Ребята разделили рыбу поровну, нагрузились и пошли вверх по тому ущелью, что было справа. Приходилось влезать с одного камня на другой, все вверх и вверх.

Вдруг Ромка остановился и шумно втянул носом воздух. То же проделали и другие.

— Пахнет яблоками? — спросил Ромка.

— Пахнет, как из яблочного склада! — поддержал его Топс.

— Сюда-то нам и надо, — заметил Егор. — Ведь это южная гряда гор у истоков реки Чак. На ней-то и ждать парашютистов. Здесь мы вскроем пакет.

Ребята полезли напрямик.

Вначале склон был крутой, безлесный, с обнаженными скалистыми стенами. Ребятам пришлось туго. Они карабкались, отдыхали, вытирали пот. Наконец они перелезли через каменный выступ и очутились на пологом склоне, поросшем деревьями.

Перед ними был лес, но не просто лес, а яблоневый лес. Большие раскидистые и очень ветвистые деревья были покрыты зрелыми и созревающими яблоками. Ярко-красные, желто-зеленые, коричневые, белые, они виднелись среди листьев. Ни заборов, ни сторожей — никого не было. Целый огромный яблоневый сад. Ешь сколько хочешь!

Вся земля была усыпана, как разноцветным ковром, созревшими плодами.

— Я говорил, лезем сюда! Я не ошибаюсь! — кричал в восторге Ромка.

— Нет, это я сказал «лезем сюда»! — протестовал Топс.

— Прибыли! — сказал развеселившийся Егор.

— Вот красота! — прошептал Гномик.

Забыв усталость, ребята бросились подбирать яблоки. Гномик не стал собирать с земли. Он сорвал яблоко, откусил, и лицо его исказилось гримасой. Он выплюнул:

— Кислятина! Есть нельзя!

— Почему? — возмутился Топс, уплетая за обе щеки коричневатое яблоко, поднятое с земли. — У меня сладкое.

— Я, как начальник лесоразведочной партии, — сказал Ромка, — могу заявить, что здесь разные сорта. Одни сладкие, другие терпкие, третьи горькие, есть и крупные и мелкие. Учитесь выбирать по внешнему виду.

— Уже вечер, надо суметь выбрать сначала ночлег, — напомнил Егор, — а яблоки от нас не уйдут.

Ребята шли по яблоневому лесу очень медленно. Они часто наклонялись, хватали с земли яблоки; некоторые, попробовав, сразу выбрасывали, другие клали в карманы, насыпали за пазуху. Но скоро класть было уже некуда.

— Чур, это мои яблоки! — сказал Ромка, останавливаясь под одним деревом.

— А здесь кто-то уже окапывал деревья, — послышался голос Гномика.

— Где? — встревожился Егор. Под деревом земля была вскопана.

— Хороший хозяин всегда обкапывает яблони, — сказал Ромка.

— Может быть, это не лес и мы забрались в чужой яблоневый сад? — забеспокоился Егор.

— А почему же тогда яблоки не убрали и они гниют на земле? — недоумевал Топс.

— Надо нам отсюда убираться, — предложил Гномик. Смущенные ребята шли все вместе, стараясь не шуметь.

— Куда пойдем? — шопотом спросил Топс.

Егор молча махнул рукой, показывая вверх на склон.

Невдалеке раздался сильный треск и шум. Гномик мгновенно спрятался за дерево, Топс полез на дерево, а Ромка — на другое. Из далеких кустов через поляну с шумом промчалось темное животное, преследуемое Барсом.

— Кабаны! Дикие свиньи! — закричал Егор и быстро зарядил ружье свинцовой нарезной пулей — жаканом. — Вперед!

Легко кричать «вперед», но когда у тебя на плечах тяжелый груз и ты устал от трудного пути по горам, тогда не очень-то побежишь вперед. Ребята пробежали несколько шагов и пошли шагом, тяжело дыша.

— Ну вот, — сказал Егор останавливаясь, — наконец и кабанов увидели. Это они взрыли землю клыками в этом яблоневом лесу.

Егор приложил свисток к губам — Барс возвратился.

— Эх, Бориса нет! — не без ехидства пожалел Ромка. — Тот бы не упустил кабанов.

— Разини мы, ворон ловим, — согласился Егор и долго не мог успокоиться, придумывая себе всё новые и новые обидные прозвища.

Топс в этом ему охотно помогал.

Вскоре ребята вышли на большую полянку, поросшую пихтами. Из-под камня бил родник. Позади, далеко внизу, виднелось ущелье Чак, по которому они поднимались три дня. А кругом были покрытые лесом горы.

— Эх, стукнем топориками! — сказал Егор. — Мы нашли хорошее место для привала. Лучшего не найдешь.

Мальчики сбросили с удовольствием рюкзаки. Топс и Ромка начали бороться. Егор тоже бросился в свалку, но вдруг остановился: неведомый край, неведомые горы, а ведь он старший. Он припомнил все, что Сапегин говорил об ответственности старшего за жизнь и благополучие бойцов. Старший! Егор усмехнулся. Не так давно за ним самим присматривали в воинской части, а теперь — старший! Егор взял топор.

— А ну, ребята, кто из вас срубил и обстругал хоть одно дерево на своем веку? — крикнул он ребятам.

— Я рубил, и не одно, — сказал Ромка и передернул плечами.

— Это когда ты тигров стрелял? — И Егор лукаво прищурил один глаз.

Топс и Гномик засмеялись. Ромка досадливо махнул рукой и про себя решил: вперед не завираться.

Егор поднял руку, призывая ко вниманию, и сказал:

— Полковник Сапегин говорил: тот еще зеленый юнец, кто не посадил ни одного дерева на земле; тот еще зеленый юнец, кто в своей жизни не срубил ни одного большого дерева и ничего не построил.

— Я сажал, ей-богу сажал, честное пионерское! — закричал Ромка. — Я желуди сажал, и из тех желудей в лесном питомнике на Северном Кавказе вырастали дубки. Потом сосновые шишки разделял на части, и из их семечек вырастали сосны. А ты, Егор, сажал?

— Я не посадил еще ни одного дерева, — сознался Егор, — но я еще посажу, и не одно. А большие деревья я рубил, и много: строил мосты и землянки вместе с саперами. А ты, Топс? А ты, Гномик?

Мальчики сознались, что еще не посадили ни одного дерева. Рубить и строить им тоже не приходилось.

— Сажать мы научимся и будем сажать в Пчелином городе на Ореховом холме, — сказал Егор, — а рубить и строить поучимся сейчас. А ну, Гномик, бери топор, сруби эту сухую пихточку на шалаш и обтеши ее.

Гномик взял топор и, волнуясь, последовал за Егором. Даже против небольшой пихты Гномик был такой маленький!

— Не робей! Держи топор крепче, чтобы не вырвался, и руби сверху вниз, вот здесь. Да не попади по ноге, стой вот так. А потом подрубишь с другой стороны, пониже, и пихта упадет на поляну.

Гномик поднял топор, размахнулся и изо всех сил всадил топор в дерево. Егор так «переживал» за него, что даже крякнул. Гномик высвободил топор, опять поднял над головой и опять рубанул. И сознание того, что вот он маленький, а может срубить такое большое дерево и построить из него шалаш, придавало силы мышцам и если и не делало удар точным, для чего требуется мастерство, то, во всяком случае, старательным, и это наполняло сердце гордостью от сознания своей силы.

И когда Гномик подрубил дерево почти до половины, Егор показал ему, где нужно подрубать с другой стороны.

Наконец настал торжественный момент: небольшая пихта качнулась раз, второй и стала падать. Ребята бросились в стороны, раздался треск, ветки зашелестели, и земля дрогнула от удара. Все закричали «ура», но громче всех кричал Гномик. Он тотчас же вызвался срубить и второе дерево, но Топс возражал: настаивал на своей очереди. Топс срубил дерево тоже первый раз в жизни.

Потом Егор взял топор и показал, как обтесывать дерево, а рядом стояли ребята и с восторгом наблюдали за работой, слушая рассказы Егора о том, как он с саперами-плотниками строил мост под огневым налетом неприятельской артиллерии. Гномик и Топс по очереди обтесывали деревья.

Хорошо! Звенит топор, летят щепки, пахнет смолой! Работа спорится в руках, и так хочется потрудиться!

Вот уже и гости прибыли: трясогузки бесстрашно прыгают рядом.

— Тащите! — кричит Егор, показывая на обтесанные стволы сухих пихт.

Ребята с жаром принялись строить шалаш. Снова звенит топор в руках Егора. Ударяя обухом, он загоняет куски стволов в землю. А готовый костяк скрепляют ветками. Сверху шалаш покрыли зелеными ветками пихты и ели. На гребень шалаша набросили две плащ-палатки. Вот и дом готов. После этого ребята натаскали в шалаш веток. Все пробовали, удобна ли кровать, и нашли, что она лучше настоящей.