Северная Нигерия. Сокото
Неконтролируемая правительством территория
30 июля 2015 года
Ганнери — сержант морской пехоты США Грегори Бунт как всегда плавно нажал на спусковой крючок. А затем — еще, раз за разом. Три выстрела — гарантированный резерв снайпера. На мгновение смазавшееся в прицеле изображение приобрело четкость — и он увидел, как ракетчик с РПГ-7 и мешком с ракетами за плечами — валится на землю с пулей в животе. Смотреть на результаты второго и третьего выстрела — было некогда…
Еще минус три…
В следующее мгновение — раскатисто загремели Калашниковы, десятки пуль прорезали воздух во всех направлениях. Но его это уже не волновало — скользнув назад и закинув винтовку за спину — чтобы не мешала и не нагружала руки — он побежал по следам своей маленькой группы…
Еще минус три. Но они — продолжают идти. Они все равно продолжают идти.
Сержант бежал внешне неспешным, размашистым бегом, все подмечая по сторонам. Могло быть все что угодно — просевший участок голой, свободной от растительности земли, означавшей наличие мины. Блеск проволочки в траве — растяжка. Просто — нора муравьеда. Змея — а здесь подавляющее большинство ядовиты. Но он ко всему к этому был готов.
Где-то далеко позади взорвалась граната, раздался новый взрыв ярости, выраженной в автоматном огне. Боевики нарвались на гранату под небольшим валуном — кроме осколков гранаты их хлестнет еще и осколками валуна. Двое, трое… может быть, четверо. Но они все равно не остановятся, они опытные и терпеливые воины и рано или поздно загонят их насмерть.
Сержант уважал их. Он убивал их — но он и уважал их. И понимал, что ему отсюда уже не уйти — он умрет здесь.
Уже ближе к вечеру — хотя дни сейчас долгие… — он увидел свой маленький караван уходящих от преследования людей. Они сидели.
— Какого хрена?! — он обрушился на них со всей яростью старого опытного служивого, сержанта лучшего рода войск в мире — какого, мать вашу хрена вы сидите!
— Папа…
— Я не тебя спрашиваю! Рик, какого хрена они…
Делайла — оттолкнула сержанта Ричард Типа в сторону и заняла место перед отцом. Глаза ее сверкали.
— Это я приказала! Они устали!
— Уставать будете в гробу!
— Папа, это всего лишь гражданские! Они не супермены, мы идем уже второй день!
— И будете идти пять, десять, сто дней, пока мы нахрен не выберемся отсюда!
— Делайла…
Это был один из ООНовцев.
— Тебе какого хрена, а?
— Сэр… извините, сэр. Мы и в самом деле очень устали. Но мы ценим то, что вы делаете для нас и продолжаете делать. Думаю… мы готовы идти, верно?
— Да в гробу я видел то, что вы цените…
Сержант внезапно понял, что он перегорел. Все. Можно ругаться, орать — но в душе есть только одно — понимание, что либо он, либо они все.
— Рик. За мной. Остальным — собираться, пять минут!
Они отошли в сторону.
— Рик…
— Сэр, мне это все не нравится. Радио перестало ловить, сигналов совсем никаких нет. И смотрите…
Он показал спутниковый навигатор.
— С самого утра ничего не показывает, сэр, ни одного спутника. Вообще ни одного.
Ганнери-сержант искренне старался постичь то, что говорит ему его подчиненный. Получалось плохо.
— Просто эта долбанная железяка сломалась. Выбрось ее нахрен.
— Нет, сэр. Она исправна, я проверил это — только сигналов от спутника нет.
— Ладно, нахрен все это. Слушай сюда. Ты готов сделать то, что нужно для спасения этих людей?
— Конечно, сэр.
— Вот и отлично. Тогда — сделаем так. Сейчас — ты поведешь их в ночь. Не торопись, замети следы, ты это умеешь. А я сейчас вернусь, немного пошумлю — и поведу их немного другим путем. Надо разделиться — иначе мы не выберемся.
— Это мне не нравится, сэр.
— Это приказ, сынок. Нравится он тебе или нет — ты должен его выполнять, так?
— Сэр, помнится на Пэрис-Айленд нам говорили, из боя возвращаются либо все, либо никто. Настоящий морской пехотинец не бросит своих. Припоминаю, что это говорили нам вы, сэр.
Сержант улыбнулся, улыбка была по-настоящему страшной.
— Это было так давно, парень, что я уже и не припомню. Подумай сам — смогут ли эти ублюдки завалить меня, а? Да обломаются. Заложники — только сковывают меня, не позволяют мне действовать так, как я привык. Если их не будет — я этим ублюдкам инквизицию устрою…
Типп смирился.
— Хорошо, сэр. Какая моя задача?
— Идете тихо и максимально незаметно. Я уведу их от вас, они не будут вас преследовать, теперь ваша задача будет как можно тише выйти к цивилизованным районам, к побережью. Там обратитесь в полицию, в офис какой-нибудь компании… неважно. Главное для тебя вывести заложников. А я — еще помотаю их…
— Нет, не помотаешь!
Двое военные повернулись — Делайла стояла в нескольких шагах, ни один из них не слышал, как она подошла.
— Делайла…
— Нет, не помотаешь. Ты останешься с нами…
— Делайла…
Ганнери-сержант подошел ближе, взял ее руки в свои.
— Выслушай меня. Хоть раз в жизни. Ты должна понимать, что не все в жизни происходит так, как задумано.
— Да это хрень собачья, мать твою!
— Не ругайся. Не бери с меня пример. Так вот, если такое происходит, если все летит ко всем чертям — не остается ничего, кроме как импровизировать, положившись на свой опыт и знания. Мой опыт — поможет мне выжить здесь… где угодно. Ваш опыт здесь ничего не значит, он не поможет здесь выжить. Доброта здесь не имеет никакого значения. Имеет значение лишь сила.
— Папа…
— Я знаю… Я горжусь тобой. Несмотря на то, что ты росла без меня, ты выросла такой же как я. Сильной. Это самое главное. Будь сильной. И честной.
— Папа, я… люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Но ты должна выводить своих людей. Ты должна спасти их, ведь это твои люди, и ты отвечаешь за них. Считай, что ты на службе в морской пехоте…
Делайла всхлипнула.
— Всегда мечтала…
— Я вернусь.
— Обещаешь?
— Обещаю. Теперь — иди…
Северная Нигерия. Сокото
Неконтролируемая правительством территория
Несколько дней спустя
Вот, кажется и все…
Нога распухла — нора какого-то животного сделала то, что не смогли сделать сотни стволов и тысячи пуль. Отбегался…
Сержант глянул в бинокль — благо тут была относительно ровная и не заросшая растительностью местность. И увидел черные ручейки, катящиеся по долине. Экстремисты и местные племенные боевики — шли за ними, неутомимо и быстро…
Сержант взглянул на свое оружие, то, которое у него было — патронов к винтовке осталось немного. Потом — он расчехлил саперную лопатку, заточенную до остроты бритвы. Штык лопаты — вонзился в жирную, кроваво-красную африканскую землю…
Через полчаса — сержант отложил лопату в сторону и снова посмотрел в бинокль. Черные ручейки были ближе.
Он установил винтовку — и дважды, раз за разом выстрелил. Кажется… один раз даже попал. Он хотел просто привлечь внимание к себе — но для снайпера стрелять и не попадать — все равно что святотатство.
Потом он продолжил копать.
— Эфенди…
Какаа открыл глаза. В голове стучали барабаны…
— Эфенди, местные на грани бунта. Они считают того, кого мы преследуем дьяволом и не хотят идти…
Какаа — открыл дверцу машины, вышел. В руках его — был автомат АКМС.
— Нкози… — обратился к нему лидер местного племенного ополчения — вы не понимаете, мы не сможем его убить. Мы столько раз в него стреляли все и без толку, у него есть какой-то амулет. Может быть…
— А почему у тебя нет такого амулета? — спросил Какаа.
Негр суетливо хватанул какой-то черный мешочек на веревке.