себя, о том, что в Ораниенбаумском районе почти во всех сельсоветах были

≪зарегистрированы многочисленные факты, когда отдельные лица из русского

населения просили включить их в список подлежащих обязательной эвакуации

и выражали недовольство тем, что им в этом отказывали≫70. Если Н.А. Ломагин

пишет о равнодушии горожан к выселению немцев и финнов, то В.И. Мусаев

свидетельствует о желании части русского сельского населения выехать вме-

сте с немцами и финнами. Различия можно объяснить условиями прожива-

ния людей в городе и селе. Люди в замерзающем и вымирающем Ленинграде,

в котором всякая активность населения сокращалась по мере усугубления си-

туации с продовольствием, были разъединены больше, чем это было в сель-

ской местности, где традиционно жизнь соседей была на виду и ≪общинность≫

проявлялась в большей мере. Перед угрозой смерти люди забывали о своей

национальной принадлежности и политических взглядах, поэтому готовность

выехать с ≪социально опасными≫ свидетельствует о том, что на первом пла-

не стоял вопрос сохранения жизни. К весне 1942 г. изменилось отношение к

эвакуации и среди жителей города. Если летом — осенью 1941 г. многие от-

казывались уезжать из-за страха покинуть насиженное место и в надежде, что

война быстро закончится, то после блокадной зимы вопрос уже так не стоял.

С благодарностью вспоминали высланных немцев оставшиеся жители

Колпино. Поля совхоза ≪Пушкинский≫ и колхоза им. Тельмана остались до кон-

ца не убранными, и люди с риском для жизни ходили туда для поисков хоть

какого-то пропитания. З.А. Лишенкова вспоминает о той роли, которую для

68 Рысаков В.[И.]900 блокадных дней // Войной украденное детство (спешим ска-

зать — пока мы живы). — СПб., 2011. — С. 122.

69 Ломагин____________Н.А. Неизвестная блокада. Кн. 1. — С. 296–297.

70 Мусаев В.И. Указ. соч. — С. 415.

40 Немцы Ленинграда и Ленинградской области в 1941–1955 гг. Немцы Ленинграда и Ленинградской области в 1941–1955 гг.41

ре — апреле 1942 г. в значительной мере повлияли на судьбу ленинградских

немцев. 7 января 1942 г. на Волхове с целью деблокирования Ленинграда на-

чалась Любанская операция, трагически завершившаяся гибелью 2-й ударной

армии и пленением командующего армией генерала А.А. Власова. По приказу

командующего 18-й армией от 25 января 1942 г. началось выселение немцев

из окрестностей Ленинграда, поскольку к этому времени считался возможным

прорыв блокады и последующее наступление Красной армии.

По сообщению Айнзатцгруппы А, располагавшейся в Гатчине, от 2 января

1942 г., учет этнических немцев, находящихся в прифронтовой полосе, а также

в тылу армии, был завершен к началу 1942 г. ≪Учет в целом завершен. Прини-

мая во внимание надвигающийся голод, а также угрозу этническим немцам

со стороны противника, представляется необходимым поторопиться с транс-

портом для их вывоза. В тесном сотрудничестве с командованием 18-й армии,

проявляющим большой интерес ко всем этническим вопросам, в будущем не-

обходимо приступить к учету проживающих в Ингерманландии эстонцев и

финнов. К проведению этого учета привлекаются эстонские офицеры и помощ-

ники из числа финского населения≫81. В сводке от 8 апреля 1942 г. говорилось,

что ≪регистрация эстонцев и финнов в компетенции 18-й армии закончилась.

В общей сложности было зарегистрировано 11 415 эстонцев и 64 800 фин-

нов. Изменение этой цифры возможно лишь в наименьшей степени и связано

с тем, что за пределами собственно зоны боев, где был запрет на переселение,

все еще существовала некоторая миграция≫82.

Выселение немцев на запад не было одноразовой акцией. Об этом имеются

различные свидетельства.

Семья Филиппа Филипповича Гевейлера из Стрельнинской колонии точно

помнит дату отправки в Германию — 12 февраля 1942 г. Жителей Стрельны

вначале собрали в Красном Селе, а затем по железной дороге отправили на

запад. До лагеря Конитц ехали месяц, в дороге людей сносно кормили, на гра-

нице с Латвией провели санобработку.

По детским воспоминаниям жителя поселка Стрельна Ю.П. Крылова,

расположенная по соседству Стрельнинская немецкая колония опустела еще

осенью. В ней расположилась местная комендатура. Колонистская школа,

сложенная из кирпича, была сожжена наполовину. ≪Говорили, что колони-

сты убрались в свой Vaterland. Нам было как-то все равно: выехали и выеха-

ли, я так, например, даже не заметил — когда. И даже хорошо, что выехали.

У нас появилась возможность пошарить в их хоромах, убедиться — не по слу-

хам, а воочию, как они у нас столько лет жили-поживали. Ходил слушок, что

сами-то колонисты выехали, а то, что у них было в погребах, им пришлось

оставить — на нужды оккупационного гарнизона. Разумеется, появляться

нашему брату было строжайше запрещено. <…> На погребах, у входа, рас-

сказывали, красовались убийственные аншлаги: “Halt — Minen!” и прочее

в том же духе. <…> Ежедневно в полдень из конца в конец деревни ходил

81 Документ № 36 ≪Сводка о событиях в СССР № 150≫ // Ломагин Н.А. Неизвестная

блокада. Кн. 2. — С. 182.

82 Документ № 42 ≪Сводка о событиях в СССР № 190≫ // Там же. — С. 205.

зрения командования германской 18-й армии. В сводках о положении в Пе-

тербурге (указывался не Ленинград, а Петербург) и о событиях в СССР немцы

упоминаются неоднократно.

При оценке настроений в осажденном городе в начале октября 1941 г. вы-

двигалось предположение, что ≪за сдачу города без боя, вероятно, бомльшая часть

оставшейся еще в живых интеллигенции и 30–40 тысяч живущих в Ленингра-

де немцев≫. В этом же документе утверждалось, что ≪заключенные, за исклю-

чением рецидивистов и политических, освобождены из тюрем и направлены

на фронт, главным образом копать траншеи <…> это не распространяется на

всех немцев, литовцев, эстонцев, латышей, финнов и белорусов, которые про-

должают отбывать наказание≫74. В сводке от 9 октября 1941 г. информируется

о количестве немцев в Ленинграде (более 20 тысяч)75. 16 октября сообщается

об общем количестве населения в городе по итогам переписи 1939 г., о количе-

стве евреев и немцев, об эвакуации жителей из прифронтовой полосы76. В ≪Со-

общении о Петербурге № 6≫ от 31 октября 1941 г. на уровне слухов сообщается

о полномасштабной эвакуации населения из южной части города, от Кировско-

го завода до Нарвских ворот и Московского района вдоль Московского шоссе от

Средней Рогатки почти до завода ≪Электросила≫77. 8 февраля 1942 г. говорится

о том, что ≪большое количество местных немцев живет в условиях строжайшей

изоляции в маленьком поселке Петровская Славянка. <…> Существует секрет-

ный приказ, согласно которому лица немецкого происхождения не могут быть

отправлены на фронт, как, впрочем, и мужчины, чьи семьи находятся на заня-

той территории≫78. В период с 6 по 20 ноября 1941 г. по желанию командования

18-й армией отряды полиции безопасности участвовали в учете этнических нем-

цев. Это происходило в форме перепроверки населения полицией безопасности.

Проблема учета и улучшения положения отдельно живущих в Ингерманландии

немцев была переложена службой безопасности на военные инстанции79.

В одной из разработок 18-й армии ≪по обращению с гражданским насе-

лением Петербурга≫, основанной на соображениях верховного командования

вермахта, предусматривался пропуск всего гражданского населения блокиро-

ванного города через линию фронта и отправка людей в тыловую зону. Одним

из преимуществ этого варианта, по мнению разработчиков, было спасение

≪немцев, финнов и лояльных к нам [гитлеровцам. — И.Ч.] русских, проживав-