После ухода сестры Инген проверил свои амулеты, более чем наполовину оказавшиеся поддельными, и позвал кое-кого из охраны и придворных, чтобы проверить, всё ли в рассказе Итиль было правдой. Услышанных от них кусочков не хватило бы на то, чтобы составить полную картину, но они подтверждали всё, что он узнал сегодня об Ирсе и Гарете. Потом король приказал слугам передать любовнику, что ждёт его в спальне через полчаса, сам же поднялся в башню, где была его лаборатория. Из ларца, защищённого мощными заклятиями, он достал грубо сделанный обсидиановый нож.

Король должен покарать предателя сам. Он не отдаст эльфа королевской крови, своего брата, в руки палачу.

Когда родился Ивар и было предсказано, что все дети Маб умрут от обсидиана, королева бросилась творить заклинания и приносить жертвы, чтобы защитить их. Она знала, что от судьбы не уйти, но всё равно пыталась их спасти — даже Ингена, которому был предсказан совсем другой конец. Такое случалось: предсказания и гейсы порой противоречили друг другу, но обычно таким образом, что гибель становилась неизбежной. Один из любовников Маб так нашёл свою смерть: один его гейс повелевал никогда не есть мяса птиц, а другой — не отказываться от пищи, приготовленной ребёнком. Во время похода несколько рыцарей-эльфов остановились в хижине дровосека. Человек был вдов, и еду в его доме готовил семилетний сын. Когда рыцарю предложили кусок зажаренной на углях утки, ему не оставалось ничего другого как нарушить один из гейсов.

Старания Маб не пропали даром. Её дети были защищены от обычного обсидиана, но не от того, что первые эльфы принесли с собой со склона мёртвой горы Флаохад. Говорили, что он был рождён тем же божественным огнём, от которого произошла вся жизнь. В мире осталось не так много того самого древнего камня, но у Ингена был один нож, изготовленный из него. Он спрятал его в складках одежды, накинул тёмный плащ и спустился из башни вниз, но не в свои комнаты, а в замковый двор, на противоположной стороне которого находились покои принца Ирсы.

Когда он вернулся к себе, Гарет уже ждал его в спальной. Рыжие волосы были заплетены в тонкие косы и украшены сотнями жемчужин. Полупрозрачное одеяние неуловимого светло-голубого оттенка, почти белое, не скрывало очертаний его тела. Эльфы надевали белое только для церемоний, но Гарет очень любил этот цвет, и его одежду шили из тканей, которые лишь едва-едва отличались от белого нежным оттенком лилового, голубого, серого или зелёного. Какие изысканные вкусы для недавнего слуги…

Инген теперь знал о нём больше благодаря Итиль. Он приблизил юношу к себе, даже не позаботившись как следует изучить его прошлое — оно его не интересовало. Король прекрасно понимал, что Гарет достался ему отнюдь не невинным, но для него это не имело большого значения.

Ирса Синяя Ящерица нашёл Гарета в маленьком прибрежном замке, куда он отправился, чтобы разобраться с жалобами на управителя замка. Его обвиняли в пренебрежении своими обязанностями, вымогательстве взяток у капитанов кораблей, а также в том, что он развращал не достигших брачного возраста эльфов, присылаемых в замок для воспитания и обучения воинской службе. Ирса, приехав, обнаружил там подобие гарема из двенадцати юношей, которых ничему не учили, кроме как угождать мужчине в постели. Управителя отправили в цепях в столицу, а Ирса прихватил с собой ещё и рыжекудрого красавца из числа тех двенадцати.

Он поселил его в своём загородном имении и тайно навещал в течение более чем года. Ему было стыдно перед подчинёнными за то, что он взял себе несовершеннолетнего любовника управителя, которого сам же недавно осудил за подобное преступление. Но разгоревшаяся между ними двумя страсть была такова, что Ирса пожелал иметь Гарета при себе постоянно, каждый день. Он нашёл ему место слуги в королевском замке, где сам жил большую часть года, чтобы они могли по-прежнему встречаться.

Когда несколько месяцев спустя Инген обратил внимание на Гарета, Ирса велел своему любовнику не отказывать королю: он увидел в этом прекрасный шанс подобраться ближе к брату, в самые его покои, в его постель. Всё это время Гарет продолжал спать и с принцем тоже. Итиль была права: это Инген платил юноше золотом и драгоценными камнями, Ирса же получал его любовь даром.

Гарет помог королю раздеться, скользя и обвиваясь вокруг него, словно ловкая юркая змейка… или ящерица. Потом король толкнул его на кровать и поставил на четвереньки. Он развёл ему бёдра и просунул в отверстие любовника палец: тот вошёл в увлажнённую маслом плоть легко, почти не встретив сопротивления, однако Гарет сегодня не был растянут. Инген невольно вспомнил, как любовник приходил к нему готовым, разработанным. Он-то, наивный глупец, проживший на свете почти триста лет, думал, что Гарет, стараясь угодить ему, использует для этого пальцы или, может быть, какие-то предметы… Вполне возможно, чаще всего он использовал принца Ирсу, его собственного брата. От этой мысли в Ингене вскипела ярость и вместе с ней желание.

Он убрал палец и вогнал в Гарета свой член. Юноша коротко вскрикнул от неожиданной боли, но быстро приноровился и через минуту уже сам насаживался на Ингена и, не скрываясь, громко стонал от удовольствия, прося ещё, умоляя брать его сильнее и глубже.

Инген двигался рывками в горячей влажной плоти, тесно и сладко обхватывающей его член. Последний раз… Последний раз он наслаждается этим прекрасным телом и бешеным исступлением, которого не дарил ему никто, кроме Гарета. Больше никогда… Никогда.

Он до сих пор не решил, что делать с предавшим его любовником. Быть может, ссылка… Заключение… Он сам пока не знал. Но он не хотел его смерти. Он любил его. Видимо, любил больше, чем собственного брата…

Он король, и он не может позволить себе любить так, как все прочие. И он не может позволить себе прощать.

Гарет был сверху. Он прогнулся в спине, откинувшись назад, и опёрся на кровать руками по обе стороны от коленей короля. Его член был напряжён и тяжело бился о живот при каждом резком движении. Инген придерживал его за талию. Лица юноши, поднятого к потолку, не было видно, только мелкие косички, унизанные белым жемчугом, бились и плясали по его плечам и рукам, спадая вниз, на ноги Ингена, и щекоча ему кожу. Когда Гарет приподнимался, на доли секунды король видел свой член, который тут же исчезал, входя до самого конца в ярко-розовое, сильно натянутое отверстие любовника.

Король провёл рукой по животу Гарета и коснулся головки члена. Тот испустил протяжный довольный стон. Инген начал ласкать юношу, почти мгновенно ощутив, как любовник сжимается и дрожит от наслаждения. Он чувствовал горячий прилив крови и возбуждения в теле Гарета. Каким же самозабвенно и необузданно страстным был этот юный эльф, бесстыдный как животное, которое, совокупляясь, не помнит ничего, не думает, с кем или где.

Гарет чуть опустил голову, но глаза его были блаженно закрыты, и он не видел, весь в предвкушении скорого оргазма, каким жёстким и холодным стал взгляд его любовника. Инген, продолжая размеренно массировать член юноши, произнёс:

— Я убил его.

Гарет взглянул на него затуманенными непонимающими глазами, вжимаясь в Ингена всё сильнее и балансируя на грани оргазма:

— Кого? — слабо выдохнул он.

Жестокая полуулыбка появилась на сжатых губах короля. Он выждал несколько секунд — оставалось ещё чуть-чуть до нанесения окончательного удара, ещё одно мгновение, одно движение пальцев, одно биение сердца — и только потом сказал:

— Своего брата. Твоего любовника.

Их взгляды — мстительный Ингена и поражённый Гарета — встретились лишь на миг, и юноша кончил, выплёскивая прозрачное семя и страшный дикий крик, похожий на вой раненого зверя. Тело его изогнула мучительная судорога — ужаснувшая даже тёмного короля смесь отчаяния и наслаждения.

Гарет посмотрел на Ингена неверящими, но уже ненавидящими глазами и тут же соскочил с его всё ещё твердого члена. Юноша, как был, обнажённым выбежал из комнаты. Король подобрал лежавшее на краю постели полупрозрачное одеяние Гарета и стёр им с себя семя любовника. Он медленно встал с кровати и не торопясь начал одеваться. Одним взмахом руки Инген погасил все огни в комнате, чтобы стало видно то, что происходило на улице, и подошёл к окну. Через разноцветные стёкла витража он заметил, как маленькая белая фигурка с тёмной копной волос показалась на мраморном крыльце дворца и понеслась через двор к покоям принца Ирсы.