Они ехали какое-то время: сержант весьма приблизительно представлял, куда они ехали, потому что он сидел спиной вперед и постоянно оглядываться тоже не мог. Затем — машина остановилась и ему предложили выйти. Они оказались у какого-то здания, невысокого, приземистого, двухэтажного, крашеного в белый цвет. Как потом узнал сержант — а он не раз отправляясь на задания, потом проходил инструктажи в этом здании — белый цвет и специальная краска тоже должны были минимизировать последствия ядерных взрывов, помимо двух надземных этажей существовали четыре подземных, а все стекла в этом здании, которые по ночам даже освещались — были обманкой, как и стекла в «Субурбане».
За дверьми — оказался точно такой же блок-пост, бойцы охраны ВВС на нем были вооружены короткоствольными автоматами Коммандо. Еще один досмотр, еще один поиск сначала металлических предметов, потом радиоизлучений. Вверх — стены крашены в зеленый цвет, но не хаки, а бледно-зеленый, на полу ковер, вытертый, но чистенький. Разведывательные фотографии в рамках на стенах, плафоны светильников в мелкой сетке — чтобы задержала осколки, если светильник лопнет при близком взрыве. Сразу понятно, что это не простое здание.
Около одной из дверей — провожатые остановились, открыли дверь. На двери — как и следовало ожидать — ни таблички с именем владельца ни даже номера.
— Проходим.
Сержант шагнул внутрь.
В просторном, хорошо освещенном кабинете с рельефной картой СССР на стене кабинете было несколько человек. Из них — сержант Грегори Бунт знал только бригадного генерала Томаса Александера, офицера, лично в поле руководившего своими морскими пехотинцами во время Бури в пустыне. Остальных он не знал. Двое был в форме морской пехоты со знаками различия майора и подполковника, еще один — офицер со сложенным под погон черным беретом, Бронзовой звездой и тремя Пурпурными сердцами явно из командования спецопераций. Остальных он не знал. Двое были гражданские…
Генерал Томас Александер пошел ему навстречу — и сержант Бунт просто не знал, как вести себя в этом случае. Он видел генерала только на построениях. Бронзовую звезду ему вручал другой офицер, сейчас его не было в живых. Погиб при обстоятельствах, не подлежащих оглашению.
— Сержант Бунт. Верно?
— Да, сэр.
— Прошу к столу. Эй, найдется для сержанта чашка хорошего кофе, а?
Чашка немедленно нашлась. Не керамическая — а настоящего фарфора, сержант с опаской взял ее в руки, боясь разбить. Кофе был вкусным, настоящим, не растворимым.
— Просим прощения, что мы выбрали такой путь для доставки вас сюда, сержант — заговорил один из гражданских, парень лет тридцати с приятным, располагающим выражением лица — но так будет лучше и для вас и для нас. Официально — вы находитесь на пути в военную тюрьму в Форт Ливенуорте и пробудете там некоторое время.
— Некоторое время, сэр? — переспросил Бунт, обращаясь к бригадному генералу Александеру.
— Время, достаточное для того, чтобы вы могли выполнить задание особой важности и секретности, сержант.
Бригадный генерал Александер махнул рукой.
— Секретность. Секретность с большой буквы С. Секретность такого уровня, что к ней нет допуска даже у меня. Я здесь нахожусь лишь для того, чтобы подтвердить — отдаваемый тебе приказ законен и еще я прослежу, чтобы по выполнении задания кое-кто не бросил тебя в полном дерьме, это понятно, сынок?
— Да, сэр.
— В таком случае, не буду вам мешать, джентльмены.
К удивлению сержанта — вышли все военные, кроме подполковника морской пехоты — и остались все штатские…
— Еще кофе, сержант?
— Не откажусь.
Кофе разливала девица в строгом сером костюме. Пока она не разливала кофе — она сидела перед небольшим чемоданчиком на столе. Прихлебывая кофе, сержант думал о том, что работа в ЦРУ имеет и свои плюсы. Например — вот эта девица, которая явно не откажется и в горизонтальном положении поработать. Этакая Мата Хари.
В отличие от своих сородичей — сержант Бунт любил почитать. И не комиксы.
— Марси, покажи ему — велел ЦРУшник.
Девица открыла кейс, защелкала чем-то. Потом — повернула кейс к сержанту — там оказался небольшой переносной компьютер. Они только появлялись, стоили дорого, их обычно покупали для того, чтобы что-то писать и сохранять текст. Книги, к примеру, которую ты пишешь. Или меморандумов Госдепартамента США. Сержант не знал, что существуют компьютеры, которые позволяют показывать фотографии.
— Вам известен этот человек, сержант?
Сержант хорошо знал этого человека. Это был человек, которого они три года назад пытались убить. И который — убил некоторых из его друзей.
— Айдид…
— Совершенно верно. Мохаммед Фарах Айдид, генерал-полковник армии Сомали, военный и гражданский лидер клана хабр-гадир, военный лидер действующих в Могадишо отрядов племенной милиции. Военный барон, торговец оружием, людьми, ответственный за смерть ваших товарищей. Вы помните их, сержант?
— Не надо мне напоминать, сукин ты сын — с глухой злобой сказал сержант — сам то ты где отсиживался. Может быть, это ты дал ту наводку вертолету, расстрелявшему жилой дом, а [8]?
— Сержант, вы забываетесь! — прикрикнул подполковник.
— Не нужно. Не нужно… Согласитесь, сержант, бывают и ошибки, верно? Да, мы ошиблись тогда.
— Проблема в том, что за ваши ошибки всегда платит кто-то другой.
— Сейчас — наша задача сделать так, чтобы за свои злодеяния заплатил генерал Айдид. Мы не можем позволить этому мяснику хвастаться перед всем миром, что он убивал, пытал, похищал американских солдат — и остался безнаказанным. А что касается ошибок — вы знаете о том, что в Сомали снова бои, сержант? Как только мы ушли оттуда — они начали сводить счеты друг с другом. За прошлый год, по нашим данным — погибли, остались без крова, были насильственно перемещены до миллиона человек. Вам не кажется, сержант, что наши ошибки ничто по сравнению с этим?
Разница в том, что они — не пытаются говорить правильные слова, и выглядеть хорошенькими…
— Возможно, вы правы, сэр — примирительно сказал сержант Бунт, так не думая.
— Ознакомьтесь с этим.
Из-под полы пиджака — ЦРУшник достал конверт. Синий, с красной полосой, на нем в верхнем правом углу написано US White House Top Secret — наивысшая степень секретности.
— Откройте.
— Сэр, вы уверены, что я имею право это сделать? — обратился сержант к подполковнику морской пехоты.
— Открывайте, сержант не заставляйте людей ждать — ответил подполковник.
Сержант открыл конверт — там был только один белый лист бумаги. Заполнено на машинке, подпись, печать. Подписано было Уильямом Энтони Лейком, советником президента США по вопросам национальной безопасности.
— Ознакомились?
— Да, сэр.
— Верните.
Сержант вернул бумагу. ЦРУшник — подвинул к себе пепельницу, смял лист бумаги в комок вместе с конвертом, положил комок в пепельницу, поднес пламя зажигалки. Все присутствовавшие в комнате наблюдали, как огонь жадно накинулся на предложенную ему пищу и молчали, пока все не прогорит…
— Вам поручается, сержант, за то время, пока вы будете находиться под следствием по обвинению в хищениях патронов и взрывчатых веществ — проникнуть в Сомали в одиночку и убить генерала Мохаммеда Фарраха Айдида. Мы не можем позволить, чтобы он продолжал свою деятельность в Сомали, преступную по любым законам. И в то же время — мы не можем позволить себе официального вмешательства. Один раз мы уже попытались помочь этому народу в открытую и выяснили, что чем больше морских пехотинцев США на улицах Могадишо — тем больше у этих ублюдков целей. Больше мы такой ошибки не допустим.
— Почему я? — спросил сержант.
— А почему бы и нет? Вы знаете местность, бывали там. Знаете язык?
— В пределах разговорника.
— Остальные не знают и этого.
ЦРУшник не сказал главную причину. Белому — проникнуть в Сомали, выполнить задание и уйти оттуда живым было практически невозможно. А из трехсот снайперов — разведчиков морской пехоты США, как бы это не было неполиткорректно — черными были только семь человек. И Бунт по совокупности критериев — подходил лучше всех.