— Третий раз возвращаюсь с задания, — блаженно закрыв глаза, произнесла Лаврентьева, — и третий раз благодарю тетушку Маршу за ее идею сделать в пункте прибытия столовую. Кажется, миллион лет ничего не ела!

Демон рассеянно кивнул и мельком посмотрел на меня.

— Будем действовать по протоколу, — прорычал он, — или расскажешь вкратце о нашем госте?

— По протоколу, — Лаврентьева взяла второй бутерброд, — вы сейчас вопросами завалите, а две головомойки кряду я не выдержу.

— Значит, ты предполагаешь, что я буду ругаться?

— Предполагаю. Один раз сейчас, потому что заслужила, второй раз на планерке, чтобы другим неповадно было.

— Хорошо, — Люциус поднялся. — Доедайте и приходите.

— Простите, — вмешался я, вспомнив, что Лаврентьева говорила о демоне. — Не могли бы вы вылечить Ленину руку?

Начальник Отдела устранения последствий оскалился:

— Она решила действовать по протоколу, значит, до официального отчета любые магические вмешательства, за исключением исправления состояний, угрожающих жизни, недопустимы.

Люциус направился к дверям, а Лаврентьева, кажется, совсем не расстроилась.

— Да не смотри ты так, вылечат меня. Рука совсем не болит. Не переживай, лучше поешь, впереди длинный день.

Я послушно взял бутерброд и проглотил его, практически не жуя.

— Красивая у тебя комета получилась, — похвалила Лаврентьева, когда демон вышел.

— Сам не ожидал, — признался я. — Как увидел, что он на тебя идет, испугался. Думал, сейчас съест. Не был уверен, что получится создать огонь, в крайнем случае, запрыгнул бы на него.

— Ты у нас везунчик.

— В каком смысле?

— Будь Люциус в плохом настроении, испепелил бы тебя на месте за покушение на должностное лицо.

— Но я не знал, что он должностное лицо!

— Незнание закона… помнишь, как там дальше? И с магией тоже повезло. Моя, например, далеко не во всех мирах действует, здесь я абсолютно беспомощна, а твоя работает. Ладно, пошли, проведу краткую экскурсию перед планеркой.

Мы вышли из залы в широкий коридор с серыми каменными стенами и колоннами, украшенными лепниной, изображающей всевозможных страшилищ и чудовищ. Под высоким сводчатым потолком виднелись узкие стрельчатые окна без стекол. Смоляные факелы нещадно дымили, но света давали мало и ни капли не грели. Я поежился. В этом мире была зима, а строители явно не знали о стекле или не планировали раздеваться.

— Замок построили три тысячи лет назад, — Ленка пошла вперед. — Строительная бригада джиннов целых две недели трудилась над возведением этого шедевра, призванного простоять вечность. Строили основательно и неторопливо, в соответствии с представлениями джиннов об архитектуре и красоте. Вот замок и получился не просто внушительными и впечатляющим, но поражающим и убивающим, причем в буквальном смысле. Так что можешь забыть о прогулках в одиночестве. В подвал разрешается спускаться лишь лицам с первым уровнем допуска, а исследовать новые маршруты и заглядывать в незнакомые запертые комнаты запрещено под страхом смерти. Хочешь жить, первую неделю будешь ходить со мной.

— Первую неделю?

— Тебе придется задержаться в Бюро. До выяснения обстоятельств. Не переживай, тебе здесь понравится. Главное, не злить Люциуса, к остальному привыкнешь.

Мне не улыбалось торчать в замке неделю, но по крайней мере мне не придется в незнакомом мире искать неизвестных магов и упрашивать их вернуть меня домой.

Мимо бесшумно проплыло привидение — тощий усатый мужик в подштанниках и с волосатой голой грудью. Первым моим побуждением было отпрыгнуть, но я передумал — представляю, как Ленка на меня посмотрела бы. Лучше уж ничему не удивляться и ничего не пугаться. Я равнодушно прошел сквозь призрак.

— Эй! — возмутилось привидение, — смотри куда идешь!

— Простите, не хотел причинять вам неудобств.

— Сгинь, Цимлянский, — цыкнула девушка. — Мешаешь.

— А что вы делаете? Это новый рядовой? Показываешь ему замок?

— Сказала же, сгинь!

Привидение обиженно всплеснуло руками и провалилось под пол.

— Зачем ты с ним так? — укоризненно спросил я. — Вполне безобидный призрак.

— Ты его не знаешь. Идем, Люциус не любит, когда опаздывают, — девушка ускорила шаги. — Так как тебе придется задержаться здесь, немного расскажу о правилах. Самое отвратительное в моей работе, это планерка. Понятия не имею, почему до сих пор никто не отменил это древнюю традицию, ведь у каждого сотрудника Бюро есть инфо-клон, который вполне мог бы самостоятельно сделать доклад и записать задачи на ближайшие сутки. Но Люциус сказал: “Никаких клонов”, а значит никаких клонов, явка обязательна. Начальника Отдела устранения последствий слушаются все, по слухам, даже сами Высшие не стесняются принимать его мнение во внимание. И ты уже догадался почему: Люциус — не то существо, слова которого можно игнорировать, он настоящий гений устранения. И не только последствий.

— Ясно. А кто такие высшие?

— В Бога веришь? Они главнее.

Я поднял брови и промолчал.

— Сначала пойдут отчеты вернувшихся с заданий, — продолжила Лаврентьева, — потом начальник Отдела устранения последствий подведет краткие итоги последних миссий и наметит цели на ближайшие сутки. Вопрос о твоей судьбе будет решен во время моего рассказа. Кстати, Люциус обязательно будет орать, так что не пугайся.

— Я не из пугливых.

Ленка не ответила. Рассмотреть выражение ее лица я не сумел, но шестым чувством понял, что она не считает меня смельчаком. Странно. Я ведь не испугался демона, пытался защитить ее, послав в чудовище огненную комету. Или я трус именно поэтому: посчитал демона страшным, угрожающим жизни? Но спасал-то я не себя, а девушку…

Лаврентьева между тем привела меня к деревянной двери с ручкой в виде когтистой лапы.

— С этого момента у тебя начинается новая жизнь.

Я пожал плечами и вошел.

Зал для совещаний совершенно не походил на комнату, где каждое утро проводятся планерки. В просторном помещении царил полумрак: в камине негромко потрескивали дрова, свет свечей с трудом разгонял темноту зимнего утра, бросая на шелковые с золотой вышивкой панели стен тени тяжелых книжных шкафов и клюющие носом профили собравшихся. Здесь находилось человек двенадцать, и большинство из них сидело ко мне спиной. Я прошел к свободному креслу у одного из шкафов, и опустился на сиденье. Ленка придвинула свое кресло к моему и склонила голову.

— По традиции, — прошептала она, — на планерке присутствуют тринадцать существ. Начальники отделов, секретарь Высших и рядовой — новичок из Отдела рядовых проверок. Сегодня рядовой — это я. Секретарь — вон та дама в очках, напоминающих сырные ломтики или лунные серпы. Ее зовут Мелисса—Медея.

Секретарем оказалась сухая неулыбчивая женщина лет пятидесяти в сером шерстяном пиджаке и такой же юбке. На коленях она держала большой блокнот, в котором что—то быстро записывала гусиным пером.

— С начальниками отделов ты со временем познакомишься, а пока я покажу тебе моего босса.

— Я думал, — так же тихо произнес я, — твой босс Люциус.

— Люциус — начальник Отдела устранения последствий, вдобавок на нем лежит ответственность за работу Бюро в целом, а все новички поступают в отдел Рядовых проверок, потому называются рядовыми. Посмотри в сторону камина. Видишь старика? Это и есть мой начальник — Морфеус.

Я осторожно повернул голову в сторону камина, но осторожность оказалась излишней — седовласый Морфеус смотрел в одну точку и не моргал. Его руки были сложены на внушительном пузе, колени прикрыты красным клетчатым пледом, под которыми, я бы этому не удивился, наверняка прячутся стоптанные тапки.

— Я ему каждое утро дико завидую. До сих пор не научилась приходить на работу к семи без последствий для внешнего вида и мозгов. Мозг в столь ранний час требует покоя, глаза закрываются, язык заплетается, а тело норовит принять горизонтальное положение. Морфеус же всегда выглядит в точном соответствии со своим именем — не то обкуренным, не то спящим. И, кстати, умеет спать с открытыми глазами, чему уже давно никто не удивляется. А нам, несчастным рядовым, “перед лицом начальствующим нужно делать вид лихой и придурковатый” — так в Правилах написано.