Не рискнул. Оторвав на мгновение вторую руку от толстого хромированного поручня, возвышавшегося над кабиной, он стукнул в крышу кабины Форда и тот моментально начал снижать скорость, постепенно отдаляясь от нас и превращаясь в точку вдали, на дороге. Потом пропала из виду и точка. Я с силой выдохнул. Сильный ветер трепал мои волосы, с силой давил мне в спину, бросал в меня пригоршни дорожной пыли — но мне нравилось так ехать, черт возьми. И только что я выиграл незримое противостояние с сильным и опытным противником, выиграл без единого выстрела.
Коттонвуд штат Аризона
15 июня 2010 года
— Сворачивай.
Энджи сначала повернула руль и только потом спросила: «Зачем». Начинаем привыкать к армейским распорядкам… Хаммер съехал с шоссе «Черный Каньон», ведущего к памятнику «Castle Montezuma» и поехал по хайвею на Коттонвуд. Глянув в зеркало заднего вида, я убедился, что Питер следует за нами…
— Зачем?
— Попробуем раздобыть чего — нибудь съестного. Лично я питаться консервами и армейскими пайками если и собираюсь, то только в крайнем случае. Заодно узнаем, что творится в окрестностях и дальше по дороге.
— Так тебе и сказали — скептически хмыкнула «мисс ФБР» — лучше бы меня за рулем сменил.
— Там и отдохнешь… — сказал я — ты все равно с пулеметом управляться не сможешь. А насчет «не пустят» — это ты зря, город за счет туризма живет. Люди там к гостям привычные.
— Ага — сказала Энджи — особенно к тем, которые пытаются разорвать тебя в клочья. Очнись, сейчас каждый городок ощетинился стволами, чужих не пускает и правильно делает. Видал, какие объявления на трассе висят?
Объявления я видел, они обычно висел поверх знаков и щитов с указанием города. В Америке жители маленьких городков вообще обожают вещать на въезде в город большие красочные щиты с указанием количества населения и других данным об их малой родине, а также приглашениями посетить их городок. Туризмом жили многие. Сейчас же на многих подобных щитах было написано что-то типа: Тебя никто сюда не звал, если ты не из этих мест — сваливай отсюда да поскорее. Или что-то в этом роде. В общем, типичное американское гостеприимство сошло на нет — и это было печально…
— Попытка не пытка… — философски сказал я, машинально кладя руку на стольную коробку лежащего рядом на сидении пулемета MAG.
Машин на въезде в город не было — и это было объяснимо. В город не пускали. Причем блокпост стоял весьма и весьма солидный — завалом из двух старых траков дорога была перегорожена так, что для проезда осталась лишь узкая полоска. За завалом из машин, насколько мне было видно стояли пикап и внедорожник — и тот и другой Форды старой модели, один желтый другой белый. Но самое главное — чуть в стороне от дороги стоял закрытый армейский Хаммер, у крупнокалиберного пулемета М2 на нем стоял боец в армейской униформе, глаза бойца скрывались за огромными черными очками. Было видно, что жители Коттонвуда подготовились к обороне более чем основательно.
За пару десятков метров до блокпоста Энджи погасила скорость почти до скорости пешехода и на такой скорости мы поползи вперед. Нервировать пулеметчика, делая вид, что мы собираемся на скорости проскочить заграждение мне бы очень не хотелось…
Из-за баррикады показался одетый в джинсы и рубашку похожий на мелкого фермера мужик, махнул рукой, давая команду остановиться. Хаммер моментально встал на месте.
— Двигатель не глуши! — бросил я Энджи согласно кивнула.
— Теперь слушай. Ты представитель федерального правительства. У тебя жетон ФБР — это должно сработать. Если что — я работаю по пулеметчику. Ты по остальным. Глубокий вдох и вперед. Поняла?
Пулемет я оставил в машине, винтовку повесил за спину. Пистолет в кобуре, на таком расстоянии хватит и его. Энджи вообще свой автомат с собой не взяла.
— Кто такие? — весьма недружелюбно спросил мужик у баррикады. В руках у него был полицейский Ремингтон 870 с коротким стволом и дуло ружья смотрела отнюдь не в землю — оно смотрело на нас!
Я внимательно рассматривал своего собеседника. Обветренное лицо, пропыленная одежда, дешевые, но крепкие ковбойские сапоги. Мелкий фермер, не иначе…
— Полиция — я потянулся к карману, и мужик настороженно дернул стволом ружья.
— Э, э, спокойно… — держа спокойный и рассудительный тон проговорил я — мы из полиции. Ты же не собираешься стрелять в полицейских? Я только достану удостоверение…
В лице мужика что-то изменилось — видимо нормы цивилизованной жизни, не позволяющие стрелять в полицейских, у народа еще не забылись. Пока.
— Только осторожнее — пробурчал он — а то я нервный…
— Я тоже — я медленно извлек кожаный бумажник, раскрыл его, показал мужику. Внтри была прикреплена шерифская звезда.
— Я из ФБР — вступила в разговор Энджи, доставая свое удостоверение — из Вашингтона.
На действия Энджи мужик отреагировал намного более мирно, видимо ее внешность вызывала больше доверия, чем моя.
— А на кой черт нам тут нужны федералы — заявил мужик скрипучим, раздраженным голосом — вы только и умеете, что налоги драть да идиотские законы издавать. Федералы… А вот когда надо — так вас никогда нет!
— Ну, мы же здесь, перед вами… — спокойно сказал я.
— И что вам надо? — спросил мужик — у нас здесь свои порядки, с психами мы и сами справимся и с бандитами тоже. Ехали бы вы отсюда…
— Для начала нам надо поговорить с местным начальником полиции или шерифом или с кем-нибудь, кто здесь у вас главный. И кофе выпить нам тоже не помешало бы. Деньги, чтобы оплатить ваше гостеприимство у нас есть — при этих словах Энджи располагающе улыбнулась.
— Стойте здесь! — мужик пошел к машинам, пулемет по-прежнему смотрел на нас. За баррикадой, в машинах расположилось еще не меньше двух стрелков.
Полицейская машина подкатила к баррикаде минут через десять и все это время мы стояли перед баррикадой, медленно изжариваясь на солнце. Старый белый Форд Краун Виктория раскрашенный не в сине-белый, а почему то в бело-черный цвет. Видимо здесь так принято…
Из салона полицейской машины неспешно выбрался здоровенный, необхватно тучный полицейский, глядя на него я удивлялся, как форма не лопается на нем под напором распирающего ее жира. Поправив на поясе дубинку и расстегнув кобуру (старая привычка всех полицейских, особенно патрульных, ничего страшного здесь нет) он, переваливаясь с боку на бок, направился к нам, словно перегруженный золотом испанский галеон. Глядя на то, как при каждом шаге колыхаются его обширные телеса, мне вдруг захотелось заржать во весь голос, хотя было не время и не место. Это сколько ж надо пива и гамбургеров в придорожных рыгаловках выжрать, чтобы так разжиреть…
— Что вам здесь нужно? — голос у полицейского оказался на удивление тонким, чем то смахивающим на женский — и я снова с трудом подавил подступающий к горлу истерический смех.
— Алекс Маршалл, помощник шерифа и Энджи Кортес, ФБР — представился я за нас двоих.
Полицейский по очереди забрал у нас удостоверения, внимательно просмотрел. При этом его губы шевелились, как будто он с большим трудом читал, что там было написано. Там где я служил — такого ожиревшего помощника шериф вышиб бы в один день.
— Что вам здесь нужно? — упрямо повторил коп.
— Для начала, сэр не мешало бы представиться… — спокойным тоном сказал я, но коп меня перебил.
— Для начала сынок — ты не в Техасе, ты в Аризоне и здесь моя земля и не твоя. Поэтому не тебе решать и не тебе указывать, что мне делать, а что — нет.
— Мы насколько я помню, коллеги, офицер и я до сих пор не выходил за рамки вежливости…
— Так попробуй, выйди… — сказал жирдяй Сука… Чтоб у него понос месяц не проходил. Козел. Совсем обнаглел.
— Сэр, мы представители федерального правительства — медовым голосом сказала Энджи — и мы хотели бы поговорить с кем — нибудь из представителей власти в этом городе о том, что происходит здесь и в округе. Представитель власти — это вы?