Это бегство Мухаммеда с немногими из верующих с родины на чужбину было событием, составившим эпоху: весь мусульманский мир ведет лето исчисление от «удаления» (хиджры) Мухаммеда из Мекки (20 сентября 622 г.). Небольшой кружок верующих вскоре превратился в бродячую толпу воинов. Враждебные действия курайшитов вынудили пророка к насилию, и он сообщил верующим новое откровение, по которому меч был указан ему свыше как «средство к распространению новой веры, ключ к раю и аду». В 624 г. в долине Бадр Мухаммед одолел курайшитов. В момент, когда исход битвы колебался, пророк бросил вверх горсть пыли и воскликнул: «Смятение да покроет лицо их!» — и будто бы внес этим смятение в ряды врагов и обратил их в бегство. За первой битвой последовали другие; одно племя за другим присоединялось к счастливому победителю, который в то же время был красноречивым и вдохновенным провозвестником новой веры; его власть начинала возрастать и становиться «царством от мира сего». На седьмой год хиджры (630 г.) он победоносно вступил в Мекку, где велел в Каабе повергнуть все кумиры. Подъем духа, сообщенный им своему народу, увлек его самого. Противодействие, которое он встретил и счастливо превозмог, еще более возвысило его сознание собственного достоинства, как бы слившееся воедино с его религиозным чувством и богопознанием. И вот он уже сам начал священную войну, которая должна была распространить новую веру за пределы Аравии и преподать ее покоренным соседним народам. «Ибо не для шутки создал Аллах землю, — так говорил он, — и небо не для игры». И он, действительно, верил в вероучение, которым пробудил свой народ к исторической жизни.

На высоте пророческой славы, всеми признанный главой народа, бесчисленные племена которого слились воедино, одушевленные великим помыслом, Мухаммед умер (632 г.). Его последователи не хотели верить, что он мог умереть: одни говорили, что он вознесся на небо, другие — что удалился на гору Синай, — хотя все современники, все его близкие видели, что он был простой смертный, жил, как и все другие, по обычаю своего народа, был умерен в пище и скромен в одежде. Его слова, полные глубокого смысла, исходили от полноты души, потрясенной религиозным настроением; высказанные горячо и увлекательно, они невольно зажигали сердца. Последующие поколения стали далее развивать эти зародыши, так что первоначальная основа его учения была обильно украшена вымыслом: однако нельзя сказать, чтобы она была обезображена до неузнаваемости и первоначальная его сила не утратилась в позднейших формах.

Дом в Медине. Конец XIX в.

Дает достаточное представление о жилищах средневековых арабов. Высокие стены дома с зубцами возвышаются над плоской крышей.

Он назвал свое учение «ислам», т. е. подчинение, смирение: это учение, по словам самого Мухаммеда, было последним и высшим откровением Божиим, и все исповедовавшие это учение, «мусульмане», или «правоверные», видели в нем продолжение закона Моисеева и последующего христианского учения. Свое представление о правоверных они понимают своеобразно; по их мнению, уже Авраам был мусульманином, верным слугой Аллаха, противником язычества, — и вот его веру, веру Авраама, восстановил Мухаммед. При таком взгляде на «правоверие» последователи Мухаммеда — для убеждения иудеев и христиан, живших по соседству с ними или среди них, — ссылались и на закон Моисеев, и на Священное писание как на подтверждение. Они утверждали, что «Утешитель», о котором говорит Спаситель, уже явился в лице Мухаммеда, «последнего и величайшего из пророков, после которого уже не явится более никакой пророк». Источником и главной опорой учения является Коран, записанный со слов Мухаммеда приближенными к нему людьми. Эта книга говорит прямо от имени Аллаха, и все ее содержание, как полагают правоверные, было внушено пророку ангелом Джабраилом.

Мухаммед при осаде крепости Бан ар-Надир. Миниатюра из арабской «Всемирной истории», написанной в XIV в. Лондон.

Летящий над Мухаммедом ангел Джабраил одной рукой протягивает ему чашу, а другой держит над ним сосуд. Одно из очень редких на мусульманском Востоке изображений пророка.

Ислам делится на учение о вере и мораль. Учение говорит человеку об Аллахе и его пророке и представляет собой строгий монотеизм, допускающий, впрочем, существование ангелов, множество добрых духов, бесплотных, созданных из чистого пламени, исполняющих волю Аллаха и восхваляющих его имя, таких, как Джабраил — дух откровения, Микал, сражающийся в битвах за правоверных, Израил — ангел смерти и Исрафил, который должен трубить в трубу в день воскресения мертвых. Другие ангелы, моакхибаты, сопровождают смертных по двое каждого — один с правой стороны, другой — с левой и каждый вечер взлетают к престолу Аллаха и докладывают о действиях порученного им смертного. Они признают еще и злого духа — Азазила (Сатану), называют его «Иблис», т. е. отчаяние, и рассказывают, что прежде он был ангелом, но обращен в злого духа за выказанное им высокомерие и ослушание воле Аллаха, т. к. он отказался оказать почтение Адаму, когда тот был создан, между тем как все другие ангелы исполнили повеленние Аллаха. Ислам допускает веру в пророков, которых правоверные насчитывают до 200 тысяч, но шестеро из них возвышаются над всеми остальными: Адам, Нух (Ной)! Ибрахим (Авраам), Муса (Моисей), Иса (Иисус) и Мухаммед. Учение о воскресении мертвых и последнем, Страшном суде целиком заимствовано из христианских воззрений, хотя приукрашено фантастическими добавлениями. Когда Исрафил трижды протрубит, начнется Суд. Весь воздух наполнится душами, ищущими своего тела; земля разверзнется, кости застучат друг о друга, складываясь в скелеты; но выйдут на поверхность земли только правоверные, а неверные будут лежать в земле и подняться не смогут. Тогда в руках Джабраила появятся большие весы. На одну чашу весов, светлую, возложат добрые дела, на другую, темную — дурные. Затем все души умерших пойдут через мост Сират для дальнейшего испытания, а тот мост, острый, как лезвие сабли, протянут над бездной преисподней; и вот грешники и неверные, переходя по тому мосту, падут вниз, а праведники перелетят через него, как на крыльях птицы. С особенным тщанием украшает фантазия правоверных описание рая. Если правоверный искупит свои грехи и если он был при жизни достойным рая, то он прежде всего освежится у «Пруда Пророка», в котором вода сладка как мед, холодна как снег, прозрачна как кристалл; кто той воды изопьет, тот никогда более не будет знать жажды. Потом ангел Рушван отворит правоверному праведнику врата рая: все пространство рая усыпано мельчайшей пшеничной мукой; вместо булыжников всюду разбросаны жемчуг и яхонты, и по всему раю текут реки чистейшей воды, ручьи молока, меда, даже вина, пить которое на земле правоверным воспрещается. Посреди рая растет таба — дерево жизни, отягощенное дорогими плодами; оно так громадно, что отличный скакун только в течение 100 лет непрестанного бега мог бы пробежать через его тень. Воздух рая напоен ароматами и оглашается гармоничным шелестом листьев и мелодичным пением дочерей рая, чернооких гурий; они предназначены быть подругами правоверных наравне с теми женами, с которыми они жили на земле и прелести которых будут в раю восстановлены. И так будут они там блаженствовать, украшенные венцами из золота и алмазов, окруженные сотнями слуг, есть на золотых блюдах и пить из золотых кубков, не зная ни пресыщения, ни опьянения, среди непрерывного ряда наслаждений. Каждого правоверного, сверх этих, ждут в раю еще иные радости: для изображения их слаб язык человеческий.

Последняя статья Корана толкует о вечном предопределении; она не проведена в Коран со строгой последовательностью. Но этот догмат лежит в основе того сурового представления о божестве и общего настроения, которые свойственны семитическому духу, так что вскоре он получил преобладающую силу. Твердо веруя в силу этого догмата, мусульманин не колеблясь устремляется в битву: он знает, что день смерти занесен на скрижали вечности; победит ли он, или падет — все равно его ждет райское блаженство.