— И растет?

— И яблони, и груши. А нынче вот вишню и алычу высадил. Все вырастет. Уход, правда, нужен. И настойчивость. Не от условий все зависит — от человека.

Наш разговор переходит на служебные темы.

— Расчет вновь завоевал первое место в части, — говорит коммунист. — Мне вот ценный подарок вручили. Рядовому Борисову краткосрочный отпуск с поездкой в родные края объявили. Кстати, Борисов — один из тех воинов, кто на первом году службы сдал на первый класс.

Прапорщик Слетин — активный рационализатор. Многие его новинки, направленные на дальнейшее сокращение нормативов по приведению техники в боевую готовность, на улучшение учебного процесса, внедрены в жизнь. Например, одно приспособление, оборудованное прапорщиком, позволило улучшить осуществление фотоконтроля за боевой работой. Другое — способствовало тому, что с регулировкой шумов на выносном индикаторе нынче справляется один человек. Намного быстрее, чем раньше двое. Еще одно усовершенствование облегчило обслуживание приемной аппаратуры…

Владимир Яковлевич ведет речь о товарищах. И зримо видишь, что служат в отдаленной роте замечательные люди.

Лес молчал. И в ночной тишине было слышно, как при легком дуновении ветерка срывались капли росы с берез, застывших белыми свечами среди темных елей и сосен, да надрывно и тонко гудели полчища комаров — этих неугомонных жителей окрестных болот.

Он казался безлюдным, этот таинственно-загадочный в темноте лес. Но вдруг его молчание разбудили человеческие голоса, зазвучали команды и доклады, взревели моторы, под траками гусениц затрещал валежник. Машины с незажженными фарами словно из-под земли выходили на проселочные дороги и после короткой остановки исчезали опять среди деревьев.

Где-то вдали вырисовывался широкий плес полигона, за которым притаился «противник». Перед артиллеристами части полковника А. Удотова стояла задача — скрытно выдвинуться на рубеж открытия огня и подавить опорные пункты противостоящей стороны.

Скрытно — значит, ни огонька, целиком положись на приборы ночного видения, значит, до предела сужен сектор обзора. И все же орудия вышли в назначенный район к установленному сроку.

Летняя ночь коротка, а потому и в союзницах у воинов держится недолго. А сделать надо было немало: после марша отрыть окопы для машин, замаскировать их, изготовиться к стрельбе.

Все сделали, все успели. Ни усталость, ни назойливые комары, ни отсутствие освещения — ничто не помешало артиллеристам успешно выполнить задачу — одну из многих на этих тактических учениях. И как выполнить!

— Мы в расположении капитана Ванюшкина, — сказал мне политработник части подполковник Яковлев, когда машина остановилась среди леса. — А вот, кстати, и комбат.

— Где же орудия?

— Здесь, — стройный подтянутый офицер в комбинезоне, лукаво улыбаясь, неопределенно повел руками: попробуйте, мол, отыскать.

Да, замаскировались воины тщательно. В этом мы убедились, побывав и в других подразделениях.

Немало пришлось нам поколесить с Эдуардом Александровичем Яковлевым все дни и ночи, пока продолжались тактические учения с боевой стрельбой. Всюду люди трудились на совесть, никто не жаловался на усталость. И повсюду горел огонь социалистического соревнования. Состязались между собой люди дивизионов, батарей, расчетов.

На некоторых стволах орудий красовались аккуратные алые звездочки. «Количество снайперски проведенных стрельб, — пояснил политработник. — Борьба за такие звездочки развернута и здесь, на учениях».

Во взгляде этого коренастого человека все время искрились задоринки. Чувствовалось, работой своих подчиненных он доволен. Но вслух Эдуард Александрович об этом не говорил. А вот когда я обратил внимание на то, что в каждой батарее рядом со списками соревнующихся вывешены нормативы боевой работы, он заметил:

— Ведь как порой бывает? О соревновании шумят, а нормативов досконально не знают. Ты сначала изучи эти самые нормативы, а потом уже налегай на состязательность…

Кстати, на учениях горячую заинтересованность в развертывании соревнования проявлял не только он. Полковник А. Удотов часто показывал на секундомер, интересуясь временем выполнения нормативов.

— Вот молодцы! — восхищался он действиями того или иного расчета. — Эдуард Александрович, загляните-ка к ним на батарею, разузнайте, за счет чего они уплотнили время. Думаю, об этом следует всем рассказать.

И подполковник Яковлев беседовал с людьми, с заместителем командира дивизиона по политчасти, с теми, кто сумел уплотнить время выполнения норматива.

А после во всех батареях появлялись боевые листки, листки-молнии с рассказом о передовых воинах, об истоках их успеха. А Эдуард Александрович исподволь подсказывал политработникам, секретарям партийных организаций, что в тот или иной момент целесообразнее сделать, на что обратить внимание людей. Чувствовалось, что это стиль его работы: научить человека, поощрить в нем творческое начало, поддержать в трудную минуту.

И уж кто-кто, а он хорошо понимал: поле — и умелый учитель, и строгий экзаменатор. И даже если это «поле» в лесу — все равно здесь каждый воин как на ладони. Понимал и то, что как бы ни сложилась обстановка на учениях, настрой людей на выполнение предстоящих задач должен быть боевым, знания их — полноценными, готовность к преодолению трудностей — постоянная. Некоторые товарищи накануне учений сомневались: что мы, мол, можем успеть, если молодые солдаты только прибыли. Но встал командир.

— Все можно успеть, — сказал он. — Нужно только пораскинуть умом да поработать как следует. И уж не капитана ли Бирюкова голос я слышу? Такой орел, на окружных-то состязаниях артиллеристов выше других взлетел. А сейчас засомневался? Нет, чтобы опытом поделиться…

Тогда же, на этом партийном собрании, высказались коммунисты и за то, чтобы обобщить опыт работы механиков-водителей 1-го класса рядовых В. Юдина и С. Маркова. Одобрили и предложение лейтенанта В. Пономарева провести технические и огневые конференции, принять активное участие в организации конкурсов и состязаний на лучший расчет, за право называться лучшим наводчиком, заряжающим, снарядным…

— Конкурс — дело полезное, — подтвердил заместитель командира дивизиона по политчасти старший лейтенант Л. Варакса. — Но как иногда бывает? Провели мероприятие, и все. А о том, чтобы опыт победителя стал достоянием всех, не позаботились.

Тогда-то на собрании коммунисты выдвинули новый почин: «Сокращенным составом — на отлично!», почин, который затем был подхвачен всеми воинами.

Эдуард Александрович радовался: отпор колеблющимся дали сами коммунисты. А это значит — и на учениях на них можно будет положиться…

Так оно и вышло. Прозвучал сигнал — и пришел в движение весь боевой коллектив. Забегая вперед, скажу, что все эти дни и ночи я был с артиллеристами — чумазыми от копоти до того, что светились лишь глаза да зубы, пропахшими лесом и машинным маслом — этим неунывающим народом. Спали люди по нескольку часов в сутки, работали, не зная устали. Марш, стрельба, снова марш… Но оставалось место и задорному смеху, и веселым шуткам. И уж особенно доставалось тем, кто в чем-то сплоховал. Помнится, во время ночного марша один тягач свернул, как говорится, не туда.

— Кто ж тебя, водителя классного, учил, что русалки в болоте живут? — спрашивали артиллеристы незадачливого парня.

— Может, он на ведьме решил жениться, — вставляли другие.

Артиллерию называют богом войны. Но нет, не молились этому богу артиллеристы. Главное для них было — оградить мир от войны. И если потребуется, оградить метким огнем своих могучих орудий. Во имя этого воины и вышли опять на учения.

…На рассвете, пока старшие офицеры производили рекогносцировку на местности, готовили карты, в действиях орудийных расчетов появилась пауза. Ее, не ожидая указаний, постарались использовать партийные и комсомольские активисты.