Отчим вдруг протяжно присвистнул и хлопнул рукой по столешнице:

– Вот оно, решение вопроса. Полетим на гидросамолете. Давай сейчас сходим на пирс и поговорим с пилотом. – Но тут же изменил решение. – Нет, лучше посиди здесь. Я его сам приведу в таверну. Уже семь часов вечера, вряд ли летчик сегодня куда-то собирается улететь. Вместе с ним выпьем.

Через десять минут пилот уже сидел за нашим столиком. Это был высокий пожилой мужчина с резко очерченными чертами лица. Явно не местный. И что-то мне подсказывало, что он даже не американец из Штатов. Их я уже научился определять по одежде и развинченной манере поведения. А на пилоте была аккуратная фирменная тужурка, несмотря на жару. И он не растягивал поминутно рот в улыбке до ушей, как принято у местных «гринго».

– Вам, очевидно, мой отчим уже объяснил, – начал я разговор – что мы хотели бы арендовать ваш самолет. Слетать на Остров мух. Вы, наверное, знаете, о чем идет речь: меньше двухсот километров от побережья.

Пилот молча посмотрел на меня, потом в небо. Я подумал, что он определяет погоду, но он, оказывается, высчитывал. Через пару минут он ответил:

– До острова чуть меньше ста морских миль или 180 километров, если вам удобнее считать в километрах. Самолет туда летит один час десять минут. – Он кивнул на пирс, где качался на воде гидроплан и, усмехнувшись, добавил: – Этой развалине уже полвека. Больше ста пятидесяти в час из нее не выжмешь. Но самолет надежный, а мотор новый. Не сомневайтесь, долетим без происшествий. Да, еще. Если вы там останетесь, то оплатите в оба конца. Когда лететь?

– Завтра.

Пилот снова посмотрел в небо.

– Вам повезло. Завтра понедельник, а значит, мой выходной. В остальные дни я летаю по довольно четкому графику. Четыреста долларов.

Отчим взвизгнул от удовольствия. Он приготовился выложить тысячу баксов или даже больше.

Авиатор осторожно поинтересовался целью нашей поездки на остров.

Я кивнул на отчима и объяснил:

– Мой отчим получил в наследство этот остров от своего дальнего родственника, которого живым даже никогда не видел. Адвокаты покойного разыскали в России наследника. Остров арендован у правительства на 99 лет. Мы намерены осмотреть это наше наследство.

– Значит, вы полагаете завтра же вернуться назад?

– Да. Осмотрим остров за пару часов, если вы не возражаете, и с вами вернемся.

– Олл райт. Можете пробыть там даже часов пять-шесть. Тогда я совмещу бизнес с отдыхом. Пока вы будете бродить по острову, я порыбачу и позагораю. Там чудесный пляж.

– Так вы на нем были?

Пилот кивнул головой:

– Год назад. Возил туда компанию друзей вашего покойного родственника. Честно говоря, мне не понравилась ни эта компания, ни ваш родственник. Какие-то скользкие типы. Извините.

Отчим внимательно слушал наш разговор. Хотя сам он говорил на английском языке через пень-колоду, но неплохо понимал речь. Отчим удивленно воскликнул:

– Вы его знали?! Моего родственника?

Пилот кивнул головой:

– Неприятный человек. Похоже, что он был связан с местной мафией.

Отчим попросил меня:

– Объясни пилоту, что я к этому покойному родственнику, чьим наследником так неожиданно стал, имею отношение только по крови, через тетку, которая давно умерла. Он был мой дядька. А в войну служил полицаем у немцев и сбежал на Запад с фрицами. Но… деньги не пахнут.

– Нет, не буду это говорить.

– Почему? – удивился отчим.

– А ты посмотри на пилота. Похоже, что он немец. И неизвестно, как здесь оказался. Возможно, за ним или за его отцом тоже числятся какие-то давние грехи. Еще, чего доброго, откажется везти нас на остров.

Отчим растерянно кивнул головой.

У меня создалось впечатление, что авиатор понимает наш разговор.

– You the German? (Вы немец?) – Неожиданно спросил я его.

Он бросил на меня резкий взгляд и усмехнулся:

– No, the Austrian. But it was very long time ago. Now I the citizen of the world. (Нет, австриец. Но это было давным-давно. Теперь я гражданин мира.)

Потом летчик вдруг заливисто рассмеялся и сказал фразу… на приличном русском языке, почти без акцента:

– Вы, ребята, не напрягайтесь с английским. У меня мать была русской, да и на пилота я учился в России, точнее, в СССР.

Отчим широко открыл глаза и уставился на него с подозрением и гневом:

– А почему вы сразу не сказали, что понимаете по-русски?

Пилот снова усмехнулся и пожал плечами:

– Нужно было понять, что вы за люди. В этих краях не принято выкладывать на стол все карты при знакомстве. Народ тут разный, могут и укоротить длинный язык. Да вы не бойтесь, ничего лишнего вы не сказали и не могли сказать. Только вот что я вам сам скажу, если вас интересует мое мнение: ни черта у вас не выгорит с бизнесом на этом острове.

– Нет, это не правда! – воскликнул отчим.

– Правда, – твердо сказал пилот.

… На следующее утро в гостинице отчим проснулся очень рано, в седьмом часу, и тут же разбудил меня.

– Голова раскалывается, – сообщил он ожидаемую новость, – пошли завтракать.

– Пить нужно было меньше. Наверное, харчевни еще не работают.

– Нет, работают, тут ведь живут рыбаки, а они просыпаются рано.

Отчим нашел под кроватью початую бутылку вина и с жадностью хлебнул прямо из горлышка.

– Надеюсь, я вчера не поссорился с этим, как его… Отто? – Спросил он меня.

– С пилотом? Да вы же десять раз с ним пили на брудершафт! Такой же алкаш, как и ты.

Отчим рассмеялся:

– Отто – отличный мужик. Только он ошибается, с бизнесом у нас всё выгорит, заживем, как короли.

Я пожал плечами:

– Отто сказал, что остров слишком далеко от обычных туристических путей. До ближайшего обитаемого поселка больше пятидесяти километров. На обычной моторке за свежим хлебом или молоком для детей не съездишь – опасно: вдруг шторм. Туда даже воду нужно будет завозить с материка.

– Чепуха, – отмахнулся отчим. – Отто не знает характер наших нуворишей, которым я намерен сдавать в аренду остров. – У них у большинства было голодное детство, а теперь купаются в шоколаде и не знают, куда деть деньги. Необитаемый остров, где нет сотовой связи и где нужно самому обеспечивать свое существование – это самое то для них. Ну, конечно, поставим на острове электрогенератор, большую емкость для воды, холодильник для неженок, завезем запас продуктов. Может быть, даже заведем какого-нибудь постоянного «робинзона» в качестве сторожа и повара. Кстати, у тебя, кажется, есть к этому тяга. Мог бы жить на острове в летние месяцы, пока не окончишь школу и вуз. Не за красивые глаза, конечно. Платил бы тебе зарплату. Когда мы вылетаем?

– В одиннадцать часов.

Отчим вытаращил на меня глаза:

– Почему так поздно?

– Ты же сам предложил вылететь в одиннадцать. Сказал, что с утра нужно сделать кое-какие закупки в городе.

– Сам сказал? Дикость какая-то. Да за 15 минут всё и купим. Действительно, мне нужно меньше пить. Теряю голову. Где же найти Отто?

– Он живет в этой же гостинице. У нас над головой.

– Отлично. Переиграем и вылетим в девять. Кстати, у нас за столиком вроде сидел вчера вечером еще кто-то четвертый, если мне память не изменяет?

– Сидел. Местный бизнесмен. Ты его еще расспрашивал о бизнесе в городке.

Отчим потер лоб:

– Ничего не помню. А что ему было от нас надо?

– Просил Отто завезти пакет на соседний остров. Тот самый, что ближайший к Острову мух.

– Ага. Теперь вспомнил. Ну, что пошли завтракать?

… Единственным посетителем в маленькой кафешке при гостинице (или её правильнее будет назвать пансионом?) был Отто. На наше предложение вылететь в девять часов, он невозмутимо кивнул головой:

– В девять, так в девять. Пойду готовить снасти для рыбалки.

– А мы сделаем закупки в магазинах и будем собираться. Еще в запасе полтора часа до отлета.

… Допотопный гидроплан летел со скоростью не больше ста миль в час. Мы были в пути около часа, и отчим в очередной раз замучил меня своими грандиозными планами по превращению нашего острова в непотопляемый лайнер-отель посреди Атлантического океана. Его неуемная фантазия стала напоминать пушкинскую сказку о рыбаке и рыбке. Я уже было собрался остановить фонтан его красноречия какой-нибудь колкостью, как вдруг отчим издал радостный вскрик и ткнул пальцем в маленькую точку на горизонте, словно намереваясь пробить лобовое стекло гидроплана.