентябре 1991 г. вступили в Организацию Объединенных Наций. Основы мирного сосуществования между Югом и Севером были заложены в декабре 1991 г., когда стороны подписали двустороннее «Соглашение о примирении, ненападении, двусторонних обменах и сотрудничестве», а также «Совместную декларацию о превращении Корейского полуострова в безъядерную зону». Эти исторические документы заложили основы мира на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии в целом, знаменовали собой первый крупный шаг на пути к мирному воссоединению разделенной нации. С приходом к власти в РК Ким Тэ Чжуна была провозглашена политика «солнечного тепла» в отношениях с КНДР, которая, несомненно, будет способствовать улучшению двусторонних отношений, тем более, что такого рода шаги находят отклик и у северокорейского руководителя Ким Чен Ира. В 2000 г. Ким Тэ Чжун посетил КНДР, а команды двух Корей приняли участие в Олимпийском параде в Сиднее под единым флагом.
В настоящее время обе стороны продолжают переговоры, чтобы воплотить в жизнь согласованные положения основных документов, предусматривающие создание Совместной комиссии по контролю за ядерными объектами и отдельных совместных комиссий по вопросам политики, военных вопросов, взаимных обменов и сотрудничества.Первоочередным вопросом, требующим безотлагательного решения, стал вопрос об атомном оружии на Корейском полуострове, поскольку Северная Корея разрабатывает собственную программу создания ядерного оружия. Решение этой проблемы абсолютно необходимо не только для мирного объединения Южной и Северной Кореи, но и для сохранения мира и стабильности в Северо-Восточной Азии и мире в целом.
Глава 4. Культура и формирование политической системы Японии
...
Современная Япония – одна из наиболее развитых стран мира. Она как вечная загадка для всех, кто стремится ее разгадать. Сегодня Японию, достигшую самого высокого уровня научно-технического прогресса и не утерявшую при этом своеобразия своей культуры, сохраняющую высочайшую духовность народа, называют «чудом». «Японская модель», являющая идеальную форму организации государства, при которой национальная идентификация и сфера деятельности легальной политической власти совпадают, а приоритет культуры считается основой устойчивой жизни, вызывает большой интерес со стороны культурологов, политологов и социологов. Ученые в поисках новой парадигмы, в которой нуждается мир, достигший высшей степени неустойчивости, хотели бы понять природу такого «чуда».
Раскрытие тайны японских достижений восходят к традиционализму, устойчиво функционирующему во всех сферах деятельности. Особенно современная Япония обязана традиционному мышлению, сохраняющему интуицию Целого, идущую еще от древний религии синто. Японцы сохранили традиционное понимание целостности органической природы и общества, ками и человека.
Общественное сознание японцев, в том числе и политическое, полностью зависит от принципов, воспитанных не только религией синто, но и дзен-буддизма и конфуцианства, в рамках которых оно формировалось и никогда не выходило за их пределы. Таким образом, у японцев сформировался определенный менталитет, своеобразный тип мышления и отношения к миру.
Мыслители Японии учат, что все отпавшее от Целого теряет себя, иначе говоря, японцы дают понять, что господствующий на Западе тип мышления, постоянно анализирующий, делящий все на части, не единственно возможный. Принцип подчинения человеку природы – вера в науку, освобожденную от религии, секуляризация политики на Востоке неприемлем. Наоборот, там всегда верили в «предустановленную гармонию», в неделимость истинно сущего, независимо от того, как оно называлось, природой Будды, или вселенским Путем – Дао. Там никогда не считали возможным вторгаться в целостную природу, нарушать изначальный порядок. Можно сказать, для западного ума одно это два, для восточного – два это одно, или «это есть ты» (там твам аси) – как говорится в Упанишадах. А на языке дзен – «Одно во всем и все в Одном».
Японцы не сомневались в приоритете государства, общего над личным, но не противопоставляли целое части. Современный автор М. В. Шарко, изучающая политические процессы в Японии, отмечает: «качественной идентификацией политических процессов служит инвариантная доминанта, которая передается из поколения в поколение, ключ которой кроется в динамических процессах самой жизни Японии. Это органическая связь природы и общества, ками и человека, идущая от синто». [103]
В Японии сформировано понятие самой «политики», в которой разумные и нравственные критерии являются определяющими, что особенно важно в наше время, крайне уязвимое для всяких промахов. В этом отношении Япония является образцом, в котором нуждается мир, достигший высшей степени неустойчивости. Это прежде всего – следование предустановленному Пути, который у каждого народа свой и у всех народов един. Отсюда и уважение прошлого, памяти предков, высокой традиции. Отсюда приоритет Культуры – основы устойчивой жизни. «Современная Япония имеет идеальную форму организации государства, когда национальная идентификация и сфера действия легальной политической власти совпадают». [104] Этим Япония обязана традиционному мышлению, интуиции Целого. Отсюда и интерес к «японской модели», которую называют «чудом», не осознавая ее природы, которая находится в особом мировоззрении, не терявшем своих традиций на протяжении всей истории и сформулированных еще в древних текстах Японии и таким образом сформировавших представление японцев о мире и своем месте в нем (Кодзики).
Действительно, суть японской модели мироустройства и миропонимания в признании двуединства, двух планов Бытия: видимого и невидимого (феноменального и ноуменального, но нет между ними разрыва, порождаемого непросветленным сознанием). Ум настроен на Неизменное в изменчивом, единый Центр, дающий импульс движению, гибкости, способности адаптироваться – что сами японцы называют ситуационной этикой. То есть нужно уметь меняться вместе с Переменами, чтобы не отстать от Пути, который у каждого народа свой, только не каждый народ это осознает. При этом устойчивость образуется благодаря тому, что в изменчивом есть Неизменное (Фуэки-Рюко): «Без Неизменного нет Основы. Без Изменчивого нет обновления» [105] .
Ориентация на двуединую модель позволяла японцам выходить из самых сложных ситуаций. И в этом, действительно, сильная сторона их стратегической политики. Следование Великой Уравновешенности, дающей возможность сосуществования, придало и политике свойства Целого. Это, прежде всего, уважение традиции, признание принципа Единства высшим из принципов, от которого зависит благополучие нации. «Одним из первых мероприятий новой власти (5 апреля 1868 г.) стало законодательное оформление „единства ритуала и управления“ (сайсэй итти), что было не только политическим актом, но и возвращением к древнейшему сакральному принципу единства светской и духовной власти» [106] . М. В. Шарко пишет о значении ритуала для японцев: «Ритуал и есть разновидность познания. Это есть способ заучивания, повторения и удерживания нового и важного». [107]
Следование Пути Великой Уравновешенности позволяло сосуществовать религиям: к трем традиционным прибавилось христианство, в соответствии с принципом «единства политики и религии» (сайке итти). В литературе провозглашали «единство разговорного и литературного языка» (гэмбун итти).