Да, я могу лечить! Но… не так, как настоящие эльфы. Я могу влить силы, помочь… когда у раненого нету уже сил бороться. Ускорить заживление. И всё. Но такие вот раны.. да полно, может и эльфийские целители не умеют их лечить… хотя, быть может, это я так оправдываюсь перед самим собой.

Может, я и научился бы по-настоящему исцелять, если бы длинноухие родственнички научили. Говорят, такому учат с самого детства. Но – увы.

Сотник, как и большинство солдат здесь, звал меня Федей, а вот побратим – Эданом. Это было имя для него. И ещё для отца – так уж вышло. Именно они звали меня так.

Боонр, Бор, Борька и даже просто Бо – ему было всё равно. Мой друг даже удивлялся, и как то можно придавать значение подобной ерунде?! И в общем-то он был прав. Он почти всегда прав.

Здорово всё-таки, что жизнь свела нас – в одном городке, стоявшем на перекрестке караванных путей, в тот момент, когда мне было особенно тошно. Нападение грабителей было отбито, я не пострадал – даже не ранили, но из охранников каравана погибла половина. И почему-то так сошлось, что погибли именно те, с кем я успел немного сдружиться, с кем мне было приятнее разговаривать и просто ехать рядом…

Купец – выжига и хам – не пострадал, груз – тоже, ну а что до наемников… работа у них такая. Оставшимся в живых выдали премию – за счет тех, кто погиб. Они-то не получили ничего, да и их близким ничего не причиталось – не было такого уговору. Все остальные были с этим согласны – дело привычное, радовались лишним деньгам… а мне было тошно. Хотелось выстрелить… в нанимателя. Нет. Не убить – но со стрелой в заднице он бы меня порадовал куда больше.

Я первым распрощался с купцом и остальными. И тут, на базарной площади, я и встретил Боонра…

Рабский торг.

У нас в королевстве рабства вроде как нет. Но если этот «товар» привезли откуда-то ещё – то, выходит, можно. Покупай и владей. И прав твой слуга по закону никаких не имеет… ну почти. Это ведь не человек или орк – это имущество другого государства, привезенное для продажи…

Рабов было около десятка. Большинство – орки, как всегда, или полукровки… драное подобие одежды, кислый запах, угодливая речь надсмотрщика, которого я не слушал…

Меня поразил взгляд раба.

Прямой взгляд в глаза сам по себе был неожиданным – говорят, у орков рабам запрещено глядеть в глаза, это уже является достаточным поводом для порки. Но дело было не только в этом… Что я увидел тогда в Борькиных глазах?

Можно было ожидать злобы – я бы понял! Отчаяния и мольбы, загнанности и ненависти, зависти и угодливости… Ничего этого не было.

Спокойное, усталое достоинство. Несмотря ни на что! А ведь в рабьи клетки плевали и бросали гнилые овощи – а как ещё развлечься мальчишкам на рынке? Бесцеремонное разглядывание - впрочем, некоторые потенциальные покупатели не ограничивались разглядыванием, а щупали зубы и мускулы. Лошадей и то как-то с большим уважением смотрят, когда купить хотят…

Достоинство, усталость и… понимание. Раб как будто понимал даже то, как мне погано на душе! Странно, но покорности не было в его взгляде – чувствовалось, что дай ему сейчас оружие, чтобы добыть свободу в поединке – и он будет сражаться с кем угодно. Может, даже и без оружия. И не факт, что проиграет. Но сейчас – клетка крепка, кругом люди, женщины и дети… И те, кто купил его у орков, и их многочисленные слуги. Не вырваться…

А ещё… раб, встретившись со мною глазами, почти улыбнулся – как будто хотел сказать «ты видишь, как оно вышло… Не переживай, зато моя судьба тебе не грозит»… А кстати… что ждет его впереди? Скорее всего, каменоломни. А это пять, в лучшем случае десять лет… больше там не живут.

Я остановился. Попытался представить себе этого раба с киркой в руках, под плетью надсмотрщика… не получалось. Может, его самого сделают надсмотрщиком? Нет… с плетью в руке пленника представить было абсолютно невозможно. Как с рыбьим хвостом…

А раб выпрямился, сделал шажок и встал вплотную к прутьям клетки, глядя на меня. И смотрел он теперь не в глаза, а просто СМОТРЕЛ… как я сам мог бы смотреть на Сад Фонтанов в королевском дворце… Правда, я только слышал про этот чудесный сад. Или на птицу кили, у которой перья, говорят, ста семи оттенков.

Черты его лица немного разгладились, и я с удивлением понял, что раб почти одних со мною лет.

Теперь и я сделал шаг вперед. Я не мог уйти. Я ещё не знал… но я должен был что-то сделать.

И неожиданно для самого себя спросил:

- Как ты попал в рабство?

- Орки поймали, - с готовностью ответил он хрипловато. – Мы с ребятами на перевале дорогу чинили… кто ж знал, что там отряд орочий пойдет? Меня и еще нескольких умудрились схватить. Думал, голову снесут, а они, видишь, нажиться решили. Та еще нажива, конечно… А ты чего такой смурной, эльф? Обидел кто?

- Нет… Меня-то никто не обидел… Мне деньги заплатили, - усмехнулся я.

Когда я их получал, эти деньги, мне казалось, что на них кровь погибших наемников – моих товарищей… И, едва я договорил фразу, я уже знал, что я буду делать.

- В первый раз вижу, чтобы кого-то так пришибло это событие, - негромко рассмеялся он… и тут же согнулся, хрипя, от удара пяткой копья в живот. Это надсмотрщик решил навести порядок и прекратить неприличное для раба поведение.

- Этот хмыреныш оскорбил вас, господин? – осведомился он у меня. – Будьте уверены, ему это не сойдет просто так…

- Он – не оскорбил, - ответил я как только мог высокомерно, намекая своим тоном, что «а вот ты оскорбляешь меня самым своим присутствием, мразь вонючая…»

Я очень старался, поджав губы и вложив сколько мог силы в свой взгляд. А спустя несколько мгновений спросил небрежно:

- Сколько стоит этот раб?

Потому что с надсмотрщиками иначе нельзя, к сожалению.

Тот посмотрел на меня чуть ли не восторженно, поскольку я из простого прохожего превратился в почти что небожителя. То есть в потенциального покупателя.

- Я позову хозяина, господин! Он вам все расскажет!

И шустро, предварительно погрозив в клетку кулаком для острастки, умчался в замызганный шатер.

- Если будут говорить, что я стою больше пяти серебряных львов, не соглашайся, - вдруг улыбнулся мне раб. – Я стою дешевле, они легко уступят за четыре даже…

- Почему это – дешевле? - возразил я. – Ты разве болен? Или ранен?

- Пока нет… неказистый только и силой не отличаюсь… А вообще это я просто их болтовню слышал, они как раз цены наши обсуждали.

- Господин желает приобрести работника? У меня самый лучший выбор, не извольте сомневаться! – это к нам подбежал тощий старикашка. Человек. Хозяин живого товара.

- Желаю… наверное. Этот сколько стоит у вас? – спросил я, стараясь не давать понять, что ЭТОГО я куплю, какую бы мне не назначили цену.

- Восемь с половиной львов, господин, - угодливо затараторил человек. – Серебром. Вы не смотрите, что он мелковат – зато вынослив, как вол! И с питанием все просто – одной миски полбы в день более чем достаточно! Я смотрю, господин еще не имел дела с рабами? Это очень просто, господин! Главное – слабины не давать, не баловать и не потворствовать…

Слабины не давать, это правда… И в торговле тоже… как я этого не люблю!

- Три льва. Максимум, - процедил я, не выходя из образа этакого сволочного высокомерного эльфа.

- Да что вы, господин! Он, конечно, не красавец, ну так я его не в гарем продаю! Хотите, я вам через недельку такого красавца привезу – глаз не оторвать?! Только он, конечно, не восемь коней стоить будет, а все двадцать. А этого меньше, чем за семь не отдам! Вы гляньте, зубы какие! Молодой, сильный, протянет долго… Как я его дешевле семи львов уступлю?!

- А зачем мне красавец? Я что, баба?! – грозно перебил я, пустив в голос металла и на тон ниже.

- Нет, нет! конечно, вам не нужен красавец! Вам нужен хороший работник! Вот как этот! Или хотите, другого подберем, еще лучше! Или наоборот дешевле, ежели с деньгами не так густо, как хотелось бы…